Ян Бадевский - Лимб

Крепко задумался магистр Гримлиэль. Илорн видел внутреннюю борьбу, отражавшуюся в глазах владыки. Жадность? Нет, слишком хорошо Илорн знал своего начальника. Скорее — репутационные потери. Неизбежные потери в случае признания своих ошибок.

А ведь никуда не денешься.

Дверь в Тшуммехе открыта по воле магистра Гильдии Магов. На нем — вся полнота ответственности за вторжение на планету. Хороших решений вообще не видно. Отмотать с Тшуммехом — утрата завоеванных позиций на Пантеоне. И потеря уважения со стороны властителей. Продолжать упорствовать — путь в никуда. Того и гляди, признают магов врагами всего живого. Поставят на одну ступеньку со жнецами.

Ошибка может привести к гибели Преддверья.

— Мне надо подумать, — сказал Гримлиэль. — Аудиенция завершена.

— Как знаешь, — Вячеслав поднялся. — Я поживу в Кобаре и дождусь твоего решения.

— Это не обязательно, — процедил Гримлиэль.

— «Добрый дух», — Вячеслав отвернулся и зашагал прочь. — Постоялый двор у Шепчущей Бухты.

...Вечером Илорну не спалось.

Над Кобаром собирались тучи — ползли с горных склонов, укрывали серым пологом домики бедняков, ремесленные мастерские, башни крепостной стены Ястребиного Замка. Муть заволакивала кривые улочки, изогнутые арки мостов, фруктовые деревья и виноградники.

Вдалеке громыхнуло.

Илорн уселся в плетеное кресло на террасе, набил трубку вишневым табаком и закурил. По террасе гулял ветер, со стороны бухты слышался грохот накатывающих на берег валов. Сырость пробирала до костей, так что волшебник задумался над горячим отваром.

Гильдмастера окутал ароматный дым.

Вишневый запах казался неуместным в городе, где не стояло ни одной вишни. Из памяти выплывали приятные воспоминания — о детстве, проведенном на юге Танневергена. Перед глазами возник деревянный домишко, окруженный вишнями, кустами гореники и широченным картопельным полем... Дед, живой и невредимый, с кряхтеньем приставлял к дереву наспех сколоченную лестницу и карабкался по ней вместе с берестяным лукошком, в которое предстояло складывать ягоды...

Дед курил.

И запах табака пронизывал настоящее, вырываясь из туманных далей прошлого. Стирая границы, возвращая людей, которых уже не оживить.

Пустота перед Илорном сгустилась.

Возникла тень, которая быстро уплотнилась, обросла подробностями и превратилась в пушистый комок с красными глазками и парой острых ушей. Комок пищал, крутился на месте и подпрыгивал от возбуждения. В зубах существо сжимало сверток, перевязанный черной нитью.

Фамильяр.

Илорн прежде не видел этого зверька. Гримлиэль посылал на задания отталкивающего вида монстров, сплошь состоящих из перекрученных жил, когтей и зубов. Другие маги создавали грызунов, мелкую летучую живность, дикобразов и броненосцев. Оригинальные посланцы тоже встречались, но значительно реже.

А тут — пустынный кумс.

Насколько помнил Илорн, прототип существа обитал в землях, принадлежавших Детям Ветра.

Странный выбор.

Нагнувшись, волшебник протянул руку и выхватил из зубов кумса миниатюрное послание.

Развернул и начал читать.

Фамильяр не уходил, терпеливо дожидаясь ответных действий. Очевидно, что маг, наколдовавший зверька, хотел получить ответ немедленно.

Вот только...

Не маг прислал кумса.

Илорн задумчиво крутил в пальцах клочок бумаги, исписанный аккуратным почерком Хозяина Дверей. Вячеслав хотел пообщаться за спиной Гримлиэля. Немедленно. Уверял, что разговор важен для обеих Гильдий. И тем самым провоцировал раскол. Еще вчера Илорн ответил бы отказом, но ему не давала покоя странная приписка.

Пока еще у нас есть время.

Выругавшись, Илорн наколдовал себе перо и чернильницу, перевернул и разложил на коленке записку мастера ножей. Обмакнул кончик пера в чернильницу, удерживая ее левой рукой, и вывел на обратной стороне листа всего одно слово.

Сейчас.

Зверек радостно схватил добычу и скрылся в складках многомерного пространства.

Не прошло и получаса, как на крытой террасе объявился второй человек. Мужчина в сером балахоне и потрепанной котомкой за плечами. Давешний гость представительства Гильдии Магов в Кобаре.

— Ты умеешь запускать фамильяров, — Илорн кивнул на второе кресло, и мастер сел, не проронив ни слова. — Удивительная способность для Ножей.

Волшебник подготовился к визиту гостя. Слуга вынес на террасу круглый столик, пару подставок из пробкового дерева и кружки с горячим отваром. В центре столика появилась вазочка со свежими кренделями и шоколадным печеньем.

— Нет у меня такой способности, — улыбнулся Вячеслав. — Фамильяра отправил местный маг.

— Я его знаю? — удивился Илорн.

— Возможно, — представитель Внутреннего Круга потянулся к отвару и с наслаждением вдохнул душистый аромат. — Он не работает с вашей Гильдией. И не хочет раскрывать свое имя.

— Разумно, — Илорн взял собственную кружку. — Чего ты хочешь?

— Договориться, — мастер взял со стола печенье. — У нас действительно не осталось времени. Жнецы отправили вестников в разные уголки Преддверья. С приблизительно одинаковыми текстами посланий. Требуют закрыть Дверь, грозятся страшными карами. Если верить гонцу, посетившему недавно Трордор, наши враги собираются ударить по крупным городам Пацифиды. Среди намеченных целей есть и Кобар.

Илорн непроизвольно вздрогнул.

До сих пор война казалась чем-то аморфным, не затрагивающим сферы его личных интересов. Гибли оазисы, горные крепости и рыбацкие деревушки. Обращались в руины замки. А тут — города.

— Они уже начали, — вздохнул Вячеслав. Пальцы мастера рассеянно перебирали печенье. — Слыхал о Рльеше?

— Дзуарская столица.

— Жнецы напали на Рльеш, города больше нет. Афсати и часть магов уцелели, смогли отступить через порталы с остатками пятитысячной армии.

— Я думал, жнецы всех убивают, — задумчиво проговорил Илорн.

— Если могут, — резонно заметил Вячеслав. — Среди защитников города оказалась одна из ваших волшебниц. Молл Дайер.

— Не знал, что она еще жива.

— Странствует по миру, — пожал плечами мастер. — Не участвует в интригах, держится подальше от светской жизни. При этом хорошо умеет расправляться со жнецами. Они понесли потери, хотя и выиграли битву.

Разговор становился очень интересным.

Молл Дайер.

Легенда Гильдии.

Женщина, которую побаивается даже владыка Гримлиэль. Несговорчивая, своенравная. Умеющая перекраивать человеческие судьбы, что доступно лишь немногим.

Жнецы понесли потери.

Это и есть начало необъявленной войны. Теперь никто не отступит. Пришельцы обрушатся на человеческие поселения с удвоенной яростью.

— Когда они явятся в Кобар? — поинтересовался Илорн.