Ярослав Гжендович - В сердце тьмы

Цифраль объявилась сразу же, едва он вышел за ограду и встал на лужайке, безрезультатно пытаясь отыскать солнце.

— Где ты был?! Откуда я тут взялась?! — крикнула она с истерикой в голосе.

Драккайнен взглянул на небо и вздохнул.

— Не знаю. Я потерял сознание. Сколько прошло времени?

— От чего?

— От того, как мы перешли перевал. Ты тогда была активна. У тебя должно быть чувство времени.

— Ты был без сознания шестьдесят один час. Что с тобой случилось? Кем была та девица? Откуда у тебя эта одежда?

— Я плохо себя чувствовал. Пришлось лечь, — процедил Драккайнен саркастически, чувствуя, впрочем, некоторое облегчение. По крайней мере, прошли не годы. — Где тут север?

— Я переживала! Я думала, ты помер, тупая скотина!

— Я тоже так думал. Где север?

— Прямо перед твоей мордой!

— Так я и думал, — ответил он. — Спасибо, Цифраль. Мы пойдем кое с кем встретиться. Его зовут Все Медведи или как-то так. А девица — это, кажется, богиня или кто-то подобная. Зовут ее Хатрун. Вы друг дружке понравитесь.

Она лишь фыркнула и полетела вперед, идиотская, китчеватая игрушка. С расстояния в десять метров напоминала странную огромную бабочку. Он уже вполне мог вынести ее присутствие, не опасаясь за собственный разум.

Начал падать снег.

— Ничего странного, — сказал он сам себе. — Скоро праздник. Юха-ха.

Но внутри него поселилась странная, угнетающая тяжесть, которую невозможно замаскировать насмешкой. Словно он потерял кого-то близкого. Хлопья снега танцевали вокруг, липли к лицу — его щеки мгновенно сделались мокрыми.

Снег скоро прекратился.

Глубоко в лесу Драккайнен обнаружил след зайца.

— Надо бы поскорее отремонтировать лук, — заявил, ища подходящий камень. — Вспомни-ка: помощь при прицеливании, — решительно приказал Цифраль.

Заяц как раз встал столбиком метрах в пятнадцати и некоторое время настороженно прислушивался. Напоминал скорее миниатюрного кенгуру с легкой примесью капибары.

— Ты же не хочешь его убить, да? — ответила Цифраль возмущенно. — Он красивый!

— Мне жаль, — терпеливо прошептал Драккайнен. — Я бы и хотел пришибить что-то отвратительное, но здесь и сейчас у нас есть только заяц.

— И не думай! Хочешь убить такого славного зверька лишь потому, что голоден?!

— Модуль прицеливания, Цифраль. Пожалуйста.

— Ты гадкий!

— И голодный. Более того, еды у меня нет вообще.

— Ну так бросай! Но я в этом участвовать не стану.

Драккайнен произнес что-то по-фински. Тем временем заяц благоразумно исчез.

— Откуда ты вообще взялась?! — отчаянно воскликнул Вуко. — Невозможно, чтобы в моей голове сидело нечто подобное! У меня ни малейшего шанса выжить!

Он метнул камнем в дерево и попал точно туда, куда целился, словно из штуцера.

Цифраль надулась и улетела.

Когда он взбирался на вершину возвышенности, солнце уже перевалило зенит и на горы опустился туман. Путь шел по хребту и казался вполне удобным. По тропинке могли бы пройти даже кони, и наверняка ее использовали по назначению.

Примерно через час дорога привела его вниз, за очередной петлей открылась котловинка. Круглая, окруженная деревьями, через нее протекал ручей и чуть дальше падал со скалы, поднимая клубы водяной пыли.

— Надеюсь, это здесь, — сказал он, осторожно спускаясь по камням.

Внизу наткнулся на столпы. Те окружали котловинку, расставленные через каждые несколько метров. Старые каменные менгиры, покрытые тщательно вырезанными сложными знаками. Между валунами стояли тотемы из кривых жердей, украшенные конструкциями из перьев, ремешков и мелких косточек, похожие на индейских «ловцов снов». Каждую жердь венчал череп.

— Как мило, — процедил Драккайнен. — Я, конечно, не жду, что меня здесь встретят цветами, но отчего бы хоть раз не оказаться чему-нибудь нейтральному? Скажем, рыбе или глиняному гному?

Он обошел котловинку по линии менгиров, замечая, что совсем рядом с камнями по мху разбросаны кости. Полоса останков тянулась по всему периметру котловины. Их не слишком много: здесь — череп, там — тазовая кость. И не все они были человеческими. В глубине к скальной стене жалась старая искривленная изба, крытая бурой стрехой из ясеневых веток. Над крышей легонько сочился дым. Усадьбу не защищал частокол, что само по себе было странно.

Вблизи водопада он наткнулся на окруженную камнями вытоптанную площадку, выстывшее кострище и горку веток.

Драккайнен сбросил свой узелок и вернулся к менгирам.

Стоял там некоторое время, затем подобрал большой камень и бросил его между каменными столпами. Тот покатился по земле, но ничего особенного не случилось.

— Немного же это дало, — проворчал он. — Но сунуть туда руку я не рискну. Ты не могла бы пролететь между теми столпами? — обратился он к Цифраль.

— Veda keteen! — рявкнула та.

— Ну, я просто так спросил. Будь у меня кролик, я мог бы кинуть часть его и проверить, не реагирует ли это все на белковые объекты. А лучше всего отправить бы его туда живым.

Ответом было надутое молчание.

Существо появилось внезапно. Откуда-то со стороны избы и склона, точно вынырнув из скалы. Только что там не было ничего, а в следующую секунду оно уже мчалось, порыкивая. Цифраль заорала.

Драккайнен решил, что это большой уродливый медведь. Такая мысль мелькнула у него в голове, когда рука уже сжимала меч сбоку от тела, держа клинок чуть назад, в стойке вакигамаэ . Он не заметил, когда потянулся за оружием. Пальцы не помещались на слишком короткой рукояти.

«Это не меч для кэндзюцу, — подумал он. — Нужно поработать над рефлексами».

В следующий миг в голове мелькнуло, что медведем существо быть не может. Во-первых, оно слишком маленькое. Здешние медведи сильно напоминали медведей пещерных и достигали неимоверных размеров. Во-вторых, приближаясь, создание мчалось на двух лапах, то и дело упираясь в землю кулаками. Немного походило на гориллу, но для нее существо великовато, и морда коротковатая.

Драккайнен смотрел, как волной идет рыжая жесткая шерсть; вглядывался в необычный блеск разума под мощными надбровными дугами. Казалось, земля под ногами трясется. Он медленно вдохнул через нос и перехватил рукоять.

Перестал думать об гиперадреналине, которого ему так не хватало в венах; о своем мече разведчика, что теперь находился у какого-то босяка; о полутонном теле чудовища, которое мчится на него, будто косматый локомотив. Он сделался пустотой. Бесконечным числом возможностей, наполняющей пространство от макушки до кончика клинка.

Создание сделало дикий прыжок и приземлилось у самых менгиров. Встало в полный рост и издало ужасный рев, завершившийся горловым рычанием. Повеяло звериным, горячим смрадом: кажется, гнилой фасолью, карбидом и падалью.