Эдгар Грант - Сингулярность: Инкубатор счастья. (прода)

Закончив завтрак, он принял ванну, потом контрастный душ. Чтобы снять остатки похмелья выпил, какого-то пахнущего анисом и лакрицей китайского зелья и снова подошел к зеркалу.

Не считая все еще спутанных мокрых дредов, вид у него был уже не такой пугающий.

Майк, не переставая, пил почти сутки. Осознание того, что с Линдой случилась беда, обрушилось на него грязным селевым потоком вместе с внезапно возникшей Сингулярностью. Оно накрыло его таким пронзительным чувством тоски и безысходности, что он не на шутку испугался и попытался задавить его алкоголем и сексом. Не то чтобы это очень помогло. Саднящее чувство потери все еще не отпускало. Он помнил любопытный как у ребенка взгляд Линды, помнил ее гладкое излучающее домашнее тепло тело. Он помнил свой глупый страх и понимал, насколько он был неуместен. Он видел ее меньше минуты, но этого времени хватило, чтобы она стала частичкой его самого. Или, может, он стал частичкой её.

А еще, она назвала его другом...

Размышляя, что могло произойти, Майк прошел в ванную, включил фен и принялся сушить волосы. Гао сказал, что позаботится об американской установке. Значит, у него это получилось. Пришедшее из Сингулярности знание того, что Линда перестала существовать, означало, что американская установка уничтожена. А это в свою очередь означало, что у Росси и Китая теперь есть своего рода монополия на Сингулярность.

Он отложил бесполезный фен. Для того чтобы высушить его дреды, нужна профессиональная сушилка. Надо было связаться с Гао, выяснить последние новости.

- Я не понимаю, как в вас европейцах может помещаться столько алкоголя, - в голосе Гао слышалось плохо скрываемое раздражение. – Ты бухал почти сутки. Бармен снизу никогда не видел такого счета. Еще один запой вроде этого, и ты меня разоришь. Как я отчитаюсь за бутылку коллекционного Хеннесси, две бутылки Моета и полкилограмма, икры которые ты проставил местным шлюхам.

- Не ворчи, - буркнул в трубку Майк. – Ты не представляешь, как мне было хреново. Такой депресняк. Хоть вешайся.

- Ладно, проохали. Наши доктора говорят, что это был эмоциональный срыв вызванный исчезновением Линды. Если ты пришел в себя, я вышлю вертолет. Давай в центр, на медосмотр, а потом я расскажу тебе свежие новости.

За последние сутки произошло многое. Теория Монтини о том, что симбионты могут генерировать мощное искусственное сознание, окончательно подтвердилась. Вернее это была уже не теория. Линда являлась этим самым искусственным сознанием. Пусть пока это был всего лишь эмбрион, но ее сила была очевидна. Очевидным казалось и ее желание расти и развиваться. А это могло означать только одно – Сингулярность однозначно определила путь развития человечества. Правда после уничтожения американского симбионта возникла небольшая заминка. Но Линда вовсе не погибла, а перешла в матричное состояние, отпечатавшееся в Сингулярности. Теперь с большой вероятностью при активации любого из оставшихся симбионтов она появится снова. Это радовало Майка и пугало одновременно.

Русские сообщили, что у Татьяны, тоже произошел эмоциональный срыв, но во время ее погружения в Сингулярность она установила поверхностный контакт с Линдой и узнала, что американцы просили ее нанести ментальный удар по России и Китаю. Это в корне меняло положение дел и доказывало оправданность того, что было принято решение уничтожить американский симбионт. Теперь, когда стало ясно что, Линду можно использовать как страшное оружие, возникал вопрос ее контроля. И русские и китайцы склонялись к тому, чтобы заморозить эксперименты пока не будет выработано более-менее приемлемое решение этой проблемы.

Буквально в последние несколько часов произошло еще одно событие, которое очень беспокоило Гао. Русские взяли человека, который после гибели дельфинов стал биологическим компонентом американского симбионта и мог установить устойчивый контакт с Линдой. Именно он просил ее о нанесении ментального дара по России и Китаю.

- Ну и что здесь плохого, - пожал плечами Майк, выслушав рассказ Гао. – Они нейтрализовали потенциально опасного врага. Одной головной болью меньше.

- Ты не понимаешь, - китаец бросил на него недовольный взгляд. – Теперь у них два человека способных контактировать с Сингулярностью. Причем один из них является фаворитом Линды. Русские говорят, что она даже называла его другом.

- Она и меня называла другом. Что из того? Может, у нее все люди друзья.

- А ты просил ее нанести ментальный удар по обширной территории, чтобы выжечь мозги целой нации, вернее даже двум.

- Не просил, - отрицательно покачал головой Майк. – Но не факт, что она бы выполнила его просьбу.

- Мы этого не знаем. Русский импульс обнулил все. Может она из-за этого очень разозлилась. И мне совсем не хочется это проверять.

- И не надо. Американец ведь у них.

- Черт возьми, Майк, соберись! У них два контактера, один из которых уже был частью симбионта с Линдой. Мы опасаемся, что русские, несмотря на заверения о приостановке экспериментов, могут продолжить исследования. Они могут вернуть Линду и попытаться ее контролировать через Адамса. И если у них возникнет устойчивый симбионт, если Линда примет их как «друзей», кто знает, что они могут предпринять. Майк... Заключив союз с Линдой, они могут получить власть над миром.

- Да брось... – махнул рукой итальянец. – Думаю, они напуганы возможностями Линды не меньше нашего. Надо быть полным идиотом, чтобы идти на такой риск. Это ведь они предложили заморозить эксперименты.

- Да они. Но на тот момент у них не было американца.

- Ладно, мой китайский друг, выкладывай, что ты задумал, - Монтини взял банку тоника со стола и откинулся на спину кресла.

- Мы должны первыми вступить в контакт с Линдой, - Гао бросил на Майка полный решительности взгляд.

- Этого я и боялся, - удивляясь собственному безразличию, ответил тот. – Вы хотите нарушить договор с русскими и вызвать в этот мир дьявола из преисподней?

- Ты потише насчет дьявола. Может, она все слышит она ведь в Сингулярности, а значит везде.

- А что... – хмыкнул Майк, вспоминая последний разговор с Ишихарой в баре. – Если вы не опасаетесь реакции русских, я совсем не против. Наша судьба, по-видимому, уже предрешена. Мы все в конце пути превратимся в искорки сознания и станем частью бесконечной и вечной Вселенной. Ну, или почти вечной, пока нас не накроет фазовый переход. Не вижу смысла тянуть. Меня как ученого это даже интригует. Это будет грандиозный эксперимент. Я, правда, не знаю, куда девается сознание, когда ментальная суперсущность выжигает тебе мозги, но судя по твоей решительности, мы это скоро выясним. Ведь, в любом случае, вместо меня в качестве биологической части симбионта ты можешь попытаться использовать десятка два испытуемых. Так?