Люси Сорью - Стигмата

Фон всхлипнула, отводя глаза. Она не могла смотреть на неё. Больше не могла. Дерзость? От её дерзости не осталось и следа уже очень давно.

Она не помнила, когда. Всё, что она помнила — свет, неизменно встречающий её, боль — в избитом и иссечённом теле, в стёртых кандалами руках, в пальцах, лишившихся ногтей, в перетянутых и пробитых насквозь грудях, боль в охрипшем горле, боль в животе, боль между ног… и они . Каждый раз, всегда, вокруг были они .

Это продолжалось вечность.

- Как жаль. - процедила Миениине и отпустила её. Голова Фон безвольно повисла; она невидящим взглядом уставилась на решётку в белом кафельном полу. - У меня были на тебя большие планы, Фон. Мы ещё столько всего могли бы с тобой сделать!..

Фон почувствовала, что её лихорадит. Она тяжело задышала, всхлипывая, глядя в пол, изо всех сил стараясь не думать — но последние слова пульсировали в её мозгу.

- ...не надо. - выдавила она сиплым голосом. - не надо!..

- Ну что ты, Фон. - протянула Миеннине, отворачиваясь от неё; она прошла куда-то вглубь душевой, оставив плачущую Фон позади. - Конечно же, надо.

Фон хрипло вдохнула. Слёзы катились по её щекам. Рассечённые губы, дрожа, безостановочно шептали одно и то же. Неслышно. И бесполезно.

- Знаешь, Фон, - шаги послышались вновь, совсем рядом; кто-то вздёрнул Фон на ноги, заставив её тихо заскулить от боли, и перед ней вновь показалась улыбающаяся Миениине. - Я так подумала… скажи, а зачем тебе груди, а, Фон?

Её рука притронулась к обвисшей правой груди Фон, приподнимая её. Миеннине наклонила голову, задумчиво разглядывая запёкшуюся чёрную рану посредине — след от металлической спицы. Так, будто видела её впервые. Фон не помнила, когда её груди освободили — вытащили спицы, пробившие их насквозь, распустили жгут. Не из жалости. Им просто наскучило.

- От них почти ничего не осталось. - прокомментировала Миеннине, ощупывая левую грудь Фон. Касание вдруг отозвалось болью. - Ещё и больно, да? Одни неприятности тебе от таких грудей, правда?

Фон смотрела на неё, слушая, как громко колотится сердце. Она же не могла говорить всё это просто так, это ещё одна пытка, ещё одни мучения… она затряслась, тщетно дёрнув коленями, пытаясь отстраниться, вжаться в стену. Безрезультатно.

- ...не надо, - едва слышно прошептала она.

- Вот я и думаю, - продолжала Миеннине, не слушая её, - что они тебе больше и не нужны.

Её улыбка стала ещё шире, и Миеннине отступила на шаг. Фон с ужасом смотрела на её улыбающееся лицо.

И на тонкое, узкое лезвие скальпеля, вдруг ярко сверкнувшее в её руке.

- А значит, - добавила Миениине, - их нужно убрать .

***

Фон закричала.

Виэр вскочила, бросившись к ней; Фон скатилась с дивана, отшвырнув одеяло, и рухнула на пол, обхватив себя руками поперек груди — будто пытаясь что-то защитить; и она не переставала кричать.

- Фон!! - выкрикнула Виэр, подбежав к ней; она схватила Фон за плечи, но та дёрнулась, вырываясь, пытаясь отползти и не ослабляя своей хватки. - Фон!! Всё в порядке!! Фон!!!

Крик оборвался. Фон тяжело задышала, лёжа на боку; её плечи тряслись, пальцы судорожно впивались в бока, вминая ткань майки, глаза затравленно стреляли по сторонам. Увидев Виэр, она вскрикнула, попытавшись отползти вновь — но ей это не удалось; Виэр схватила её за плечи, и схватила крепко.

