Дарья Андреева - Лазурь

– Похоже на изюм. – Старшая сталкерша тоже заглянула в контейнер. – Только я бы его есть не стала.

– Ну вот. Теперь он бесполезен да? Ты же, вроде, его продать хотела.

– Ай, да черт с ним! – отмахнулась Конь. – Идемте лучше завтракать, заодно перескажете свои приключения.

– Я бы не рассиживался слишком долго, – напомнил врач. – За нами идут.

– Кто?

– Горелый.

– А что Горелый? Он тут каким боком? – Конь говорила на ходу, усаживаясь у костра и разливая чай для друзей. – С места не сдвинусь, пока не расскажете, что у вас там за эту неделю произошло!

Уплетая скорый походный завтрак, друзья быстро, но как можно более подробно рассказали все, начиная с той минуты, как они покинули дом старика. Конь помрачнела, узнав о краже и странном поведении Горелого, которого всегда считала хорошим и надежным приятелем.

– Что на него нашло? – озадаченно пробормотала она, наблюдая, как огонь поедает упаковку от печенья. – А Федька? Он же сам помогал нам ее спасать… Дичь какая-то.

– Может, шерсть на него повлияла? – предположил Терапевт. – Кто знает, какие у нее еще свойства.

– Кто знает, – эхом откликнулась сталкерша. На минуту у костра повисло тревожное молчание. – Я у светляков Живодера встретила.

– Кого? – встрепенулась Няшка.

– Ну, типа этого, который водилой был у проводника. Федька рассказывала. – Конь покосилась на прыгунью, которая теперь во все глаза смотрела на нее. – Точнее, как… я не успела рассмотреть, он у Бормана в кабинете сидел. Тот назвал его по имени, когда Живодер этот уже смылся.

– Погоди, а почему Борман? Где был Фанк?

– Убили Фанка.

Теперь пришла очередь Коня рассказывать свою небольшую историю. Она пропустила отрезок их путешествия через лес, зато в красках расписала случившееся на территории светляков. Смерть прежнего лидера и предательство Ниф-Нифа очень расстроили Няшку – девушка с уважением относилась к Фанку, а Нифа помнила как забавного приятеля. Но финал все же вызвал на ее лице улыбку.

– Значит, теперь командиром будет Лайма?

– Полагаю, да, – кивнула Конь. – До сих пор не верится…

– Кстати, она была права: Кошка ведь появилась во время ребута! – заметила Няшка.

– Итого: мы имеем шерсть, направление и преследователя, – заговорил Терапевт. – Раз вы с ним не пересеклись, значит, он на пути к «Свету», если уже не прибыл туда. Эта женщина, Лайма, она может выдать ему наш маршрут?

Старшая сталкерша покачала головой:

– Нет. Во-первых, она его не знает, а во-вторых… – Девушка усмехнулась, вспоминая многогранную личность светлячки и ее вероятные особенности. – Нет, от нее он ничего не узнает. Я уверена. – Врач открыл было рот, намереваясь продолжить мысль, но сталкерша вновь подала голос: – Зато он может встретить Бормана по пути к светлякам. Этот поделится, как только поймет, кого он ищет.

– Тогда нам нужно торопиться. – Терапевт окинул взглядом их небольшой отряд. – Горелый не дурак, при таком раскладе он двинет сразу в Вырий. Предлагаю выйти к железке и по ней прямиком до города. Так опаснее, но зато и быстрее, будем полагаться на удачу. Что думаете?

Девушки согласно закивали, и уже через несколько минут укромное местечко в поле опустело.

К вечеру они прошли по железной дороге уже почти три десятка километров. Все ближайшие сталкерские посты оставались далеко позади – их друзья обходили, стараясь быть незаметными независимо от того, находился там кто-то живой или нет. Четверо путников шагали, прерываясь лишь на еду и короткий сон, до тех пор, пока впереди не замаячили двухэтажки окраин города. Пустые и безжизненные здания будто ждали, пока доверчивые сталкеры попадут в их тенета, расслабятся и решат, что город пуст и здесь нечего бояться. И чего скрывать, они дождались.

Когда-то этот городок был одним из десятков советских ЗАТО – закрытых городов и поселков, принадлежавших секретным или оборонным предприятиям. Конкретно этот строился для тех, кто работал на обслуживании антенн загоризонтной РЛС, которой суждено было спустя много лет после Катастрофы бесследно сгинуть во время одной из перезагрузок Зоны. Вырий же превратился в настоящий город-призрак, однако жизнь в нем не иссякла. Уж очень удобными были здания с полной инфраструктурой: его в разное время пытались освоить и светляки, и паладины «Братства», но никто из них не смог остаться здесь надолго. Город разогнал всех своих обитателей и остался пустым и тихим. О нем ходило много противоречивых легенд: городу то приписывали способность дурманить разум и пожирать незадачливых путников, то поговаривали, что в нем скрывается вход в Теплый Край. В барах болтали, что из Вырия никто никогда не возвращался, но при этом все откуда-то прекрасно знали, что там творится и как именно пропадают путники, зашедшие туда, не говоря уж о пересказе в деталях истории каждого из них. Город пугал и манил своей таинственностью одновременно.

Когда группа остановилась на самой окраине для ночлега, Няшка увидела, как Терапевт задумчиво смотрит на притихшие за деревьями дома, окутанные легким туманом, и что-то бормочет себе под нос. Она прислушалась и смогла разобрать слова:

– Это из одного классного мюзикла. – Врач стряхнул с себя оцепенение и, перехватив ее взгляд, улыбнулся. – О Лондоне на самом деле. Но у меня всегда эти слова всплывали в памяти, когда кто-то заговаривал об этом месте.

Федька смотрела на те же дома, вдыхала сырой вечерний воздух и думала о том, что люди, пришедшие с ней, не видят полноты картины. Впереди, за притихшими деревьями, на них смотрел охотник. Город? Или сама Зона? Этого Федька не знала, но ощущение испытывала крайне знакомое. Не зря старик и та странная женщина предупреждали об опасности. Каковы их шансы на успех? Прыгунья видела лазурный комок у Няшки в контейнере, но ничего, кроме тревоги, он не вызывал. Федька разделяла Няшкин энтузиазм и в глубине души надеялась, что все это не зря, но куда больше она хотела найти проводника. От одной мысли о нем у мутанта начинали чесаться зубы. Упоминание сталкершей Живодера подстегнуло ощущение того, что цель где-то поблизости, и теперь прыгунью преследовало чувство досады, что они идут совсем не в ту сторону.

Вырий. Это ведь означает юг… или рай, так ведь? Кому пришло в голову назвать подобное место раем? Или чья-то неудачная шутка?