Дарья Андреева - Лазурь

Няшка готова была вот-вот выстрелить снова. Девушке повезло немногим больше ее спутников: она успела пробежать вперед и спрятаться за кирпичной стенкой на краю игровой площадки. Ею овладела невиданная доселе решимость. Они пришли сюда все вместе, чтобы помочь Федьке, а теперь, когда цель кажется совсем близкой, какие-то проходимцы хотят все испортить! Столько пройти – и все ради того, чтобы кто-то просто взял и украл у нее Федьку? Няшку переполняла обида, а та подстегивала упрямство, и вместе они глушили страх и нелюбовь к оружию. Пара пуль ударила по кирпичам прямо напротив головы, она инстинктивно сжалась, но уже через мгновение перехватила поудобнее пистолет, приготовилась высунуться, и… удар. Мерзко захрустел на зубах песок. Что-то дернуло сталкершу за шиворот; кажется, она ударилась головой о стенку, стало темно и тихо.

Няшка открыла глаза и сразу зажмурилась. Яркий свет осколком стекла резанул по глазам, а в затылке растеклась липкая тупая боль. Руки и ноги стягивали грубые веревки, оставляя крайне мало возможностей для движения. Прикусив губу, девушка сделала усилие и осмотрелась. Она лежала на голом полу в просторном помещении, похожем на зал для собраний еще советского образца. Стены украшали некогда красочные стенды, теперь же покрытые пылью и неухоженные. Некоторые, снятые с петель, небрежно составлены у входа. Кресла, которые должны заполнять собой зал, сиротливо прижались к противоположной стене, а часть их, видимо, и вовсе была вынесена в неизвестном направлении. Стену по правую сторону занимал ряд больших окон, часть из которых закрывали куски фанеры или листового железа, и никакого намека на шторы. Рядом, привалившись к стене, также связанные и без сознания, сидели Терапевт и Конь. У последней на губах и подбородке виднелась спекшаяся кровь: видимо, сталкерша сопротивлялась до упора. В углу у двери лежала с закрытыми глазами Федька. Дышит, заметила Няшка. Те странные типы в серых костюмах тоже были здесь: один прохаживался вдоль окон, другой караулил Федьку, а третий появился внезапно, вероятно, все это время находясь в слепой зоне пленницы.

– Что движет тобой?

Человек в сером камуфляже говорил бесцветно и почти монотонно, будто внутри него звучала записанная на пленку речь. В то же время расстановка слов делала его реплику до безобразия пафосной и глупой. Сначала ходячая статуя с огнем из глаз, а теперь эти ребята, будто актеры, сбежавшие из дешевого театра. Няшке вдруг стало смешно от мысли, что их путь закончится в плену у поехавших сталкеров, возомнивших себя… Кем? Хранителями Зоны? Может, ее хозяевами? Няшка фыркнула в пол, и это не укрылось от внимания серого. Он шагнул ближе, присел, так что девушка увидела свое отражение в гладкой поверхности шлема, полностью скрывавшего его лицо.

– Ты смеешься. Тебе неведом страх. Что движет тобой? – прозвучал будто заученный текст.

Может быть, лучше промолчать? А вдруг это его разозлит. Кто знает, что творится в его голове…

– Я хочу спасти друга, – поразмыслив, ответила она. Эта фраза, максимально нейтральная, но при этом информативная, оптимально подходила для ответа на подобный вопрос.

– Кого-то из пришедших с тобою? – уточнил голос из шлема.

Няшка кивнула в сторону двери, где лежала Федька:

– Ее.

– Творение Зоны! У творения не может быть друзей.

– Как это не может? – возразила девушка. – У тебя их вон сколько, а она чем хуже?

Фраза явно застала странного типа врасплох. Он на секунду замолчал.

– Твои слова имеют вес. Я подумаю над ними. – Человек поднял Няшку и усадил ее, оперев спиной о стену. От резкой смены положения голова закружилась, и сталкерша инстинктивно прикрыла глаза, а когда открыла вновь, то увидела за большими окнами справа макушку той самой неподвижной теперь статуи Ленина.

Терапевт и Конь стали приходить в себя. Старшая открыла глаза, резко дернулась и чуть не завалилась на бок, едва успев скоординироваться в последний момент. Вид безликого существа с гладким стеклом шлема вместо лица – не самое приятное зрелище сразу после пробуждения. Врач же, проморгавшись, сидел смирно, осторожно оглядывая все вокруг и, видимо, пытаясь сообразить, где находится и как можно отсюда ретироваться.

– Друг творения! – Снова донеслось из-под маски, заставив Коня и Терапевта вздрогнуть. – Позволь мне взять твои дары, дабы они пошли на пользу Зоне.

– Дары? – удивилась Няшка. – Какие такие дары?

Вместо ответа серая фигура потянулась к контейнерам, закрепленным на поясе ее куртки, и девушка запоздало сообразила, что речь идет о банальном обыске. Надо же, слово какое подобрал – дары. Серый ловко открыл одну из емкостей и извлек потускневшее облачко.

– Семя Лабиринта? – прогудел удивленный голос. – Давшее плоды! Ты открыла новый лабиринт, не так ли?

– Я… не… – растерялась Няшка. – Я просто хотела оказаться рядом с друзьями.

– Семя порождает новый Лабиринт, заставляя угаснуть старый. Так вращается колесо жизни! Одно лишь остается загадкой для меня: зачем носить с собой пустую скорлупу?

С последними словами он положил сморщенный комок на пол у ног девушки.

– На память, – сконфуженно пробормотала та.

– Я вижу у тебя еще кое-что.

Тип запустил руку в контейнер с шерстью и вынул ее на свет.

Пафосной фразы не последовало. Вместо этого повисла тишина, будто где-то внутри шлема произошел сбой системы.

– Братья! – наконец заговорил он, и Няшке вдруг показалось, что теперь голос звучит как-то иначе. – Воистину, неисповедимы пути ее! Зона послала нам благодать!

Другие двое откликнулись на зов и заинтересованно подошли ближе к «серому». Тот протянул ладонь с шерстью и как-то слишком настойчиво вложил комочки им в руки. Пока двое растерянно разглядывали подношение и топтались на месте, первый обернулся к пленникам и внезапно заговорил нормальной человеческой речью, сурово, но крайне взволнованно:

– Сидите тихо. Не знаю, как вам это удалось, но если эта штука сработает и с остальными, я вас на руках носить буду.

– Что? – Конь, наблюдавшая за всем происходящим, состроила презрительную гримасу, и на губах девушки заблестела свежая кровь. Безликий шлем повернулся к ней.

– Мне жаль. Но сейчас сделайте, как я говорю, и позже мы сможем все обсудить в более приятной обстановке. – Он повернулся к одному из бойцов. – Зови остальных. Из роли не выходить!

Тот кивнул и мигом исчез за дверью.

– Шерсть, – догадался Терапевт.

– Это все потом. Сейчас ни звука. Вот-вот придут остальные… Это весь ваш запас?

Няшка кивнула, готовая наблюдать грядущее действо. Конь смотрела на незнакомцев с недоверием и злостью, но тоже молчала. Серый взял контейнер с остатками шерсти, вынул ее всю и зажал в кулаке. Спустя буквально пару минут в помещение ввалились несколько бойцов.