Ян Бадевский - Лимб

Космическое облако приближалось, загромождая собой всё обозримое пространство, но Ольгерд не взял бы на себя смелость определить его истинные размеры. Вероятно, объем пелены исчислялся миллиардами кубических километров.

— Мы нырнем туда, — продолжал объяснять Динмарк, — и мгновенно телепортируемся на планету. В область, именуемую Средоточием.

— Экуменополис, — задумчиво протянул Ольгерд. — Так и называется этот мир-город?

— Иногда, — уклончиво ответил инспектор. — Изначально планета фигурировала в каталогах как Стрентон-3. Экуменополис — это стародавняя концепция, нашедшая воплощение во многих культурах. Агломерация, сеть расселения. Представь себе Стимбург, покрывший все материки и, частично, океаны. Стимбург, вросший в землю и вознесшийся до небес. Всюду — движение, машины, звездолеты. Необъятный человеческий муравейник. Здешний Экуменополис — не только человеческий. Стрентон-3 населяют десятки и сотни рас, включая тех, кто сам себя регулярно переделывает. Это лоскутное одеяло с автономными климатическими зонами, атмосферными пузырями и искусственными солнцами.

Ольгерда передернуло.

— А леса там сохранились?

— Не переживай, — успокоил парламентера Динмарк. — Существуют аграрные сектора и заповедные территории. Нетронутые экосистемы, как на суше, так и под водой. Почти сорок миллионов километров.

Обзорные экраны утонули в полупрозрачной пелене. Мастеру ножей почудилось, что сквозь энергетический полог просвечивает тьма. Вероятно, Флёр не был сплошным образованием.

— Пелена охватывает звезду и три внутренних планеты, — сказал Динмарк. — Все они терраформированы и заселены. На Стрентон-1 вынесено производство, вторая планета — знаменитый курорт.

— Есть три газовых гиганта, — добавил Макгрегор, — но они расположены за пределами Флёра.

Ольгерд вместе с Рыком неотрывно следили за энергетическими всполохами. Зрелище завораживало настолько, что любые описания теряли смысл. Голоса Демиургов фоном вплетались в радужное великолепие, часть информации проскальзывала мимо ушей Знающего. Глаза при этом не могли зацепиться за что-то конкретное. Возникло ощущение решетки с курсирующими потоками небывалой мощи. Ячейки этой невесомой решетки были затянуты мембранами, переливающимися всеми цветами радуги...

А потом всё исчезло.

Корабль завис в центре необъятного ангара, подсвеченного стеновыми и потолочными панелями. Внутри Ольгерда крепло ощущение чего-то противоестественного. Словно тебя разобрали и повторно собрали в новой точке пространства-времени.

— Пройдет, — заверил инспектор. — Последствия квантового прыжка.

В голове Ольгерда прозвучал женский голос:

Рады приветствовать вас в Средоточии, посланник. Вопрос о заключении мира с магелланцами находится на рассмотрении правительственных органов. Завтра состоится заседание Координационного Совета. Приглашаем к участию.

Мастер ножей ничего не успел ответить.

— С тебя полный отчет, — напомнил Динмарк, повернувшись к Макгрегору.

— Знаю, — буркнул Наблюдатель. — Через пару часов будет готов.

Покидая звездолет вместе с Рыком, Ольгерд чувствовал себя потерянным. Похоже, он угодил в недра бюрократической машины, заправляющей судьбами миллионов систем. Не исключено, что Земля, Преддверье и Риордан кажутся местным властителям жалкими пылинками на ладони вселенной.

— Выделены апартаменты, — Динмарк сверился с невидимой базой данных. — Это недалеко, доберемся за полчаса.

Их шаги гулко разносились под сводами ангара.

Рык ступал мягко и бесшумно. Впитывал свежие образы каждой клеточкой своего рлочьего тела. Наверное, еще ни один полярный хищник с Преддверья не забирался так далеко.

Зверь проголодался.

— Мы сможем добыть сырое мясо? — спросил Ольгерд.

Инспектор покосился на Рыка.

Сглотнул.

— Разумеется. Ты умеешь пользоваться синтезаторами?

Ольгерд не умел.

Но собирался научиться.

Мастера Канга посадили в кресло-качалку и придвинули поближе к очагу. Погода испортилась, стала промозглой и ветреной. Ночью по склонам хлестал ливень, кое-где сошли грязевые потоки. Всё утро моросил неприятный косой дождь. Так что мастера немного поворчали, но в итоге решили затопить камин.

Дыхание осени коснулось северных земель.

Внизу, у западных предгорий, насупился Трордор. Император, его окружение, высшая знать, ученые и священники, маги и торговцы — все затаились, предчувствуя недобрую развязку. Жнецы неизбежно появятся в городе, разрушат Храм Демиургов и всех перебьют. Нас не защитит могучая императорская армия. Нам не помогут волшебники и мастера ножей. Это конец. Вот о чем перешептывались простолюдины в тавернах, портовые рабочие, ремесленники и зажиточные ростовщики. Кое-кто уже покинул столицу, перебравшись в загородное имение, — подальше от Храма и неизбежной бойни.

Некогда великий город стремительно погружался в атмосферу упадка. На перекрестках проповедовали адепты темных культов, а в подворотнях по вечерам хозяйничали головорезы. Люди забирали деньги из банков, спешно грузились на корабли и браннеры. В сторону мастеров ножей многие смотрели с неприязнью. В нашествии жнецов виноваты Храмы, а мастера связаны с этими Храмами. Как бы причастны ко всему происходящему. Во все времена простой люд мыслил схожим образом.

Гримлиэля проклинали.

Некоторые жрецы предали колдуна анафеме и запретили упоминать его имя под сводами древних святилищ.

Стража не справлялась с разгулом преступности. По вечерам люди боялись выходить наружу, наглухо запирали ставни и сидели по домам, вооружившись кто чем. Каждый день разграблению подвергались ювелирные лавки, конторы ростовщиков, представительства банков и дома состоятельных трордорцев. Людей находили в канавах с перерезанными глотками. Женщин насиловали и убивали. Вековой уклад катился под откос, и никто не смотрел с надеждой в завтрашний день.

Впрочем, то же самое происходило и в других крупных городах. Жнецы разозлились не на шутку — там, где они выныривали из своей многомерности, трупы устилали брусчатку. Биомашины чужих не щадили никого и методично разрушали дома, простоявшие несколько веков. Кое-где резня достигла ужасающих масштабов. Как, например, в Чатташекане, где объединенные силы людей потерпели сокрушительное поражение.

Дзуары начали спешно грузиться на дирижабли и уходить через Двери в родной мир.

Медлить было нельзя.

Братья Внутреннего Круга собрались вместе с основателем Гильдии — впервые со дня постройки первой кельи. Принесли с собой деревянные табуреты и кружки. Принялись заваривать горячий отвар, наполнили гостиную ароматом травяного сбора. Кангу подсыпали каких-то кореньев, чтобы выздоравливал побыстрее. Рассаживались, обмениваясь скупыми репликами. Не шутили против своего обыкновения. Не обсуждали свежие новости.