Сергей Плотников - Память стали

Быстрый взгляд в триплекс показал, что «Тринаха» отъездилась, как минимум, на сегодня: бронебампер сорвало, «с мясом» вырвало находящийся за ним каток и вмяло корпус со стороны отсека водителя. Хотя я затруднялся сказать, где именно теперь сидит охотница — после переделки управления на одного. Но даже если она и не пострадала напрямую от разрушений, а ее тело удержали в кресле многоточечные гоночные ремни — сознания она точно лишилась, и теперь еще и висит на этих ремнях вниз головой, потому что «Локхот» лежит на крыше. Все же шестьдесят тонн и тринадцать — понятно, кому тут на самом деле досталось по полной от танкового тарана.

Можно было праздновать победу — только потихоньку и не выходя из танка. А то ведь противница и очнуться может, а в любой бронемашине есть щели-бойницы для стрельбы из ручного оружия. Чтобы все закончить, по плану Джулиана мне нужно было вытолкнуть надежно потерявший ход танк врага за пределы площадки — так что я спустился на место водителя и дал чуть вперед, вновь зацепляя сброшенный Сталью отвал. Потом спокойно и не торопясь выкатился задом из собственной траншеи, подъехал к «Тринадцатому»…

…И столкнул в оставшийся от моей «Шестерки» капонир. После чего методично стал скидывать на него мною же выброшенную землю. Вот такое погребение заживо. Ну а что? Одна молодая дура решила, что крутая и со мной можно поиграть как кошке с мышкой: типа она все рассчитала, для нее опасности нет. Легкий способ забрать себе хороший танк и мэру с его охотниками за головами лизнуть между булок. Другой вроде как выбрал меня своим соратником , но вместо боеприпасов выдал хлопушки. Одна Кэт честно исполнила свои обещания — ну так она и не обещала ничего, кроме отвала.

Если я сейчас все это просто проглочу, если максимально безопасно для лидера гильдии прерву поединок — меня так и будут дальше пользовать, уже все кому не лень. Репутация, она такая штука. Стоит только оступиться один раз — не отмоешься до конца жизни! Особенно тут, где людей мало, и многие друг друга знают. Самое время продемонстрировать характер . А перекуп пусть скажет спасибо, что я его любимый танчик только закопал, а не встал сверху на манер надгробной плиты.

«Секунданты» за лентой еще минут тридцать спорили друг с другом, пока я не увидел две зеленые ракеты в небе и бегущего ко мне охотника. Безоружного. Смело, даже очень — за обстановкой вокруг следят, но одиночный птер может и спикировать за вкусным двуногим мясом. Приостановка дуэли вызывающей стороной? Ну-ну.

— Ты выиграл! — гильдеец оказался совсем молодым парнем, моложе меня лет на пять. — Мы признаем поражение, только позволь нам забрать ее!

— Не-а, — скучающим голосом отозвался я через приоткрытый ровно на палец люк мехвода. — Сколько там по дуэльным правилам признание смерти? Восемь часов? Так я не тороплюсь.

Авось и вправду умрет. Не от кровопотери или прилива крови к голове, так задохнется.

— Зачем тебе ее смерть?! — ой, какой надрыв! Походу, парень влюблен в свою командиршу. Пожалуй, если я сейчас пойду на принцип — ждать мне «народного мстителя». Но и просто так уступать… Зря я, что ли, такую могилку своему врагу соорудил милую? Впрочем, из ситуации есть выход. Ведь учиться надо у лучших, так ведь, Джулиан?

— Признаю свою победу в обмен на твой танк, — немного подумав, решил я.

— Н-но!!!

— Это мое последнее слово. Или ждем восемь часов.

Кое-что о здешних порядках мне уже стало понятно, Кэт я слушал внимательно — и не зря. В этом мире, мире фронтира на месте бывшего поля боя двух сверхдержав, твоя собственная броня значила несколько больше, чем просто транспорт с оружием. С танком ты был величиной, тебя выслушивали, ты мог что-то сделать. Без? Иди вон бумажки в муниципалитете перебирай, работенка как раз для тебя. Ну или говно в теплицах раскидывай, почву удобряй.

Даже если Мэри мертва — не получится из влюбленного парня мстителя-дуэлянта. И свои же в шею погонят — я думаю, многих разудалая политика «королевы» успела в душе поддостать. А добыть новую бронемашину — за местные «деньги», расписки муниципалитета городского поселения Релейный, искатели тебе, конечно, что-то притащат, замучаешься восстанавливать. Готовенькое же стоит дороже денег.

— Согласен… — что ж, любовь оказалась сильнее разума. Отлично!

— Поехали, скажешь, что отдаешь мне танк при всех, и я тут же признаю свою победу, — вкрадчиво-елейным тоном пообещал я и помотал головой: ну вот, еще и тон Жука привязался.

Так мы и вернулись спустя четыре часа в город: сияющий от счастья Джулиан с «Тринашкой» на жесткой сцепке, я, на тот же манер тянувший танк, раскрашенный под тигра. В профите осталась и Кэтрин, в смысле, кроме выигрыша по ставкам: именно она выкапывала «Локхота», я это делать отказался наотрез и дал союзнику подзаработать — а заодно посильнее обобрать жертву великой любви.

…А Мэри ехала со всеми удобствами на одном из охотничьих транспортеров. Завернутая в брезент и накрепко перевязанная грузовыми стропами, чтобы ткань не развернулась. Ремни безопасности ее удержали, но компрессионный перелом позвоночника в районе шеи не дал ей прожить и минуты после столкновения. Как сказал перекуп, потому, что «ковш» сидения был без боковой поддержки головы. Хороший день, хоть и так нервно начался и продолжился.

— Ты меня подставил!

— Просто немного неудачное стечение обстоятельств, не надо грязи.

— Немного?!

— Ну, ты же справился? Значит, все в порядке. И вообще, знаешь ли, победителей не судят.

Мне потребовалась целая секунда, чтобы понять: Жук имеет в виду себя, а не меня. Вот ведь…

— В схватке тигра и дракона победила обезьяна, наблюдающая за ней с дерева, так?

Вся злость и запоздалый страх «а ведь могло бы» неожиданно испарились. Совсем как недавно, когда Кэт спокойно разъяснила, что вызовом на дуэль мне фактически вынесли смертный приговор. Занятно, если я эту черту характера и замечал за собою раньше, то почему-то не запомнил. Что, впрочем, многое говорит о том обществе и стране, где я жил…

— Видишь, ты и сам все прекрасно понимаешь, — ответил мне Джулиан, не поворачивая головы. Он в двадцатый уже раз провел рукой по борту «Локхота» со стороны моторного отсека, расстроенно вздохнул и категорично заявил: — Эту безвкусную гадость надо немедленно смыть с моего танка! Как вообще женщина могла обладать столь ужасным чувством прекрасного?

— Жук, — медленно проговорил я, мысленно наконец нащупав ту самую, единственно верную линию поведения с перекупом. — Ты. Меня. Подставил. За подставы — положено платить.

Вот теперь он на меня посмотрел.