Андрей Царев - Конец игры

— Фёдор! — громко крикнул я и закашлялся.

Все же не до конца я здоров, вон как дышать тяжело. Как будто лёгкие сдавил тугой обруч. Подошел к машине и нажал кнопку сигнализации. «Лада» привычно отозвалась двойным писком, и я открыл дверь, что бы посмотреть, все ли из имущества на месте. Вроде весь мой багаж цел, все на своих местах. Жара и духота в салоне. Я ведь прямо на солнце оставил машину. Кстати, который сейчас час? Посмотрел на часы и понял, что они стоят. У меня ведь механические, с автоподзаводом часы, а я столько времени лежал без движения. Потряс своими часами, и они пошли, тик-так, тик-так, только показывают время неверное. Посмотрел на часы в машине и поставил свои верно, пять часов и пятнадцать минут вечера. Только какого числа? Сколько я лежал тут? И куда Фёдор запропостился?

Справа, за домом, стоял большой «зилок» — водовозка. На ней Фёдор привозил воду в свой гостиничный комплекс. Я уже настолько привык к тому, что эта машина всегда тут стоит, что не обратил на нее никакого внимания. А напрасно! Из за «Зила» выскочил окровавленный солдат в форме, с красной повязкой на рукаве и бросился на меня. Только мгновенная реакция спасла меня. Выстрел из карабина раздался как гром среди ясного крымского неба, солдат дёрнулся и завалился на землю. Для верности я прицелился и выстрелил еще раз в голову. Полчерепа снесло, словно спелый арбуз лопнул, выпав из неумелых рук грузчика. Карабин громыхал намного сильнее обычного автомата, а удар деревянного приклада в плечо был сильнее, чем я привык. Но, не смотря на слабость, я удержал оружие в руках и огляделся по сторонам. Больше психов не было, но со стороны дороги послышался шум мотора.

Я ждал, что в воротах покажется «Ланос» Фёдора, но вместо него вкатились два квадроцикла. Квадроциклы не редкость в Коктебеле. Летом на них устраивают сафари по горам, катают туристов, так что я особо не удивился. На этих сидели два непонятных типа в черных футболках, с черными разгрузками, и в чёрных шортах. В руках у одного из них я заметил помповое ружьё. Я чуть встал чуть ссутулившись и согнув колени, и сжал в руках оружие. Не стану скрывать, я опасался, что купленный мною карабин или переклинит, или вдруг он будет стрелять криво и косо. Но, как показал мой выстрел, убивает он вполне себе надёжно, псих пока не ожил. А на близкой дистанции вполне себе точно кладёт. В голову я метров с пяти не промазал. И этот переделанный «Калашников» в руках придал мне уверенности.

Ружьё у первого въехавшего во двор смотрело вверх, у второго тоже было оружие, но первый перекрывал ему линию огня, и я пока не переживал за действия второго, сосредоточив все внимание на наиболее опасной цели. А цель, как я понял, тоже не ожидала, что встретит человека с автоматом во дворе. Странно, они же слышали выстрел, именно на него и приехали, почему такие удивлённые?

— А Фёдор где? — скривив лицо под маской, спросил тот, кого я практически держал на прицеле, на первом квадрике.

— Я за него, — ответил и сам усмехнулся сам своей шутке.

Все-таки карабин я прямо на него не направлял, мало ли, кто он такой. Может, сознательный гражданин, или просто друг Фёдора? В такое время ружьё в руках не должно никого пугать. Агрессии приезжие не проявляли, по крайней мере, явной.

— А ты кто будешь, мил человек? — второй квадроцикл выехал из-за первого и поравнялся с ним.

Спрашивающему было лет под пятьдесят, одет он в чёрной футболке и арафатке, повязанной на шее, ружье его болталось на ремне за спиной. Следовательно, угрозы для меня не представлял. На рукаве футболки я увидел странный шеврон. Коловрат, я видал такие ранее. В основном у футбольных хулиганов и различных скинхедских группировок. Но вот у такого мужика в возрасте видел его впервые.

— Я мимо проезжал, остановился тут на ночь, и приболел, — при этих словах я чуть подкашлянул и сплюнул мокроту, — заплатил за сутки. а провалялся хрен знает сколько. Вот, только вылез сегодня, ходить могу, значит живой, — и снова кашлянул.

— А, — со знанием дела сказал тот, второй, что с ружьём за спиной был, — понятно. А мы Фёдора ищем, жид он, а значит, ответить должен!

— За что ответить? — не понял я.

— За все то, что жиды натворили до этой минуты. Это же целый заговор, мировой заговор! Наслали вирус, делят мир, а мы, славяне, страдаем! — и говоривший мужчина поднял руку в нацистском приветствии.

Нет, я, конечно, видел разные расстройства психики, но такое видел впервые. Похоже, что центру «Э» будет много работы в этом городке, но злить все равно пока не стоит никого. Не хочу их убивать, мне самому бы коньки не отбросить. И перестрелка сейчас никому не нужна, ни мне, ни им. Поэтому я стоял и молчал.

— Ты что, татарин? — спросил меня снова этот мужик в арафатке.

— Есть немного, — соврал я. Ну а что, повторять ему свою глупую историю с переездом?

— Ну мы видим, что ты не жид. Поэтому, претензий к тебе не имеем. Но этого хохложида мы найдем. И завтра приедем сюда снова, с рассветом, — грозно проговорил тот, что был с помпой в руках. Потом оба переглянулись, развернулись на площадке и уехали прочь.

Отлично, ехал на курорт, приехал в сумасшедший дом. Солнце тем временем зашло за горизонт, и стало темнеть. Тьма наступает в Крыму мгновенно, особенно весной. Казалось, вот только-только светло, раз, и уже ночь. Я стоял и не понимал, что мне делать дальше. Немедленно уезжать отсюда? Я слишком слаб, не потяну я ехать ночью не понятно куда. Да и есть охота. Плюнув, я полез в машину, взял свой рюкзак, кряхтя, взвалил его на плечи и поплелся назад, в номер. Подниматься по лестнице было тяжелее, чем спускаться вниз. Я останавливался между пролетами, что бы отдышаться, как будто легкие мои уменьшились в четыре раза. Наконец, я открыл свою дверь, завалился на кровать. Сейчас отдохну, поем, и на сытый желудок буду решать, что делать дальше. А вообще, за окном темно, утро вечера мудренее, как говориться в народной пословице. Запер дверь, вскипятил чайник, благо свет был, но включать его я не стал, что бы не привлекать внимания. Разогрел в микроволновке «Кронидов» и перекусил. Съел аж две порции. Беспламенные нагреватели к ним тоже у меня были, но я решил ими пока не пользоваться, пригодятся еще. Выпил чая и плюхнулся на кровать, мгновенно захрапев.

Утро добрым не бывает, это точно. Но для меня это утро было доброе. Как стемнело, со стороны города прозвучало несколько выстрелов из дробовика, но потом все затихло. Наверное, психов прибили, потому что дальше все было спокойно, даже слишком спокойно. Проснулся я с первым лучом солнца, и сразу выпил кофе и позавтракал фасолью с говядиной из упаковки «Кронидова», что взял с собой в качестве «НЗ» (неприкосновенный запас). Есть такая давняя мудрость, выходишь из дома в неизвестность — лучше хорошо поесть. Не понятно, когда придется поесть снова. Что удивительно, свет в номере был, но я лампу не включал, а вот чайником воспользовался. Попробовал включить телевизор — бесполезно, ничего не показывает, по всем каналам сплошные помехи. Достал свой рюкзак и вынул оттуда одежду. Хватит в джинсах и туфлях ходить.