Люси Сорью - Стигмата

Ненадёжный истребитель убил Фон.

- Благодарю вас, капитан Хосино. - донёсся до неё, будто издали, голос ван Хаутен. - Я хотела услышать об этом из первых уст. От человека, одной из первых вступившей в бой с вавилонянами. От вас, капитан Хосино.

Айша не ответила, глядя мимо неё. Слова. Чего значили слова?

- Господа? - спросила ван Хаутен. - Ваши комментарии?

- Всё так и есть. - подал голос Мирзаев; голос министра обороны звучал глухо. - Cостояние абсолютно всех действующих «Фольгоре» оставляет желать лучшего. Мягко говоря. - в голосе Мирзаева прорезалась сталь. - И это те машины, которые не пришлось вообще списать, потому что последние десять лет «СТТ» штамповали откровенный брак. Капитан-лейтенант Хосино не преувеличивает: по сравнению с ними экспортные модели — верх надёжности!

- И у нас нету выбора. - негромко проговорил Фальке. - Либо такие истребители, либо никаких вообще. И с каждым вылетом их становится все меньше. Мы можем поставить под ружьё миллиарды человек. Но им нечем будет воевать с Вавилонией.

- Благодарю вас. - ответила им ван Хаутен. - Капитан Хосино?

Айша вздрогнула. Она обернулась к ван Хаутен, всё ещё не встречаясь с ней глазами.

- Завтра адмирал Фальке отбывает в Федерацию во главе нашей военной делегации. - сообщила ван Хаутен. - Приглашение поступило от правительства Федерации. Я хотела бы, чтобы вы отправились вместе с ними.

Айша замерла. Слова вдруг застряли в горле.

Отправиться в Федерацию?

Сейчас?

Зачем?

- ...Зачем? - выговорила она вслух.

- Сейм Федерации принял резолюцию о поддержке Марции неделю назад. - пояснила ван Хаутен. - Пока эта резолюция не подразумевает каких-либо обязательств со стороны Федерации. Тем не менее, канцлер Ястрземский в разговоре со мной официально пригласил нашу делегацию для консультаций. В том числе и по вопросу возможной военной помощи.

- В другое время я возглавила бы делегацию сама. Но сейчас я не имею права покинуть Марцию… а Габриэле - вице-президент Зеро — слишком нужен мне здесь. К тому же, адмирал Фальке хорошо осведомлен о том, в чём мы нуждаемся.

- Нам нужно оружие. - поддержал её Фальке. - Нам нужна техника. Истребители, перехватчики, боеприпасы, оборудование, детали. Всё то, что мы только пытаемся вернуть в производство сейчас — а нужно ещё позавчера. Да, у нас есть склады и резервы, но… вы лучше меня знаете, что мы достаём из этих резервов. Нам нужно время . И без помощи нам его не выиграть.

- И поэтому, - подвела итог ван Хаутен, - я хочу, чтобы вы отправились в Федерацию, капитан Хосино. Вы из первых рук знаете, в чём мы нуждаемся. В чём вы нуждаетесь. Вы, как одна из наших новых асов. Как человек, которая сражается с первого дня.

Айша не ответила.

Отправиться в Федерацию? На другой конец Галактики? Сейчас? Это было больше похоже на бегство, но… они были правы. Фальке был прав — им нужна была помощь, военная помощь, иначе Марция падёт. И падёт очень скоро.

Айше не хотелось признавать это. Но рано или поздно Марции было не устоять — без линейного флота, с изношенной и ненадёжной техникой, против огромной военной машины Вавилонии. Невероятными жертвами удалось лишь ненадолго остановить её, отсрочить конец; но в конце концов Вавилония сокрушит их, раздавит под весом снарядов, истребителей, кораблей, и Марция перестанет существовать. И не только Марция: Ардуинна, Вакарина, её родной Сэнкё…

Одна только мысль о вавилонском ярме приводила Айшу в ужас. Но с каждым днём оно было всё более неотвратимо.

И она не знала, как его избежать.

Но ван Хаутен тоже была права. Она сражалась с Вавилонией с первого дня — даже не думая, не размышляя, следуя за ней , за Фон… а теперь Фон была мертва. И Айше не оставалось ничего, кроме как идти дальше.

