Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

Колыванов снова налил. Выпили и, молча, принялись за горячее. Колыванов дал всем поесть, а то Лазарев немного опьянел, и продолжил

— Так, что мужики делать-то будем?

— Пока ничего. — Ответил Владимир. — Подумать надо. Вашего проверить. Со службы ее точно уже никто не отпустит. Специалист. Такими не бросаются. Она кстати, кадровый офицер. Военное училище закончила.

— Честно говоря, я думал, она к вам с гражданки пришла. — Вставил Лазарев.

— Нет. Можно сказать, она у нас с четырех лет на воспитании.

— Ничего себе. Как это так?

— У нее отец офицер. Летчик. С четырех лет она посещала клуб при спортшколе по самбо. Там друг отца, полковник ВДВ в отставке. Знатная личность. Многих бойцов подготовил. В отставку вышел, пошел в спортшколу тренером. Вот ее с четырех лет и тренировал, до окончания. Там дзюдо пошло, карате и айкидо. Он ее не только бойцом сделал, но и как других учить научил. В общем, с рождения наш человек.

— А какое училище она закончила? — Проснулся задремавший Лазарев.

— Высшее военное ВДВ.

— Это Рязанское? — Снова встрял Лазарев.

— Да. Потом разведшкола и академия ГРУ.

— Серьезно. — Сказал Колыванов.

— Серьезно-то серьезно, но жена из нее для вашего богача действительно никудышная, тут она права. Неделями в отряде, месяцами в командировке. Сына почти не видит, фактически, брошен на деда с бабкой.

— Если он узнает, кто она, гордиться будет, а сказать ему, что она ему жизнь спасла, да еще и банду, убившую его семью, ликвидировала, так просто на руках затаскает. Это ведь они на меня наезжали из-за акций его компании, чтобы его от управления отстранить, своих назначить и наркоту через его фабрики пустить. И потом он уже на все согласен и с работой ее смирился, хотя и ни черта не знает.

— Ну, вы ему и не говорите. Если что сладится, то все узнает от нее. Что можно, конечно. Знаете, давайте через недельку, здесь же. Мы его проверим на предмет криминала. Если все чисто, то разговор продолжим. Давайте полные данные на вашего купца и его фирму.

— Ладно. Все равно у меня выбора нет. Вы своих тайн не откроете, как говорится, меньше знаешь, крепче спишь. — И дальше Колыванов назвал все необходимое. — Вы разве не запишите.

— Нет. У меня память хорошая.

— Да, а ваша проверка не кончится плохо для моего купца?

— Если откровенного криминала нет, вся собранная информация будет уничтожена, можете не волноваться, но даже маленький криминал отменит нашу следующую встречу.

Через неделю троица встретилась снова. Колыванов повторил поляну. Разговор продолжили.

— Мужики, в прошлый раз меня слегка развезло, прошу извинить, с голодухи, знаете ли, с совещания сразу. Нельзя ли вначале поесть, а потом пить. — Извинился Лазарев.

— Можно. — Ответил Колыванов и попросил официанта принести Лазареву сразу горячее.

Лазарев принялся уплетать, а Колыванов налил, но Владимир сказал, что начать лучше с кофе, разговор серьезный, а выпить всегда успеем. Принесли кофе.

— Криминала мы не нашли, но дело все равно плохо. — Заявил Владимир.

— Это почему же? — Спросил Колыванов.

— Валерия, в личном плане, человек очень сложный и закрытый, умеет свои чувства прятать не только от других, но и от себя самой. Пробить этот барьер очень сложно. Когда выходила замуж за первого мужа, почти тоже самое было, только вмешательство Ленки и немного мое исправило ситуацию, а так бы мужик за ней до пенсии бегал.

— Так в чем же дело, давайте помогать.

— Не все так просто.

— А что так?

— У нее в жизни было три трагедии, не считая служебных, там ей тоже досталось, и даже слишком.

— Расскажите.

— Про личные попробую, а про служебные не могу.

Колыванов поднял стопку

— Давайте за вашу Соколову, что б радости ей побольше, счастья и без трагедий.

Выпили. Лазарев тоже не пропустил.

— Начинала служить командиром взвода разведки, вначале в Пскове, потом на Кавказе. Вернулась оттуда с двумя боевыми наградами и командиром роты, старшим лейтенантом. — Начал Владимир.

— Серьезное начало. — Вставил Лазарев.

— Там и случилась одна из трагедий. Попал ее взвод в серьезную передрягу. На помощь к ней пошел командир роты, ее кавалер. И погиб. Погиб, спасая ее. В общем, она там дала ему слово, уже погибшему, что служить и защищать Родину будет, пока жива и жить будет достойно и никогда и ни с кем, кроме мужа. А муж должен быть то же, человеком достойным. Никогда не будет чьей-то любовницей, и никогда не будет разбивать чужую семью, то есть встречаться с женатыми. И слово свое держит.

— А еще что? — спросил Колыванов.

— Был муж, полицейский, погиб практически на боевом посту. Да еще, в молодости ее пытались изнасиловать трое мужиков, может и поэтому она так осторожничает.

— Так изнасиловали или нет? — Встрял Лазарев.

— Я уже говорил. Она с четырех лет занимается. Но это был первый боевой, так сказать.

— Так чем дело кончилось? — Снова спросил Лазарев, наливая себе и остальным.

— Для мужиков, тяжелыми травмами и больницей. Для нее стрессом и парой синяков.

— Понятно. — Сказал Колыванов — Так что делать то?

— Выпить. — Ответил Лазарев. — Сам говорил, без трех стаканов дело не пойдет.

Выпили, закусили. Колыванов спросил у официанта разрешения покурить, но тот отказал, сославшись на запрет курения в общественных местах.

— Владимир Иванович, вы говорили, что с первым мужем вы с женой на нее давили, а нельзя ли повторить? — Спросил Колыванов.

— Я думаю, как. Самый главный вопрос, нравится ли ей ваш купец. Если нет, то все бесполезно, да и я с женой впросак попаду.

— Мне кажется, почти уверен, что нравится и даже больше, но она хорошо умеет управлять собой и своими эмоциями, все давит внутри. Я давно живу, людей знаю. Видел, как она на него смотрит, как разговаривает. Боится обидеть и в то же время боится раскрыться. Так что взаимность чувств есть, а взаимности отношений нет. — Колыванов решил поделится своими наблюдениями.

— Знаете что? Давайте попробуем им устроить несколько встреч. Я дам информацию, где он ее может найти, но он это должен представить как случайность. И ей о нашем заговоре ни слова, по крайней мере, до окончательного решения. Иначе замкнется в себе, и уже не достучишься.

— А ему можно сказать, кто она? — Спросил Колыванов.

— Только в общих чертах, работает в секретной госструктуре, большая величина и все. Остальное пусть сам у нее узнает, когда придет время. Она очень скромный человек, хвастаться заслугами не любит, да и профессия не позволяет. Если он ей лишнее сейчас скажет, она может неверно истолковать, и тогда пиши, пропало наше сватовство. В общем, в эту пятницу, около шести вечера, она должна быть у Эрмитажа, гулять по набережной, пусть вначале ловит там, потом у нас семейный выезд за город, на Ладогу в район урочища Гавань, но туда лучше напроситься, а так уж больно явно будет. Да и предупредите своего купца, что бы был поскромнее, без охраны и не пробовал ничего силой, она серьезный мастер рукопашного боя и вся его охрана для нее, это детский сад, но тогда она его вычеркнет навсегда.