Владимир Шорохов - Проект «Амброзия»

Именно это и позволило арендовать чужие тела с уже заранее отработанными навыками. Риска никакого, ведь ваше сознание и ваше тело остаются на земле, они в надежных руках. При положительном исходе вам запишут новые воспоминания, о которых вы уже не забудете, а если вдруг… Да, и такое происходит. Если вдруг арендованное тело гибнет, его владелец получает по контракту страховку.

Деньги правят миром, вроде так говорят. Но теперь правили уже не деньги, а воспоминания и тела, которые можно было просто брать напрокат. И неважно, чье оно, женское или мужское, правила одно: телу нельзя наносить вред.

Однако иногда происходило обратное: арендованное тело сбегало. Тут даже не в теле проблема, а в сознании, что в него было скопировано, оно осознавало себя личностью и не хотело вот так просто стираться, вернее, умирать. И тогда тело бежало как можно дальше, чтобы его не нашли. Знания, что хранились в его коробочке, позволяли скрыться. Но после, во избежание больших затрат по страховке и судебным делам, кроме чипа контроля, по которому можно было выследить тело, стали устанавливать дополнительные предохранители, которые активировали протокол «Возврат». После определенного времени, если тело не успевало вернуться, сознание в теле должно связаться с центром и получить код продления. Если такого не происходило, то сознание отключалось. Да, вот так просто отключалось и все, как повернуть рубильник, и включался режим принудительного возврата.

Раньше существовало понятие «таинство исповеди», а теперь уже ничего не осталось. Мир сдвинулся. По всей планете работали агенты, которые выискивали здоровых красивых молодых людей, девушек и парней, с разной внешностью, разной национальности, разными типами характеров и сексуальными ориентациями. А после по заявке клиента шел процесс вербовки.

Обычно подписывался контракт, по которому тело арендовалось на длительный срок, от пяти до двадцати лет, и очень редко – пожизненно. Представляете, ваше тело состарилось, но вам хочется продлить свой срок существования на этой грешной планете. Медицина бессильна дать вашему телу вечную молодость, и тогда ваше сознание, до последней мелочи, копируется в новое, идеальное тело. Разве это не фантастика. А по истечению срока вам опять подбирают новое тело, и ваше сознание продолжает путешествовать из тела в тело. Новой физической личности передаются все права как правообладателю, и он продолжает и дальше управлять своим капиталом.

Да, это фантастика, но… Большое «НО». В теле остается фантом его владельца, некоторые кластеры в мозгу сохраняют часть данных. Ученым так и не удалось полностью очистить мозг, сделать его стерильным от сознания предшественника. И тогда происходит трагедия. Как бы смешиваются два сознания, и разделить их уже невозможно. Последствие почти всегда одно – помешательство.

– Уйди из моей головы, уйди! Оно мое, мое! Убирайся!!! – кричал, катаясь по полу молодой человек. Его глаза закатывались, лицо было разбито, а тело все в кровоподтёках. – Я тебе его не отдам, ты лжец, что ты делаешь в нем?…

– Приступайте, – сухо сказал судебный пристав и отошел в сторону.

Через секунду тело было скручено, медсестра поставила успокоительный укол. Его положили на специальный стол, закрепили руки и ноги, а в вену ввели трубку с тремя ответвлениями. Мужчина в тёмно-синем халате засек время на старом секундомере, тот отсчитал две минут. По первой трубке побежал тиопентал натрия, затем павулон и в завершении казни, хлорид натрия.

Секундомер протикал пятнадцать минут. Мужчина спокойно подошел и, по старинке нащупав вену на запястье, постарался найти пульс. Тело было мертво.

Не будь в голове двух полушарий – не возникало бы столько противоречий.

Гарри Симанович

Машина ехала быстро, как это вообще возможно в городе, пробок было не много, в последнее время возникли проблемы с горючим, и заправиться стало проблематично, вот и стояли эти монстры по обочинам как уже ненужный интерьер городских улиц. Они старались не привлекать к себе внимание, аккуратно перестраивались с полосы на полосу, заранее включали поворотник и плавно трогались с места, хотя Виберу так и хотелось нажать на полную и рвануть с места.

Вот уже третий год шли беспорядки в Лондоне. Эмигранты окрепли, пустили корни, требовали ввести закон об отмене английского языка как основного, требовали изменить правила обучения в школах, требовали, требовали… Они только и делали, что требовали, и власти Англии первое время шли навстречу, надеялись, что те станут частью страны, но ошиблись. Эмигранты заполонили улицы и пустующие дома, а их тысячи и тысячи. Полиция не в состоянии была выгнать их из домов и те приняли это как должное, а после двинулись дальше. Теперь они считали, что Англия их страна, их новый дом, лишь осталось навести свои порядки.

Лондон загорелся. Сперва просто стычки с полицией, а после уже целые районы полыхали, Хайес, за ним Харроу, Бромли, Эксом, Дартфорд. К эмигрантам присоединялись сами англичане, недовольные жесткой политикой. Их армия росла.

Красный Rover тихо повернул в переулок, на секунду притормозил перед шлагбаумом, тот сразу поднялся. Они тронулись и въехали в подземную парковку.

– Все, мы на месте, – мужчина быстро выскочил из машины, было видно, как под мышкой у него болтался маленький автомат, явно для спецназа.

Сразу за ним выскочила женщина в деловом офисном костюмчике, но и она держала наготове оружие. Кряхтя, цепляясь пальцами за дверку, с трудом оторвал свое сухое и уже не молодое тело мужчина.

– Как вы? – спросила женщина и резко повернулась на шум со стороны лифта.

– Отлично, отлично. Как давно я уже не ездил, да еще так далеко. Вот спасибо, что показали мне мир, однако он изменился, вот помню…

– Хорошо, хорошо, нам пора, вы не против? – не дослушав старика, сказала женщина, подошла, взяла у него небольшую сумочку и, еще раз взглянув в сторону въезда, тронулась к лестнице.

Хаус захлестнул Европу, было трудно понять, что там вообще происходит, иногда все стихало и только сгоревшие машины да супермаркеты говорили о былом бандитизме. Могли пройти месяцы и даже годы, а после опять все вспыхивало. Сперва митинги, повод всегда найдется, а уже через пару дней появлялись отдельные отряды, они знали что делать. Это не детишки-вандалы, которым захотелось пожечь мусорные баки. Они захватывали заводы, фабрики, склады, банки. Грабили, жгли, уничтожали все на своем пути, как вирус проносились по стране, а насытившись своей алчностью и ненавистью к обществу, опять на несколько лет погружались в спячку.

– Дрого, идемте, вам плохо? – видя, что старик закашлял.