Эдгар Грант - Крипта

Шок, сравнимый с тем, что испытали банкиры, узнав о денежной реформе, накрыл и непроизводственные секторы экономики, которые не попали под программу экстренной эмиссии. Всемирно известные интернет- и медиагиганты поняли, что государство не будет компенсировать потери их средств из-за кибератаки и даже предоставлять помощь на восстановление операционных расходов, так как не считает их критически важными для восстановления экономики. Через несколько месяцев после атаки из-за отсутствия средств и катастрофического падения спроса по Силиконовой долине прокатилась волна банкротств. Закрылись или ужались до режима базовой поддержки своих сервисов сотни компаний от мегакорпораций до небольших фирм, занимающихся разработкой. По оценкам экспертов, потери в обороте интернет-индустрии и СМИ в годовом выражении составили более триллиона старых долларов.

По схожему сценарию развивалась судьба американских глобальных корпораций, занятых в отрасли товаров народного потребления. В рамках экстренной эмиссии они получили средства, достаточные только для обеспечения производства на внутренний рынок, и вынуждены были остановить свою деятельность за рубежом. В этом сегменте потери корпораций превысили 600 миллиардов.

Но, несмотря на колоссальные номинальные финансовые потери, экономика Америки была жива. Своей сланцевой нефти и газа было более чем достаточно и для внутреннего потребления, и для экспорта. Сельское хозяйство выдавало в два раза больше продукции, чем было нужно для покрытия спроса. Инфраструктура, подстегиваемая щедрыми вливаниями средств, быстро восстановила работу, как и десятки тысяч перерабатывающих предприятий, предприятий легкой промышленности и сферы услуг. 80% экономики США работает на обеспечение внутреннего рынка и не зависит от поставок на экспорт. Поэтому экстренной эмиссии доллара, произведенной для покрытия оперативных нужд предприятий, удалось быстро и почти без потерь запустить реальный сектор экономики, обеспечивающий повседневные потребности людей.

Через четыре месяца после атаки Президент обнародовал план финансовой реформы, и тогда стало очевидно, что США, по крайней мере, на среднесрочную перспективу отказались от восстановления доллара в качестве мировой резервной валюты. А с ней и от статуса доминирующей мировой экономики.

В основе новой финансовой архитектуры лежало три принципиальных решения. Вместо выполнявшей роль нацбанка Федеральной резервной системы, состоящей из 12 банков, создавался единый Федеральный банк США, которому придавался статус государственного министерства. Этот новый для Америки орган наделялся расширенными полномочиями по контролю и регулированию финансового сектора, включавшего в себя банковскую, биржевую, страховую и ипотечную деятельность. Несмотря на формально независимый от Администрации статус, ФБ фактически контролировался Президентом. Первой и основной задачей нового финансового регулятора являлась денежная реформа, состоящая из полного отказа от старого доллара в любых его формах, и эмиссия новой валюты США – криптодоллара, основанного на платформе блокчейн. В рамках этой эмиссии была озвучена программа создания криптосчетов, кошельков и конвертации средств, принадлежащих предприятиям и гражданам, в новую валюту.

Наличие индивидуальных блокчейн-кошельков в криптодолларах у предприятий и граждан в корне меняло всю систему расчетов в США. Информация обо всех транзакциях была в реальном времени доступна в новой системе расчетов, а сами транзакции могли осуществляться со счетов в любом направлении напрямую, минуя банки. Таким образом, фактически отпала необходимость в громоздкой, малоэффективной национальной банковской сети, работающей исключительно на собственное обогащение. Ее предлагалось заменить небольшим количеством высокоавтоматизированных блокчейн-центров контроля и поддержки транзакций. Эти центры также брали на себя депозитарные, кредитные, статистические, курсообразующие и другие основные банковские функции, а в будущем и страхование, ипотеку, биржевые операции.

Криптодоллар был предназначен для хождения внутри страны, но те, кто был готов торговать с Америкой, могли его купить по курсу, устанавливаемому Федеральным банком. Пока только за драгметаллы.

Несмотря на радикальность, реформа выглядела стройно, современно и самое главное была проработана до мельчайших деталей. У многих экспертов создавалось впечатление, что она была разработана заранее, так как прошедших с кибератаки четырех с небольшим месяцев для создания такой эффектной архитектуры для самой крупной экономики мира было явно недостаточно. Особенно учитывая, что все силы Администрации были брошены на поддержание жизнеспособности страны. Но одинокие голоса аналитиков, обративших внимание на этот интересный факт, не были услышаны в общем хоре обреченных воплей, доносящихся с тонущих лоханок национальных экономик.

По оценкам МВФ, основанным на анализе доступных экономических показателей, проведенном через четыре месяца после падения доллара, ситуация в мировой экономике была признана катастрофической.

Из-за отсутствия новой валютной планки, к которой могла быть привязана статистика и прогнозы, аналитики использовали в своих исследованиях курс американского доллара, зафиксированный на момент кибератаки. По их данным, за четыре месяца валовой мировой продукт сократился почти на половину с 77 до 41 триллиона старых долларов. При этом входящий в него финансовый сектор ужался до абсолютного минимума с 13 триллионов до 900 миллиардов. Глобальный объем промышленного производства упал с 38 до 22 триллионов. Экспорт товаров снизился на треть с 33 до 20, а услуг, большую часть из которых как раз и составлял финансовый сектор, с 9 до 1 триллиона. Меньше всего пострадали мировые индексы сельхозпроизводства. Его объем снизился всего на 20% с 5 до 4 триллионов. По данным экспертов МВФ, проанализировавшим экономическую ситуацию развитых странах, изменялась и отраслевая структура экономик. Отчетливо просматривался сдвиг от промышленного высокотехнологичного производства и раздутых финансовым сектором услуг к базовым отраслям, обеспечивающим функционирование государственной и гражданской инфраструктуры, добычу полезных ископаемых и сельскому хозяйству.

Самый большой ущерб денежная реформа США нанесла мировой валютной системе, вычистив из нее массивный пласт спекулятивных и токсичных активов.

До кибератаки эксперты оценивали общую стоимость финансовых активов в мире в промежутке от 900 до 1200 триллионов. Причиной такой гигантской разбежки служило отсутствие достоверной статистики по объему выпускаемых участниками рынка деривативов* (*Производный финансовый инструмент, позволяющий совершать с базовым активом действия без реального обеспечения) и приравненных к ним, не имеющим реальной стоимости финансовым пустышкам. Эти токсичные инструменты заполнили собой большую часть мировой денежной системы и превратили ее в гигантскую, глобальную, перевернутую с ног на голову финансовую пирамиду.