Ради Марции. Ради Сэнкё.

Ради Фон .

- Я согласна. - проговорила она. - Я согласна, госпожа президент.

- Хорошо. - ответила ван Хаутен. - Я знала, что могу на вас положиться.

- Мы отбываем завтра. - произнёс Фальке. - Я введу вас в курс дела по дороге. Приказы будут готовы уже к вечеру, а до тех пор вам придётся заночевать здесь. Темиров вас проводит.

- Так точно. - выдавила Айша.

- Мы рассчитываем на вас. - добавила ван Хаутен. - Cкажите им, с чем мы сражаемся. Убедите их помочь.

- Иначе, - сухо проговорил Мирзаев, - все наши усилия будут напрасны.

Айша кивнула. Она знала. И она была готова сделать всё, чтобы не допустить этого.

Чтобы все их жертвы были не зря.

Чтобы смерть Фон была не напрасной.

***

- ...Проснись-ка, Фон! - вкрадчивый голос раздавался над самым её ухом, и Фон почувствовала, как колотится от страха сердце в её груди. - Фон!

Раздался громкий щелчок, и Фон вскрикнула, широко распахнув глаза. Она дёрнулась всем телом вперед и тут же обвисла в приковывавших её к стене кандалах, больно впившихся в запястья и лодыжки. Спину в месте удара нестерпимо жгло; из её глаз брызнули слёзы.

- С добрым утром! - чужие пальцы схватили её за подбородок, повернув к себе, и Фон с ужасом уставилась в улыбающееся лицо полковника Миениине. Вавилонянка широко улыбалась.

Она всегда широко улыбалась.

- Неужели ты не рада меня видеть? - притворно изумилась Миеннине, глядя в широко распахнутые глаза Фон. - Ай-ай-ай! Стоит мне выкроить минутку, чтобы тебя проведать, и вот так-то ты себя ведёшь? - её пальцы погладили Фон по щеке, перечёркивая дорожки высохших слёз. - Это совсем никуда не годится. Лейтенант?

Сбоку послышались шаги сапог по кафелю, и показалось лицо другой вавилонянки — обрамлённое короткими каштановыми волосами, расплывшееся в глумливой ухмылке. Очень знакомой ухмылке.

Губы Фон умоляюще задрожали. Миениине отступила, выпустив её, и лейтенант нависла над ней, стальной хваткой вдруг сжав горло дрожащей Фон, над съехавшим вниз ошейником-ограничителем. Она вдруг почувствовала, как что-то угловатое впилось в низ её живота.

Боль пронзила её, и Фон взвизгнула, изгибаясь всем телом, изо всех сил дёргаясь в оковах — но лейтенант крепко держала её, прижав затылком к стене, вынуждая тщетно двигать бёдрами, тщетно пытаясь уйти от нового разряда. Ей это не удалось.

Она взвыла, замотав головой, содрогаясь всем телом; пальцы на шее разжались, и Фон, всхлипывая, обвисла вдоль стены. Слёзы катились по её лицу. Её била дрожь; она тщетно пыталась свести скованные ноги, чтобы прикрыться от нового удара. Между ног и внизу живота расплывалась нестерпимая, жгучая боль.

- Мне говорили, что ты уже совсем плоха. - донёсся издали голос Миениине; звуки вавилонского, бросавшие её в холодный пот, обрывками падали между марцианских фраз переводчика. - Я вижу, они не ошибались, раз уж лейтенанту пришлось так тебя расшевелить. Как жаль, Фон, как жаль! Ты очень меня радовала. - шаги раздались совсем близко; рука сгребла Фон за немытые волосы, вздёрнув её вверх; она тихонько завыла от боли, заплаканными глазами таращась на мучительницу. - Где же твоё упрямство, Фон? Где твоя дерзость? - она наотмашь ударила Фон по щеке; голова Фон безвольно качнулась от удара. - Где? Неужели ты, - ещё один удар; Фон бессильно заскулила, стараясь отвернуться, но Миениине держала крепко, - ничего мне не скажешь, а, Фон?