Ян Бадевский - Лимб

Интересно, куда мастера занесло?

— Мы находимся высоко над Дверной Сетью, — пояснил Динмарк, словно прочитав мысли собеседника. — Примерно в двухстах световых годах от условной плоскости эклиптики Земли.

Чернота поглощала добрую треть планеты, но издалека можно было рассмотреть завитки атмосферных фронтов, горные массивы и океаны.

— Фарназис, — сообщил Динмарк. — Анклав Содружества в этом секторе Галактики.

Рык шевельнулся.

В зрачках зверя отразилась тьма.

Четверолунье.

Редкое явление, издавна считавшееся знаком беды. Такое случается раз в четверть века и ничего хорошего не предвещает. Старики вспоминают войны, болезни, неурожай, восшествие на трон жестоких правителей. Всё это отражено в хрониках.

Шен, Торнвудова Луна, Око и Паломник обретают завершенные очертания, выстраиваются в одну линию. Четыре полных луны. Бурая и истресканная, словно подошвы ботинок скитальца. Гладкая, с фиолетовым отливом — говорят, там раньше обитали боги. Желтая, точно кошачий глаз, усыпанная оспинами кратеров. Серовато-зеленая, с вкраплениями горных массивов.

Фиолетовая Шен — самая большая из всех. Сероватая с прозеленью Торнвудова Луна знаменует колдовское время для тех, кто работает с травами и зельями. Бурый Паломник освещает дорогу путешественникам даже в те ночи, когда его спутники прячутся во тьме. Око же покровительствует оборотням, особенно тем, кто родился в кошачьих кланах Черноболотья.

Ежегодно светила собираются вместе, и тогда начинается Праздник Полных Лун. Не по всей Тверди, конечно. Но Запад почитает небесных заступников, и отсчитывает от их единения годовой цикл.

Четверолунье — иное.

Спутники сходятся максимально близко, срастаются в цепь, а затем начинается затмение. Частичное — раз в двадцать пять лет. И полное — раз в тысячелетие. Говорят, при полном затмении пал Китоград. И многие летописи это подтверждают.

Магистр Нге смотрел на Паломника, вросшего в Шен, и думал о темных эпохах, предшествовавших расцвету новых империй. История подобна сезонным изменениям. Лютая стужа сменяется капелью, ледоходом и набухающими почками. Отовсюду лезет трава, цветут деревья. Приходит лето, а вместе с ним — жара, буйство зелени, зреющие плоды. Дальше — увядание. Цикл повторяется.

Война сменяется миром.

Тиран — мудрым и сильным властителем.

Засушливый год — нескончаемыми дождями.

Так было всегда, но жнецы меняют облик Преддверья. Разрушено шесть Храмов в разных уголках мира. Начали захлопываться вечные Двери на Небесах. Магистр не думал, что подобное возможно. Его предшественники веками жили на террасах Ливонского хребта, готовили поколения мастеров ножей и свято верили в нерушимость устоев. Время от времени находились варвары, осмелившиеся посягнуть на дом Демиургов. Безумцы встречались с мастерами — и остывали в придорожной пыли. Иногда фанатики собирали армии, чтобы низвергнуть старых богов и воздвигнуть собственные святилища. Тогда мастера присоединялись к защитникам города. Братья Внутреннего Круга и Хозяин Дверей прорывались на поле боя через пространственные щели. И помогали владыкам достичь перелома в битве. За это мастеров Гильдии чтили не меньше, чем волшебников и врачевателей.

Двенадцать веков — и ни одного разрушенного Храма.

Мы расслабились, подумал Нге, рассматривая поверхность Торнвудовой Луны. Забыли о том, что нет ничего вечного под звездами. И поплатились за свою беспечность.

Уш не спал.

Местные жители разбежались по горным пещерам и затерянным в джунглях деревушкам. Воины разводили на площадях костры, распределяли катапульты по длинным и прямым улицам, заготавливали стрелы, наматывали паклю на наконечники. Запасались ведрами с горючей смесью.

Представители двух Гильдий собрались у Храма. Рассредоточились таким образом, чтобы отразить нападение с любой стороны. Четырьмя смешанными группировками. Ждали, перебрасываясь скупыми фразами.

Война со жнецами перечеркнула всё, что люди знали о воинском искусстве. Фортификация утратила смысл. Никто не защищал крепостные стены, башни и ворота. Гарнизоны не полагались на высоту и прочность укреплений, глубину рва, дополнительные линии обороны. Жнецы полезут из иных измерений прямо в центре города — это понимали все. И попытаются разрушить Храм.

Вооруженные до зубов латники больше не решали исход сражения. Кавалерия хорошо работает в поле, но от нее нет ни малейшего прока в уличных теснинах. Щиты не держат удары кос. Мечи и копья не наносят ущерба чужакам в зеркальных балахонах.

Армии владык Тверди оказались бессильны против нового врага. Жнецы проходили сквозь выставленные королями отряды, словно нож сквозь масло, оставляя после себя кровавое месиво. Такого не ожидал никто. Ни многоопытный и убеленный сединами император Септен, ни хошанский сёгун До-Зо-Фар, привыкший одерживать победы на горных перевалах. Ни суровый конунг Гурдагада Рагнейд, вновь выдвинутый Альянсом для борьбы со злом Внемирья. Ни бесстрашный Дантариан, в прошлом спасавший Улкундар от кочевых ветреных орд. Ни кормчие Скитов во главе с командором Ангусом и начальником тайной канцелярии Тведром. Все эти люди замерли на краю пропасти, за которым разверзлась бездна. Ужаснулись своему бессилию.

И тогда между людьми и потусторонним кошмаром встали Гильдии.

Маги и Ножи.

Руны и заклинания против неуязвимости многомерных существ. Волшебство против мрака.

В Преддверье хватало невежд, ненавидевших Гримлиэля за открытие Тшуммеха. Злые языки говорили, что колдуна надо распять на Ливонском тракте — в назидание потомкам. Нге понимал, что у человека есть право на ошибку. Гримлиэль прельстился богатством и влиянием Пантеона, но если бы он мог предвидеть будущее, то отказался бы от своей затеи. К сожалению, будущее открывает свои тайны не всякому...

Против жнецов работали две вещи. Воздушные письмена, внедряющиеся в эфирную сущность и препятствующие скольжению по краю бытия. Огонь в любых проявлениях. Наколдованные пламенные шары, усиленные рунами ножи, подожженные стрелы. Главное — ударить после прочитанного магом заклинания.

Открытие подарило людям надежду.

Стали формироваться отряды, в которых состояли обученные Гримлиэлем и Молл Дайер волшебники. Мастеров воздушного письма становилось все больше. Но этого не хватало, чтобы отразить вторжение. Похоже, иномирцы стягивались отовсюду. Магистр Нге слышал кое-что об империи жнецов и понимал, что Гримлиэль расшевелил осиное гнездо. Против людей выступила сила, практически не уступающая предтечам. Удивительно, что жнецы не поддержали Посторонних в войне континентов с таким же рвением.