Дэн Абнетт - Прямое серебро

— Ну, здорово! Это прямо то, что я, фес, люблю больше всего на свете, — саркастически пробормотал Бонин. Мколл оглянулся на него и кивнул. Место было тревожным. У танитских скаутов было безошибочное чувство направления, но из-за одинаково безликого болота вокруг создавалось впечатление, что они стоят посреди пустоты. Все его люди казались встревоженными: обычно весёлый Бонин, Каобер из собственного взвода Гаунта, Хьюлан из Десятого, Баен из отряда Варла. Даже Мквеннер, тощий, неразговорчивый разведчик Корбека из второго взвода, слывший образцом сдержанного спокойствия, казался нервным.

У Каобера была небольшая карта, которую дал ему Гаунт. Он поднял её и озадаченно поводил указательным пальцем по бумаге. — Ситвейл Вуд, — заключил он, наконец.

— Ситвейл, Вуд? — повторил Хьюлан, подчеркнув второе слово.

Каобер пожал плечами. — Уравнивающая слава полевой артиллерии, — сказал он, — после неё всё выглядит одинаково.

Неподалёку виднелась какая-то колея, глубокая и заболоченная. Отряд разведчиков последовал за Мколлом, двигаясь на северо-восток. Примерно через километр дорога превратилась в перекресток, обозначенный временным знаком. «55th/9th rg», гласил один указатель. «916th/88th ac» удалось прочесть на другом. «R’forq ASHQ и 42nd rg» гласил знак, указывающий путь, по которому они пришли. На последнем, повёрнутом на запад, было написано «Реальная жизнь».

— У нас гости! — оповестил Баен. Позади них виднелись фары и гудели двигатели. Мколл жестом велел своим людям скрыться.

Трясущийся военный грузовик, измазанный грязью, прогрохотал мимо и свернул на восток. За ним тянулась внушительная вереница артиллерийских тягачей, буксирующих полевые пушки 0,12 калибра. Пехота Альянса Айэкса в грязных зелёных шинелях плелась рядом с колонной. Их головы были скрыты брезентовыми противогазами с грубыми прорезями для глаз и ртов. У большинства из них были стальные ломы или мотки троса, чтобы вызволять колёсную технику, если та увязнет. Люди в капюшонах напомнили Бонину чучела, расставленные на фруктовых фермах дома, в графстве Кахалик. Никто не обращал внимания на группу танитцев.

Двадцать тягачей, тридцать, тридцать пять, затем двенадцать телег с высокими бортами, нагруженных снарядами, в защитных плетёных чехлах. Телеги тянули упряжки гиппинов, по десять штук на каждую.

Эти животные были худыми, с выпученными глазами, воняли болезнью, хрипели и фыркали; каждый шаг давался им с большим трудом.

Вслед за медленными телегами шли пехотинцы, сгибаясь под тяжестью полного полевого снаряжения и кутая головы в грязные шарфы. Мколл наблюдал, как офицер покинул колонну и встал у указателя, направляя войска в нужную сторону.

Через несколько минут военный повернулся и подошёл к Танитцу. Его шинель промокла от грязи, а когда тот снял шарф со своего грязного лица, Мколл удивился, насколько офицер молод.

— Заблудились? — Начал он, а потом заметил знаки отличия Мколла и отдал более формальное приветствие.

— Нет, — ответил Мколл, подходя. — Сержант Мколл, Первый Танитский.

— Вы из Имперской экспедиции?

— Да, верно.

— Лейтенант Февриерсон, 30-й батальон, Генсвик-Фут. — Его акцент был резким и отрывистым. Айэксегарианец.

— Рады вас видеть. Где ваши основные силы?

— Переведены в резерв, — ответил Мколл. — Наш командир послал в разведку на передний край.

— В разведку… куда?

— Оценить диспозицию на передовой, — пояснил Мколл. Молодой человек кивнул. — Отчасти это было из-за диалекта, — подумал Мколл. Как мой непривычен для него, так и его для меня. К тому же они всё ещё используют старые термины. Он напомнил себе, что эта война (да и весь этот мир) довольно долго были изолированы.

— Мы продвигаемся к 55-му сектору, — сказал Февриерсон, — присоединяйтесь.

Мколл кивнул в знак благодарности и подал знак рукой, который лейтенант не уловил.

Остальные пятеро членов патруля в то же мгновение оказались рядом. Они присоединились к потоку пехоты Альянса, который всё ещё тянулся мимо них.

Февриерсон на ходу перекинулся с ним парой фраз. Он слегка настороженно относился к новоприбывшим. Их обмундирование оказалось слишком чистым и целым, не считая пятен, которые появились во время дневного марш-броска. Ткань униформы была незнакомого типа. Она выглядела удобной и прочной, возможно, была синтетической. За плечами они несли внушительные винтовки, в которых, похоже, не было никаких отверстий для выброса стреляных гильз. Не исключено, что это было энергетическое оружие. Февриерсон никогда не видел лазган вблизи, и ему стало стыдно за свой громоздкий автомат с затвором. У иномирцев было и другое техническое оснащение. К примеру, мощные бинокли и ушные комм-линки. Индивидуальные комм-линки для личного состава! Они действительно были из другого мира, словно персонажи фантастических комиксов за полскуто, которые его брат раньше покупал у газетчика.

— Передислокация? — спросил Мколл.

— Ага. Раньше это была неделя, а затем две в резерве, но теперь нас перебрасывают туда-сюда.

— Вы и ваши люди целую неделю сидели на месте?

— Ага. — Мколл воздержался от комментариев о плачевном внешнем виде местных, но Февриерсон заметил это.

— В Джен-Фроу негде стирать одежду. Плохое снабжение. Нет даже воды для того, чтоб умыться.

— Мколл кивнул. — Я не хотел Вас обидеть.

Да, конечно, — искренне сказал айэскегарец.

— Скоро и вы обрастёте грязью, очень скоро, — пробормотал один из его подчинённых. Мужчины вокруг захихикали.

— Довольно, Херксер! — зарычал Февриерсон.

— Всё нормально, — сказал Бонин. — Мы тоже умеем делать грязную работу. Нам и прежде доводилось выкарабкиваться из подобного дерьма.

— Где ваш командир? — спросил Мколл у Февриерсона.

— Я единственный командир, — ответил тот.

С хвоста колонны раздался свисток, затем второй, затем ещё один, ближе и ближе.

Февриерсон достал свой и скомандовал. — С дороги! Все с дороги!

Мколл удивился, если бы это было нападением. Конечно, вокруг ничего нельзя было толком разглядеть, но в остальном холодный и влажный ландшафт казался спокойным.

Тут послышался стук копыт. Галопом по дороге приближалась кавалерия, а пехота отходила в сторону, чтобы пропустить их.

Айэксегарианцы приветствовали и размахивали своими шарфами и головными уборами, когда всадники проезжали мимо.

Кавалеристы были одеты в синие-золотые мундиры с ярко-зелёными поясами и белые киверы с колокольчиками. Они сидели прямо и надменно, глаза смотрели вперёд, сабли стучали по их бедрам. Они сидели верхом на гигантских нелетающих птицах с серым оперением и огромными загнутыми клювами, которые несли своих всадников, переступая на мощных синих конечностях.