Александр Шапочкин - Осколки клана. Том 2

Кстати, именно по этой причине поблизости от их железных дорог никогда не стоили посады, ведь землю вдоль путей они считают «своей», как и всё, что на ней находится. Впрочем, на вокзалах и полустанках Перевозчиков опасаться не стоит. Эти существа с маниакальной педантичностью выполняют любые взятые в этих местах на себя обязательства. И если за сто метров от погрузочной платформы посадчанина на застрявшей телеге вместе с лошадкой и грузом ждёт незавидная судьба исчезнуть навсегда в недрах локомотива, то на пироне даже маленький ребёнок, сумевший заплатить за поездку, будет в целости и сохранности доставлен туда, куда ему нужно.

Пока мы разглядывали зал и вобравшихся в нём людей, девчонки окончательно пришли в себя и мы поспешили на нужный нам пирон к указанному вагону. К нашему удивлению, встречал нас там не только Мистерион, но ещё и восемь других наставников со своими подопечными командами из разных Академий, а также группа из десяти боевых чародеев. Так что ровно в одиннадцать, когда подошли ещё пятеро студентов-морозовцев, и все угомонились, вперёд вышел статным мужчина в возрасте с суровым взглядом и капитанским эполетом и, обведя нас всех строгим взглядом, заговорил.

– Здравствуйте, студенты, – произнёс незнакомец хорошо поставленным голосом. – Меня зовут Олег Максимович Вятничев. Чародей капитанского звания, мастер-распорядитель Княжеского Стола. Хочу поздравить вас всех с успешным прохождением первого этапа плановых учений. На которые ваши группы были отобраны в числе одних из первых по первому курсу учебных заведений Полиса.

Признаться честно, я хоть и внимательно слушал оратора, но с куда большим интересом рассматривал окружавшие нас локомотивы Перевозчиков. То ещё зрелище, если честно, особенно для непривычного к подобным железным чудовищам человека. А я их вблизи, можно сказать, в первый раз видел.

Огромная сегментированная механическая змея метров двадцать высотой, на фоне которой люди казались сущими букашками. Одни колёса у вагонов в высоту – три меня, да и шириной в полтора метра. Настоящие бронированные многоэтажные дома, которые по рельсам тянуло массивное тупорылое паровое чудовище, похожее на чуть скошенный, вытянутый цилиндр, гулко ухающий многочисленными отведёнными в сторону трубами, из которых вырывались облака то чёрного, то серого, а то и вовсе белого дыма и снопы искр.

– Так что, можно сказать, вам повезло, – продолжал тем временем чародей-капитан, расхаживая перед нашим строем, заложив руки за спину. – Сезон Уробороса, а вместе с ним основная волна зачисток в Зелёной Зоне только приближается, а потому многие из ваших друзей будут проходить практику не в столь благоприятных погодных условиях… У вас вопрос, юноша?

– Так точно! – произнёс, делая лёгкий шаг вперёд, один из парней с шевроном Сахаровской Академии на предплечье. – Не могли бы вы пояснить, о каких «зачистках» говорите? И почему их проводят не в Сезон Древа, когда стоит хорошая похода, а в холодное и слякотное время Уробороса?

– Хороший вопрос, – кивнул мужчина. – Тем более что в своё время, так же стоя на перроне, правда, другого вокзала, я сам задал похожий мастеру-распорядителю. Как бесклановый я тоже не знал о подобных вещах, и у меня в свою очередь возник вопрос о сезоне холодов. Молодой человек, вы же, наверное, помните выпускной экзамен в школе, в лесу при Тимирязевской Академии…

– Вот и представьте, как по такой зелёнке, можно сказать, «нативов» гонять! – продолжил капитан, получив утвердительный ответ от парня. В Сезон Древа в лесу того же хрякорыла разве что случайно заметишь и то, если повезёт. Да, мы чародеи и многое можем, ещё большее умеем, но он там живёт с самого своего рождения. Как и его предки, и пусть мы не считаем, что он вообще должен существовать, это не отменяет его сродства с этим лесом.

Мужчина остановился и обвёл нас тяжёлым взглядом.

– Вы уже не дети, а потому должны понять одну простую истину, – произнёс он, рассматривая наши лица. – Мы, люди, выигрывая в периметрах Полиса, постоянно проигрываем за его пределами. Проигрываем даже не Духам – с ними разобраться относительно легко, – проигрываем тем созданиям, которые уже давным-давно поселились неподалёку от нас и которые не менее приспособлены жить… а главное, выживать в своей среде, как и мы в своей!

Он на мгновение обернулся в сторону далёкой головы локомотива, откуда послышался долгий протяжный гудок, а затем вновь нацелил своё внимание на нас.

– Вы как чародеи должны знать: запретная зона вокруг Полиса безумно опасна. Это непосредственная угроза для всех. Однако в зелёной зоне опасностей для человека ничуть не меньше. Для человека, но не для чародея. И без тех, кто не наделён даром, но продолжает жить в посадах Зелёной Зоны, Полис просто не выживет. Мы не самодостаточны. И не можем снабдить сами себя всеми необходимыми продуктами, не имеем возможности добывать в Полисе нужные ресурсы, экономике Москвы всегда требуется приток простецов…

«Ну да! Алёнка, чуть не попавшаяся в начале года бандитам-подборщикам так и оставшегося неизвестным мне борделя, – яркий пример того, как Полису нужен приток простецов и той самой новой крови…» – подумал я и тут же поймал на себе яростный взгляд мастера-распорядителя.

– Ты! – ткнул он в мою сторону пальцем, с отвращением поморщившись. – Тоже фанатик исключительности одарённых? Что, парень, неприятно даже рядом стоять с бесклановыми, а разговоры о простецах как о нормальных людях вызывают боль в заднице?

– Вы мне не тыкайте, – как мог холодно произнёс я, чувствуя, как из-за неожиданного наезда в груди разливается неприятное тянущее ощущение и слегка потряхивает страх, наведённый не особо умелыми манипуляциями с аурой. – Даже если вы чародей-капитан – вам не по статусу так со мной разговаривать…

Давление усилилось, но меня уже немного несло, так что я этого даже не заметил. В любом случае «Жуткая аура» у Ольги Васильевны была куда страшнее. Ну а проявлять вежливость и расшаркиваться с этим человеком только из-за его звания, в то время как он, по непонятной причине, попытался вытереть об меня ноги, я не собирался.

– Да и что за речи такие гнилые? – проложил я, слегка набычившись, в то время как многие из студентов согласно зашумели. – Вы что из «этих»? «Правош» или «Маломосковец»? «Социалистимум примум!», фанатичный блеск в глазах, огонь революции в сердце, «Башни рабочим, платформы посадским!»? Ага, вижу, правош! То-то я смотрю, вы так внимательно высматривали, у кого из нас есть клановая тамга, а у кого нет! Что, думаете, нашли себе самого «безопасного» мальчика для битья?

Я с вызовом посмотрел на мужика, чьё лицо мгновенно налилось дурной кровью. То, что он уже меня ненавидел, я буквально чувствовал кожей. Ну как же, классовый и идеологический враг! Только вот встретить фанатичного правоша не среди артельщиков или бандюгов со Дна, а среди чародеев довольно-таки высокого ранга было для меня слегка шокирующе!