Ян Бадевский - Лимб

Ольгерд плавно перетек в верхнюю стойку и атаковал одновременно со своей ученицей. В руках Навсикаи появился дуэльный нож. Девочка «случайно» разжала пальцы правой руки, позволила клинку упасть, перехватила левой и ударила Стража в бок. Тот уклонился, но недостаточно быстро — ткань мантии покраснела.

Взревев, Страж описал кончиком меча полукруг и выбил нож из ладони Навсикаи. Тут же развернулся к Ольгерду и выставил блок левой рукой, защищаясь от керамбита. Мастер изогнул кисть — проверенный фокус, если хочешь полоснуть по вене противника, сражающегося без кольчужной или латной перчатки.

Лезвие рассекло пустоту.

Страж рывком убрал левую руку и выбросил вперед правую — с ксифосом. Ольгерд отвел лезвие раскрывшимся баклером и попытался достать врага головой в переносицу.

Получилось.

Что-то хрустнуло.

Страж отшатнулся, но сумел удержать равновесие, выйти из клинча на среднюю дистанцию и нанести мощный рубящий удар.

В баклер.

Навсикая вогнала метательный клинок в голень оппонента. Левая нога Стража подкосилась. Ольгерд увидел брешь в обороне и скользнул вперед, обходя противника справа.

— Хватит!

Властный женский голос поменял расклад.

Тьма вновь ожила, зоны перемешались, и Ольгерд застыл, словно муха в янтаре. Не мог пошевелиться и Страж. Навсикая окостенела в прыжке — с отведенным назад локтем левой руки. Меж побелевших пальцев, сжатых в кулак, выступало короткое лезвие тычкового ножа.

Голос был смутно знакомым.

К месту схватки приближалась женщина, которая некогда помогла Ольгерду и Коэну расправиться с Броном.

— Здравствуйте, Архивариус.

Язык еще шевелился.

Ольгерд свободно разговаривал, но бой продолжать не мог.

Женщина окинула взором комнату. И плавным взмахом руки убрала тьму. Во всех проявлениях.

Под потолком загорелись световые панели.

Участники сражения вновь обрели способность к управлению своими телами. Рык по инерции пролетел несколько метров и приземлился у дальней стены, завершив самый долгий в своей жизни прыжок. Развернулся, чтобы атаковать, но, получив мысленный приказ хозяина, расслабился.

— Слишком много гостей, — женщина окинула пришельцев неприязненным взглядом. — И все повадились убивать моих Стражей.

Ольгерд покосился на недавнего противника. Человек в мантии снов стоял, не пытаясь напасть. Держался хорошо — несмотря на глубокую рану в ноге и парочку легких царапин.

— Мы... — начала говорить Навсикая.

Архивариус остановила собеседницу жестом.

— ...собирались проникнуть на Блуждающий Скит. Я знаю. Удивляет не то, что вы на равных бьетесь со Стражем. И не то, что сумели переместиться в лимб. Мне непонятно, откуда у вас координаты этой точки перехода.

— Ивен, — пояснил Знающий. — Его сумели поймать и допросить.

— Кто?

— Не важно, — Ольгерд улыбнулся. — Я хочу поговорить с главным Архивариусом. С тем, кто управляет Скитом. У вас есть кормчий?

— Есть, — ни один мускул не дрогнул на лице Архивариуса. — Его роль принадлежит искусственному разуму. Желаешь пообщаться с машиной?

— Мне нужен тот, кто принимает решения.

Архивариус закатила глаза.

Ольгерд смотрел на эту женщину и понимал, что она гораздо старше, чем кажется. Речь идет о тысячелетиях. В глазах незнакомки сквозила усталость. Даже не сквозила — намертво вросла в каждый зрачок, каждое движение.

Архивариус устала от бремени ответственности.

— Вы сказали, — осторожно начал Ольгерд, — что не мы одни разыскиваем Скит. Кто-то еще сумел прорваться в Хранилище?

— Смог, — признала Архивариус, — и ты его, безусловно, знаешь.

— Коэн, — догадался Ольгерд.

Озарение пришло внезапно и практически не удивило мастера. Не так уж много на свете людей, способных отыскать Архив Демиургов, да еще и уцелеть в схватке со Стражем.

— Вы впустили его? — вопрос задала Навсикая.

Женщина нехотя кивнула.

— Это вы, — второе озарение заставило мастера по-новому взглянуть на вещи. — Вы принимаете решения на Блуждающем Скиту.

В ответ — молчание.

— Тогда вы вмешались, чтобы спасти Преддверье, — продолжил мастер, ошеломленно глядя на женщину с раскосыми глазами. — Никто другой не мог этого сделать. Потом вы впустили Коэна, а теперь стоите здесь и разговариваете с нами. Кто вы?

— Мое имя — Вэй.

Мастер собрался продолжить расспросы, но Архивариус поманила его и Навсикаю к себе.

— Идемте. Нам есть, о чем поговорить.

Противоположная стена изменилась. Центр плоскости втянулся в себя, формируя коридор. Ольгерду показалось, что он смотрит в колодец или зев промытой горным потоком пещеры. Отверстие в конце коридора демонстрировало всё то же мутное небо с условно-схематическим солнцем, которое успело опостылеть Ольгерду за время путешествия по лимбу.

— Вы их примете? — изумился Страж.

— Не тебе судить, — отрезала Архивариус.

На мгновение голос кормчей стал властным — от одного лишь его звука захотелось спрятаться, убежать куда подальше. И не сметь противиться воле...

Богини?

Страж угрюмо кивнул.

Архивариус двинулась первой. За ней последовали Ольгерд, Навсикая и Рык. Охранник замыкал процессию — его меч уже скрылся в поясных ножнах.

Коридор вывел Ольгерда в просторный зал, дальняя стена которого была прозрачной. Именно там, за прозрачной гладью стекла, виднелись рваные клочья сероватых облаков и вездесущий диск, который мог и не быть звездой.

— Интересно, — вырвалось у Ольгерда.

Вэй повернулась к гостю.

— Ваше солнце, — пояснил мастер ножей. — Его видно в любой точке лимба. Но это же подпространство, тут нет галактик и планетных систем. Расстояния чудовищные. Как это работает?

Во взгляде Архивариуса появилось уважение.

— Нет никакого солнца, Ольгерд. Это бутафория.

К ним приближался Коэн.

Волшебник ничуть не изменился, разве что одет был не в привычную мантию, а в серые брюки, клетчатый пиджак и жилетку. В разрезе жилетки виднелся ворот белоснежной сорочки и нарочито небрежно повязанный платок. Странствующий посредник оделся по последней моде Стимбурга. Ольгерд поискал взглядом привычный посох. Не нашел.

Они обнялись.

Взгляд посредника потеплел.

— Всё в порядке, — одними губами прошептал Коэн на ухо своему другу. — Опасность вам больше не угрожает.

К ним подошла Навсикая.

— Девочка моя, — Коэн прижал к себе ученицу Ольгерда и мягко похлопал по спине. Отстранился. — Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть.

— Бутафория, — с усмешкой напомнил Ольгерд.

— Он прав, — вмешалась в разговор Вэй. — Всё, что вы видите — часть бесконечной, замкнутой на себя, бутафории. Человек привык ходить по твердой земле, дышать воздухом, видеть траву и светило над головой. И не только человек. Большинство разумных рас вселенной. И лимб показывает себя в приемлемом для вас виде.