- ФОН!! - выкрикнула она ей в лицо; Фон смотрела на неё, тяжело дыша. Через ладони Виэр чувствовала, как часто колотится её сердца; она вся дрожала.

То же Виэр могла сказать и про себя.

- Всё в порядке. - повторила она, всё ещё держа Фон за плечи. Та попыталась вырваться снова, двинув плечами, но безуспешно. В конце концов, она была не единственной с искусственными мышцами. - Всё хорошо. Успокойся.

Фон всхлипнула, замотав головой. Её губы мелко дрожали. Плечи ходили ходуном.

- ...нет, - прошептала она слабым голосом, - нет, нет…

- Всё хорошо. - повторила Виэр, не отпуская её. - Всё хорошо. Ты в безопасности. Всё хорошо.

Она почувствовала, что сама дрожит. Снова , подумала она. Это случилось снова. И это было неизбежно.

Невозможно было полностью заблокировать человеческую память. Долгосрочную, обеспечиваемую виртуальным интерфейсом — разумеется, да; остальную — нет. И уж тем более — не тогда, когда ты балансировала на грани дисассоциации, живя в реконструированном теле. Виэр хорошо помнила свои кошмары после реконструкции — когда редкую ночь ей не снилось, как её грудь взрывается наружу фонтаном крови, металла и разорванных мышц бронекостюма, и как мир вокруг разрывается на куски. Хорошо помнила психолога, капитана Гудачкову, раз за разом терпеливо объяснявшую ей, почему иначе было нельзя. Невозможно.

Она могла только догадываться, что каждый раз переживала Фон.

Плечи Фон дёрнулись под её руками; она тихо всхлипнула, шмыгнув носом, отворачиваясь от неё. Но ей не удалось скрыть выступившие слёзы: Фон плакала. Виэр смотрела, как дрожат её губы, как слёзы стекают по щекам, как плач переходит в рыдания — и она не смогла терпеть больше.

Она обняла её, притиснув к себе, уткнув её голову в своё плечо.

Фон плакала. Виэр обнимала её, чувствуя, как она вздрагивает от рыданий; её руки гладили её по спине, по рыжим волосам, пытаясь успокоить, пытаясь сказать ей, что всё в порядке… но что было в порядке?

Фон реконструировали, вернув буквально с того света — но не вернули ей прежнее тело. Не смогли… или не захотели. Ей заблокировали память, как и Виэр когда-то — но, в отличие от Виэр, у неё не было психологов, всегда готовых помочь. Как и не было привычного тела, которое было у Виэр — даже несмотря на то, что её практически разорвало на куски.

И ей ничего не говорили. С юридической точки зрения у неё не было даже личности; полицейские и городские системы видели на месте Фонделины Крочесни программную заглушку, временную личность, созданную волей УВР и СБК. Она была в вакууме. Её отложили в сторону до лучших времен, пока не понадобится — не сказав ей даже, зачем её вернули к жизни.

Виэр могла попытаться облегчить её участь — и готова была рвать на себе волосы, потому что ей это не удавалось. Разбитые стёкла, панические атаки, кошмары… и она ничего не могла с этим поделать. Ничем не могла ей помочь.

Ничем .

- ...Виэр? - тихим хриплым голосом спросила Фон. Виэр отстранилась, не выпуская её, чтобы посмотреть на неё; лицо Фон, заплаканное, с покрасневшими глазами, переменилось, став совершенно неподвижным. - Не трогай мои волосы. - Виэр поспешно отдёрнула руку, только что гладившую затылок Фон. - Извини.

- Я понимаю, - сказала Виэр, глядя на неё. - Я понимаю.

- Виэр, - повторила Фон. - Ты можешь ответить на один мой вопрос?

- Если смогу. - ответила она, втайне страшась этого вопроса. Она не могла разглашать Фон секретную информацию. Как бы ей не хотелось. А особенно — ту, что находилась под уровнем секретности «Гаудете».