Дарья Андреева - Лазурь

Избавившись от повязок, девушка почувствовала себя совсем хорошо. Спина почти не реагировала на движения, и Аня стала отходить от безопасной зоны все дальше. За избушкой обнаружилось несколько маленьких озер, которые, вероятно, были когда-то одним большим, пока лес не решил иначе. Еще дальше она наткнулась на остатки кладбища. Видимо, здесь и вправду раньше была деревня, но так уж иронично сложилось, что от жилых домов не осталось и следа, кроме, пожалуй, единственной занятой дедом избушки. А вот кладбище, хоть и плохо, но все же сохранилось. Прохаживаясь среди заросших бурьяном крестов и оград, что стали одним целым, вросли в стволы деревьев, Аня все четче понимала, что с каждым днем, проведенным в гостях, ее желание уходить становится все призрачней, и чем больше времени она проведет здесь, тем меньше шансов у нее вернуться домой. Кладбище было узнаваемо, но все до единой могилы время и Зона сделали безликими: ни одной таблички, ни одной фотографии. Оказавшись в лесу, полном безымянных могил, Аня вдруг поняла, что рано или поздно Зона обезличит и ее, сотрет имя, лицо, которое она пока прячет под противогазом (может, дед имел в виду именно это?), и все, что делает ее собой. Тот же старик за эти дни так и не назвался, поди, и не помнит уже сам. В его доме словно само время остановилось на своем лучшем мгновении безмятежности и покоя, но Аня еще не достигла того возраста, когда человек стремится избегать перемен. Ей придется уйти.

Весь вечер Аня маялась от мыслей о принятом решении, не зная, как заговорить об этом со стариком. Что, если он будет против? Что, если станет просить ее остаться? Как бы так выразиться и с чего лучше начать?

Но дед сам разрешил проблему гостьи. Он будто знал, о чем она думает и что ее беспокоит.

– Когда собираешься двигать до кордону?

– Завтра! – Девушка выпалила ответ раньше, чем успела его обдумать, но пускай. Так даже лучше, она сама это понимала. – Утром, наверное.

Дед удовлетворенно кивнул.

– Это правильно. Ты теперь здорова – нечего здесь штаны просиживать. Тем паче, дела у тебя еще есть, верно говорю? – И, увидев, что Аня с ним согласна, добавил: – Тогда иди в дом. Завтра рано вставать – отоспись хорошенько.

– Ну чего, не передумала искать дорогу назад?

Старик проводил девушку до озер и остановился, когда утренний густой туман, плывущий от их затянутых ряской зеркал, остался позади. Над Зоной стояла хрупкая тишина, чистая, как предрассветный весенний воздух.

– Смекаешь ведь, в чем твоя проблема?

Аня смекала. Она провела в гостях чуть меньше недели, и за это время изменения, которые она отметила в себе ранее, закончились, достигли финальной точки. Как это повлияет на ее попытку вернуться?

– Ты сама просила и получила ответ, – продолжал тем временем дед. – Трудно сказать, хорошо это иль плохо, но ты нынче живешь и можешь жить дальше. Как поступишь, ежели не выйдет вернуться к людям?

Ане не понравился этот вопрос. Он рушил все, чем она дышала с момента, как открыла глаза в заброшенном доме, все, что заставляло ее вставать и идти дальше. В то же время девушка нехотя признавала, что рано или поздно ей придется дать на него ответ, так почему не сейчас?

– Буду искать проводника.

Вопреки ожиданиям, старик не стал развивать тему дальше, а просто пожал плечами и ограничился парой нейтральных фраз.

– Ну, что ж, не самое худое решение. В конце концов, сколь веревочке ни виться… – Дед задумчиво почесал щетину и, что-то для себя решив, махнул рукой. – Ладно. Гляди, граница в той стороне. Идти надобно так, чтоб солнце вставало по левую руку, а садилось по правую. Это так, приблизительно. Но точнее никак.

– Я запомню. Спасибо вам за помощь, дедушка…

– Погоди, Аня. – Старик вдруг посерьезнел и посмотрел на нее в упор. Девушка впервые как следует рассмотрела его глаза, блеклые со светло-серой радужкой. А еще она только сейчас заметила, что они со стариком практически одного роста, хотя раньше он ей казался значительно ниже.

– Послухай, что скажу. Очень внимательно послухай. В Зоне бывает такое время, когда она меняется. Не так чтоб полностью, но кой-какие изменения случаются. Самый верный их признак – небо. В то время всякая тварь прячется так далеко, как только сможет, абы этого неба не видать, но и чтоб оно никакую живую тварь не увидало. Как над головой заполыхает, хоть днем, хоть ночью – беги и прячься! Прячься так, чтоб огонь этот тебя не достал. А иначе не видать тебе ни дома, ни мести, ни себя самой. На том твой путь и закончится.

Если данное напутствие должно было как-то вооружить или предупредить девушку, одним словом, сработать положительно, то все получилось наоборот. Стариковский монолог вызвал еще большее желание поскорее уйти. Было в его интонации что-то отталкивающее.

Аня еще раз поблагодарила своего спасителя, попрощалась и зашуршала травой в указанную сторону, к границам. Первые несколько шагов ее одолевали сомнения, но чем дальше она уходила, тем легче шагалось. Дед живет здесь уже очень давно, это его родные места, он сам выбрал такую жизнь. Аня же Зону не выбирала.

Вскоре травяные заросли кончились, и девушка вышла на более-менее утоптанную тропинку. Судя по виду, пользовались ею редко; впрочем, не настолько, чтобы дорожка успела зарасти кустарником. В одном месте ее поперек перепахало рытвинами, но аномалий Аня не заметила и потому легко перепрыгнула странную преграду. Она ушла на значительное расстояние, когда вдруг ей пришло в голову, что вся история с дедом с самого начала была какой-то странной. Что-то в этой истории не клеилось, и чем больше подозрительных деталей подмечала девушка, тем больше это ее настораживало. Откуда у него еда, так похожая на домашнюю, без хозяйства и огорода? Почему его не трогают мутанты, и главное – то жуткое болотное чудище? Палкой он его прогнал, как же. Почему ни разу при ней не ложился спать? И куда уходил по ночам? Почему за все дни так и не назвался и откуда узнал ее имя, ведь Аня называла по именам своих друзей, но не себя! И как они могли разговаривать, если Аня уже давным-давно уяснила, что говорить не может? Но самое главное, почему все это до сих пор ее ни капли не беспокоило? Как она могла безропотно воспринимать совершенно нелогичные вещи?!

Девушка остановилась и боязливо обернулась на уходящую в заросли тропинку, словно оттуда в любой момент мог выскочить перекошенный дед, размахивая сучковатой палкой, и погнаться за ней. Образ доброго и радушного старичка, сложившийся у Ани в голове, существенно пошатнулся.

Что за место она только что покинула? Увы, девушка не могла найти ответ на этот вопрос, как и на все предыдущие. Сейчас, уйдя от странной избушки на приличное расстояние, все время, проведенное там, казалось одним долгим и туманным сном. И даже недавний разговор со стариком, который состоялся буквально пару часов назад, теперь воспринимался как нечто оторванное от реальности. Как будто весь этот отрезок времени Аня и вправду находилась в полусонном состоянии. О том, что события последних дней происходили на самом деле, говорили свежий неровный шрам на спине и аккуратные заплатки на одежде. Не могли же они появиться из ниоткуда?