Владимир Корн - Храм из хрусталя [litres]

С этим все оказалось сложнее. Хрипеть он перестал, но его била мелкая дрожь, а лицо покрылось бисеринками пота. К тому же он крепко сжал челюсти, которые придется раздвинуть. Вопрос, чем именно.

– Демьян, щепку давай! Да потолще! – потребовал все тот же Гудрон. – Не видишь, мы его теряем!

У Бориса всегда был своеобразный юмор. Но обычно, как и сейчас, к месту, и я почувствовал, что мои губы растягиваются в улыбке. И еще почему-то полегчало. Да, имеется риск, что оба они умрут от моей руки. Но чем сможем помочь еще? Бросить как есть? Тут же хоть что-то, но пытаемся сделать.

– Я для тебя пополам разорвусь? – возмутился Демьян. – Факел подержи тогда!

– Ты, главное, не нервничай. А вообще ассистент из тебя так себе. Тут счет на секунды идет, а он, вместо того чтобы метнуться и обеспечить нас необходимым хирургическим инструментом, орать начал. Кстати, на кого ставишь?

– Не понял?

– Я ставлю на того, которому влили из большой бутылки. Десять патронов, что именно он живой останется. Хотя нет, двадцать, судя по тому, что щепки от тебя хрен дождешься.

– Трофим, помоги! – И я с надеждой на него посмотрел.

Он знает человеческое тело не хуже какого-нибудь там хирурга. Нет, не строение, хотя и его, наверное, тоже. Трофим умеет доставить человеку как можно больше боли при наименьших усилиях. Он запросто может так ткнуть пальцем пациента в какое-нибудь место, чтобы тот открыл рот.

– Хорошо, Игорь.

Правда, не бить, не тыкать он никуда не стал, попросту зажав мужику пальцами нос.

– Через стиснутые зубы тоже дышать можно, – прокомментировал его действия Демьян.

Он прав, и все-таки помогло. Рот ненадолго приоткрылся, как будто человек хотел зевнуть, и я ловко влил ему туда порцию. Справедливости ради, не совсем ловко, поскольку часть пролилась по руке.

– Все, теперь остается только ждать.

Я осмотрелся вокруг – обо что бы вытереть пальцы? Об одежду не хотелось, тактильно жидкость казалась довольно мерзкой. Липкой и почему-то холодней, чем ей следовало бы, по сравнению с температурой окружающей среды.

– Вытри о его штанину, – посоветовал Гудрон. И куда громче: – Ирма, готовь к операции женщин!

– Не поняла?

– Раздевай их всех. Причем полностью.

– А это еще зачем?

– Где ты видела, чтобы операции одетым делали? То-то же! Демьян, факелами запасись. Да побольше, побольше!

– Ты лучше сам сюда иди! – Женский голос точно принадлежал не Ирме. – Можешь с меня начать.

– Лежите-лежите! – Вот сейчас определенно была она.

– Как скажешь. Ну и где ты там, языкастенький? Долго мне тебя еще ждать?

– Ирма, что у вас? – Следовало узнать, что там вообще происходит.

– Одна девочка в себя пришла.

Судя по голосу, этой девочке не меньше тридцати.

– Боря, дама к себе приглашает, – заметил Демьян. – Что ты, как робкий мальчик, застыл? Бегом надо, бегом!

– Я как будто бы почти женатый человек, – не трогаясь с места, начал оправдываться Борис.

– Типичный мужчина! – раздалось в ответ. – На словах герой героем, а как до дела дошло, так сразу отговорки пошли!

Судя по всему, язык у невидимой женщины стоил языков и Бориса и Ирмы вместе взятых.

– Я за него могу! Уж у меня-то, в отличие от некоторых, слова с делами не расходятся, – вызвался Демьян.

– Фантасмагория какая-то! – негромко сказал Слава Проф.

И я целиком поддерживал его мнение. Чужая планета, ночь, пещера, по своду которой выплясывают тени людей. В любой момент к нам на огонек могут нагрянуть доисторические хищники, те же перквизиторы, и вдруг такие разговоры.

– Звать-то вас как? – поинтересовался я.

– Мария.

– Мария, давайте все шутки оставим на потом. Кстати, как себя чувствуете?

Чтобы услышать в ответ со вздохом:

– Неважно. Меня один мужчина обманул. Наобещал и не сделал. Гудрон, по-моему, его зовут. Голос такой мужественный, а сам трепло.

Демьян издал ехидный смешок. Я, забрав из его рук факел, отправился в самый дальний от входа угол пещеры, где и находилась Ирма с женщинами. Заодно по дороге осмотрев третьего спасенного нами мужчину. Тот выглядел неважно, но никакой тревоги не вызывал. На ходу размышляя: «Неплохо бы, чтобы все они полностью пришли в себя. Сколько угодно могут язвить, даже хором. Но тогда не придется вливать им непонятно что с неизвестными последствиями и не слушать хрипы».

Говоруньей оказалась девушка, глядя на которую, ни за что бы не подумал. Почему-то казалось, что ею будет та самая куда более зрелая черноглазая и черноволосая женщина, с формами, которые обычно называют пышными. А тут рыжеволосая пигалица ростом чуть выше полутора метров, еще и самая молодая из всех, хорошо, если восемнадцать есть.

– Нравлюсь? – кокетливо приглаживая волосы двумя руками, поинтересовалась она, нарочито наивно хлопая ресницами.

Я, как и положено командиру, и вообще жесткому и даже железному человеку, лишь хмуро промолчал, рассматривая остальных. И не слишком-то удивился, когда обнаружил еще двух девушек, которые, в отличие от остальных, тоже пришли в себя, но молчали. Обе светленькие и чем-то похожие, они прижимались друг к другу, явно не понимая, что вокруг них происходит. На всякий случай ободряюще им улыбнулся, но они почему-то вздрогнули. Наверное, тени от факела легли на лицо так, что исказили улыбку, и она показалась им угрожающей или какой-то еще.

– Игорь, все нормально, – торопливо сказала Ирма, которой, вероятно, моя улыбка показалась такой же. – Девочки себя уже лучше чувствуют.

Хотя, возможно, она опасалась, что начну вливать непонятную жидкость и им.

– Вот и замечательно, – отходя, пробормотал я, возвращаясь к двум мужикам, которых сия участь не миновала.

Тот, которому пришлось отведать из большой бутылки, затих. И о том, что он все еще жив, можно было догадаться только по едва заметным движениям диафрагмы при вздохах. Ну а со вторым спустя какое-то время начало твориться что-то непонятное.

– Так, мне нужна помощь! – после непонятной возни сообщил Демьян, который дежурил возле них на всякий случай.

– Что там у тебя?

– Справиться с ним не могу, – пожаловался Дема. – Здоровенный кабан! Он все на ноги пытается встать.

– Ну и черт с ним! Отпусти его, и пусть бредет, куда вздумает, – посоветовал Демьяну Гудрон.

– Он же себе башку в такой темноте расшибет!

Демьян был прав. Пещера пусть и большая, и с высоким сводом, но по центру с потолка спускается выступ, благо не до самой земли. И все-таки мне, Вячеславу, а особенно Янису точно стоило поберечь головы. Не знаю, как другие, но сам я передвигался, вытянув вперед руку.

– Даже если его пристрелите, точно плакать не стану. – Голос принадлежал Марии. Только сейчас он уже не был задорным. – Не знаю его по имени, все Кротом звали, и раньше он в перквизиторах был. Он и дальше бы им оставался, но что-то такое натворил, что его вместе с другими в долину отправили.