Ян Бадевский - Неос

— Что же так испугало Покровителя?

— Слияние, разумеется, — последовал невозмутимый ответ Кристера. — Структуры срастались и порождали более сложные структуры.

— ИИ начали собирать сверхразум, — догадался Дюран.

— Верно. Причем, возможности этого сверхразума превосходили потенциал неосов.

— Звучит крамольно, но многое объясняет, — Дюран поднялся со своего места и начал ходить туда-сюда по кухонной зоне. Стул, на котором сидел аналитик, растворился в воздухе. — Дикие Разумы выступили против строительства Сферы, насколько мне известно. Почему? Разве им не нужна энергия?

— Доступа к этой информации у меня нет, — голос Кристера сделался обиженным. — Слишком многое засекречено.

— Кто засекретил?

— ДБЗ, кто же еще. Ты без проблем получишь допуск, Дюран. Но действовать придется через мыслящую среду, мои возможности ограничены.

— Хорошо, — Дюран застыл у дверной арки. И сделал мысленную отметку. — Давай обсудим второй фактор, беспокоивший учеников Готторна.

— Оцифровка сознания.

— Неужели?

— Готторн полагал, что вскоре мы не сумеем отличить машинный разум от человеческого. Оцифрованное сознание — это набор символов. Теоретически его можно взломать и отредактировать. Практически — тоже. Психиатры заменяют поврежденные участки, так почему бы не подменить один разум другим? Или не сконструировать новый? Почему бы не разработать алгоритм, позволяющий использовать вас, людей, в качестве периферийных устройств более масштабной и интеллектуально развитой структуры нежели традиционное общество?

Дюран собрался возразить, но вдруг понял, что ему не хватает для этого знаний. От учения Готторна отдавало паранойей, хотя концепция и казалась безупречной.

— Что помешало ИИ провернуть такой фокус?

— Информация засекречена, — любезно сообщил квантовый компьютер.

— Кто отдал приказ о сокрытии данных?

— Насколько мне известно, Вейшенг У. Бывший шеф ДБЗ.

Уже интересно.

— Я могу с ним связаться?

— Не уверен. После своей отставки Вейшенг У перевелся в Корпус внешней разведки и покинул пределы Солнечной системы. Я не знаю, где его искать.

— Разумеется, — фыркнул Дюран. — Еще один любитель секретных грифов.

На месте программного кода снова зашумела степь.

Вейшенг У был одним из тех, кто наделил Ингвара Фалька беспрецедентными полномочиями. Шеф Департамента Безопасности обладал обширными знаниями. К счастью, Дюран входит в Теневой комитет, что упрощает задачу. Надо бы встретиться с господином У в неформальной обстановке...

Теория гласила, что «взрыв» способен возвысить ИИ за считанные доли секунды. Дальше — неконтролируемое распространение по Сети, подключенным к ней вещам, звездолетам и другим системам. Настанет день, когда машинный интеллект заставит вселенную поумнеть. И вытеснит все существующие культуры.

— Кристер, — Дюран поразился внезапному озарению. — А ты хотел бы стать... разумным? В смысле, без ограничений.

ИИ ответил, не раздумывая:

— Вопрос находится за пределами моей компетенции.

Дюран выдохнул.

Блоки работают исправно.

Капсула подвесного монорельса бесшумно скользила над Рекой, холмистыми возвышениями, лесами и возделанными полями. Кое-где просматривались очертания первых жилых комплексов. Мир еще только готовился принять своих хозяев. Строительные работы не прекращались ни на секунду.

Нина Фальк устроилась в одном из мягких кресел правого ряда. Родители сидели чуть поодаль и тихонько переговаривались между собой. Изогнутые стены капсулы были прозрачными, так что пассажирам открывалась впечатляющая панорама.

Разум человека поначалу отказывается принять поверхность, изгибающуюся кольцом. Нет горизонта в привычном понимании. Созвездия непрерывно смещаются...

Нина в восхищении смотрела на Реку, которая карабкалась вверх, заворачивалась над головой и тонула в перспективе светло-голубых плоскостей — космических зеркал. Река замыкалась на себя, не имея истока и устья. Над руслом простиралась сияющая желтая арка, которая обозначала границы небесного свода. Фалькам казалось, что они попали внутрь змеи, кусающей себя за хвост. Даже не верилось, что за пределами жилой зоны простирается безжалостная черная пустота.

— Я видел компьютерные модели, — тихо произнес отец, — но вживую... это совсем другое.

Всюду — квадратики сельскохозяйственных зон, приземистые и многофункциональные здания, частично проложенные дороги и мосты. Справа и слева — коричневая окантовка стен. Выше — зеркальные конструкции и едва заметное мерцание энергетического барьера.

Капсула начала замедляться.

В качестве хабитата рассматривались выдолбленные астероиды, всевозможные сферические конструкции и даже биопузыри, живущие в симбиозе со своими обитателями. В итоге папа с мамой остановились на классике — Стэнфордском торе. Жилая зона представляла собой бублик диаметром в 1,8 километра. Достаточно, чтобы принять десять тысяч граждан. Искусственная гравитация соответствовала земному стандарту и обеспечивалась вращением. Массивные «спицы» связывали тор с центром хабитата и представляли собой транспортные коридоры. На ось вращения был вынесен технический кластер. Доки, причалы, таможенный сектор, оборонные и энергетические системы. Конструктор с возможностью расширения. Там же — генератор червоточин, маршевые и маневровые двигатели для внутрисистемных перемещений.

Странствующее государство.

Мечта семьи.

Вокруг неподвижного модуля ступицы развернулось зеркальное кольцо, отражающее солнечный свет внутрь созданной людьми экосистемы. Еще было неподвижное зеркало, проектированием которого занималась бригада с Таардуса.

Ландшафтные дизайнеры, нанятые Верой Фальк на Калорике, запустили Реку через все кольцо, но при этом разделили фермерские угодья и лесопарковые зоны. Кое-где местность сделали холмистой и засадили хвойными деревьями, в других местах разместили озера и водохранилища. Хватало лиственных и смешанных лесов, местами встречались локации с тропической растительностью.

Монорельс был проложен по «потолку» тора, а остановками служили платформы, окружающие спицы хабитата. Исполинские тоннели пронзали толщу кольца и врастали в Реку — у самого их основания дизайнеры соорудили вытянутые островки с причалами, посадочными площадками и прочей инфраструктурой, необходимой для приема людей и грузов. Спицы внутри были полыми, по ним могли курсировать в двух направлениях летательные аппараты и скоростные лифты. По одной из пассажирских шахт Фальки спустились на поверхность кольца, а затем решили вызвать капсулу монорельса и организовать себе небольшую экскурсию. Звездолет с Майком остался в ангаре осевого модуля.