Ярослав Гжендович - Носитель судьбы

— Жди неделю, потом возвращайся.

— Никогда, стирсман. Я Брат Древа. Я не отступаю. Жду сигнала. Или пойду за вами.

Драккайнен вздохнул и застегнул капюшон. Потом обернулся к своим.

— Начинаем. Река замерзла, приведет нас к горам. Не гнать быстро, не форсировать лошадей. Ровный, быстрый темп. Сперва увидим, как оно идет, потом попробуем легкую рысь. Разрядить арбалеты, а то треснут. В дорогу. Каждый — в свои сани, бегом!

— Рьокан-ро!! — крикнул Спалле.

Драккайнен воздел очи горе и вскочил в седло Ядрана. Прижался на миг к его шее, поглаживая голову, а потом выехал во главу конвоя.

Сани скользили в тихом хрусте снега, естественно, безо всяких там звоночков и бряканья. Это лишь выглядело как святочные сани — за последними раскинутый мех, принайтовленный к небольшому шесту, затирал следы.

Лед на берегу моря вовсе не ровный — полно тут громоздящихся друг на друга плит, смерзшихся в странные формы, мелких застывших волн и неровностей. Сани с грохотом подпрыгивали, упакованная в свертки амуниция перекатывалась, но — как-то, да ехали.

Вот только значительно медленнее, чем предполагали.

До устья добрались только через час петляния и нащупывания безопасной дороги, слушая, как морские волны булькают и шипят подо льдом.

Драккайнен поднял ладонь и приказал остановиться на отдых.

Мгновенно накрыли исходящих паром лошадей толстыми попонами, Братья Древа соскочили с саней и натянули арбалеты, а потом залегли в снегу, целясь во все стороны света.

— Филар, ко мне! — крикнул Драккайнен, выходя на высокий берег реки и бредя по доходящему до колен снегу.

Парень отправился следом и остановился, глядя, как Вуко отряхивает от снега большую, торчащую над берегом скалу.

— Хорошо, эта подойдет.

— Ты о чем, Ульф?

— Ты здесь условился встретиться со своими людьми?

— В этих местах. При устье первой реки.

— Как пишут по-кирененски? Иначе, чем по-амитрайски?

— Иначе. Знаки у нас другие.

— Твои люди умеют читать? Этими знаками?

— Умеют. По крайней мере простым алфавитом, кораганом .

Драккайнен вручил ему кусок угля.

— Тогда пиши: «В городе Людей Вулкана, на северном острове» — и нарисуй свой клановый знак.

Филар отстегнул маску капюшона и взглянул на Вуко черными глазами, будто удивленный горностай.

— Но это же ничего не даст. Это уголь. Осыплется, ветер его сдует, а дождь смоет.

— Парень, я знаю, что говорю. Пиши. Остальным займусь я.

Вуко отступил и смотрел, как Филар чертит знаки на плоской поверхности скалы. Квадратные, сложные, из горизонтальных, косых и вертикальных линий. Уголь крошился на морозе, но геометрические линии, пожалуй, были читаемы. Понятия не имел, отчего ждал японских идеограмм. Ассоциации.

Символ журавля нарисовать было сложнее, но все же удалось, только что вышел тот довольно крупным.

— Теперь отойди, — приказал Драккайнен.

Стянул зубами рукавицу и вынул из-за пазухи граненый пузырек хрусталя, в котором колыхалась толика маслянистой жидкости. Сбил горлышко, а потом повел по линиям, обозначенным углем, старательно, как сумел. Потом критично осмотрел результат и пустой хрусталь, отбросив тот далеко в сугробы.

Потом отступил и вытянул, растопырив пальцы, ладонь.

— Klatu barada nikto, perkele!

Фыркнуло, как магнезия — ослепительной вспышкой и клубами пахнущего порохом дыма, а потом открылись знаки, выжженные и наполненные чернотой.

— Видишь, можно деять и так, — сказал Драккайнен чуть свысока. — Одной каплей, как тушью. И скала вовсе не превращается в говорящего каменного медведя. Ладно, в дорогу.

По реке сани двигались куда быстрее, с шипеньем снега под полозьями и фырканьем лошадей, и осталось это единственными звуками, кроме карканья воронов.

Драккайнен ехал впереди как разведчик, время от времени осторожно осматриваясь по берегу или изучая заснеженную реку из сухого камыша на поворотах.

Часа через четыре оценил, что они преодолели три четверти пути, и приказал встать на отдых. Расставили караулы, в металлических посудинах загорелись куски огненного льда, разогревая в котелках густой суп. В каждых санях был свой котелок и смешанные группы Братьев Древа и Людей Огня. Вуко поймал себя на том, что то и дело поглядывает на Сильфану, сидящую подле Спалле и двух ассасинов Фьольсфинна, из которых один накрыл ее спину попоной, но Вуко только фыркнул и пошел чего-то перекусить. Кони получили высокоэнергетический фураж с жиром, сушеным мясом, овсом и орехами.

Потом они гнали что было духу, пока не опустилась ночь, но когда остановились, горы впереди сделались солидными и величественными, и стали напоминать, собственно, горы, а не какие-то синие невыразительные тучи, маячащие на горизонте.

Укрытых теплыми попонами лошадей привязали головами друг к другу посредине сухого камышника, сани встали рядом вдоль высокого берега, замаскированные белыми, присыпанными снегом кусками ткани. Спать легли между полозьями, на разложенных на льду слоях рубленного сухого камыша и на толстых шкурах. Края ткани, прикрепленные ко льду и к саням, охраняли от ветра, полешки тлели в котелках, нагревая воздух в таких вот подобиях шатров.

Когда уже установилась полная темнота, Сильфана придвинулась к Драккайнену и вжалась в него, а потом ладонь ее скользнула внутрь его комбинезона. А потом они лежали, прижавшись, пока не разбудил их синий морозный рассвет.

Горы выросли навстречу им еще до полудня.

А через полчаса Драккайнен поднял руку, останавливая все сани, соскочил с седла и присел в снегу.

Царила полная тишина, только ветер шумел в обрубках камыша.

Вуко сидел на корточках и водил пальцами по снегу.

— Что происходит? — спросил Грюнальди шепотом, осторожно подходя и придерживая в ножнах меч.

— Шестеро всадников. И я уже видел такие подковы. Затирали следы ветошью, но если присмотреться… А там — узкие, — ткнул пальцем. — Крабы.

— Змеи?! Здесь? Это слишком далеко.

— Значит, есть надежда, что их здесь немного. Наверняка прошли горами. Следы не слишком свежие, ветер их выгладил. А кажется, уже несколько дней не было снега.

— Что делаем?

— Они пошли прямо по реке в ту долину и дальше, в горы. Наша долина близко, за тем хребтом, а потому не станем их выслеживать. Нет на это времени.

Они выехали из реки и нашли край леса, спускающегося по склону.

— Коневоды, все укрыть и замаскировать. Первые сани ко мне! Втянем на склон?

Варфнир критично поглядел в ту сторону.

— До тех скал, если будем хорошенько толкать. Придется их привязать, иначе съедут.

— Хорошо, за работу. Глог, Лавр, Скальник и Вьюн — охранять лагерь. Остальные с нами наверх. Нужно подтолкнуть те сани, насколько возможно вверх.