Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

— Вы меня сюда притащили, что бы победу отпраздновать, или нотацию читать?

— Не то и не другое, здесь только ты решаешь, мы просто хотим помочь тебе найти верное решение и не наделать глупостей. Вы по-прежнему любите друг друга, происшедшее все четко показало, если бы он ушел к другой, то и вел бы себя по-другому, а так, все твои домыслы, это плод твоего больного самолюбия, подумай на досуге. Ты, богиня, он ничтожество. — Закончила Лена.

— Спасибо, я еще и виновата.

— Конечно, он виноват, позволил старушке свой маразм проявить, нужно уметь прощать, если бы он тебе изменил с другой женщиной, можно было бы говорить, а так, ерунда, тем паче извиняется, прощения просит.

— Ладно, поживем, увидим, посмотрим на его поведение.

— Вот это уже лучше. Думаю, дальше сама разберешься и сделаешь правильные выводы. — Закончил Володя.

На следующее утро Лере нужно было в управление, писать отчеты по работе отряда, думала, завезу младших в садик, старшего в школу и в управление, на писанину. Снова все испортил Алексей. Ее жигуленок стоял с проколотыми шинами, рядом, снова стоял шикарный внедорожник, подарок Алексея, на капоте лежал огромный букет цветов и перед ним стоял Алексей, протягивая ей ключи от машины. Все было ясно, ехать не на чем, Лера взяла на руки малышей и понесла их в садик. Алексей догнал

— Валера, отдай мне одного, я тоже понесу, мои, не чужие.

— Зачем шины проколол?

— У тебя другая машина, мне стыдно, что ты на этой ездишь.

— На другой, нет детских кресел, нельзя детей возить.

— Сделаем, будут, примешь обратно?

— Вы мне мою почините, Алесей Васильевич, нехорошо мать одиночку обижать.

Алексей вздохнул

— Опять на вы?

— Да, зовут меня, если не забыли, Валерия Николаевна, для вас можно просто, господин генерал.

— Валер, прости меня, виноват, виноват по уши, каюсь, готов в петлю залезть.

— В петлю, это не по-христиански, бог самоубийц не прощает, это трусы, каждый должен нести свой крест до конца. Какой путь выбрал, по тому и иди, но до конца.

— А если я ошибся, как быть?

— Признавать ошибки и искать новый путь.

— Вот я и ищу, но без тебя мне пути нет.

— Почему на суде соврал, ведь синяки от меня.

— Заслуженные синяки и не суду их судить, если считаешь нужным, еще поставь, приму как должное.

Они донесли малышей до садика, раздели, отправили в группу, отвели Бориску в школу

— Все, прощай, больше встречаться не зачем, машину сама отремонтирую.

Алексей упал на колени

— Валер, или прости, или убей, без тебя мне жизни нет.

Лере ждать было некогда, она просто развернулась и побежала на метро. Алексей так и остался стоять на коленях, провожая ее взглядом полным тоски и отчаяния.

Подготовка нужных документов заняла весь день, завтра уже в отряд, синяки на лице, с помощью косметологов и хирургов проходили очень медленно, но все же, проходили и это радовало. Вечер снова не задался из-за Алексея. Единственная радость в жизни, машина, стояла на колесах, заменил-таки, но перед входом в квартиру Леру ждал сюрприз. Алексей, пьяный вдрыск, стоял на коленях, головой упирался в дверь квартиры, и с трудом шевеля языком, объяснял наряду полиции, что за дверью его жена и дети. Лера открыла дверь, и Алексей просто упал внутрь, оставив ноги на площадке.

— Если ваш, забирайте, если нет, мы заберем, но что бы тут не валялся.

— Спасибо, заберем, говорит, не чужой.

Лера взяла его за ворот и втащила в квартиру. Бросила как есть, Алексей уже не шевелился.

— Лерочка, правда, он же детей любит и тебя тоже, прости его, он ведь не к другой ушел, не загулял, просто ошибся. — Повторила Ленкины слова Светлана Павловна.

Лера вздохнула, посмотрела на детей, спасибо Светлане, ухожены, уложены и спят. Пошла спать и сама. Писанина выматывает больше, чем тренировки. Утром в ее комнату влез Алексей

— Валера, извини меня, надрался как свинья.

— Выйди, мне переодеться надо.

— Я вроде не чужой.

— Пока чужой, я, при чужих, не раздеваюсь.

— Валерочка, милая, прости меня, я люблю тебя.

— Выйди.

Алексей вышел. Лера переоделась и вышла, у Светланы Павловны уже готов был завтрак, Лера открыла холодильник и налила стопочку коньяка.

— Похмелись, закуси, а то помрешь, не ровен час.

— Спасибо.

Алексей выпил, поел завтрак от Светланы, они оделись, взяли ребят, и вышли во двор. Там снова стояла Лерина машина от Алексея, но и ее жигуль был на колесах, выбор был за ней.

— Детские кресла установлены. — Сообщил Алексей.

Все же, она поехала на Жигулях. Он влез туда же, остальные машины поехали за ними. Смешно выглядим, подумала Лера, впереди потрепанные Жигули, за ними сплошная фирма, едут и не вякают. Вечером она, против своей привычки, вернулась домой, очень просила Светлана. Было много гостей, приехали тетины дети, за столом было тесно, снова был торт, даже два, коньяк, шампанское и вино.

— Валерия Николаевна, мы, конечно, приносим извинения за маму, сами не знаем, что делать и как быть, что с ней случилось. Совсем в недавнем прошлом, был хороший человек, почти светило медицины, кандидат наук, очень большой авторитет в медицине и главврач нашей городской больницы. Когда у отца обнаружили рак, она сразу стала меняться, то не так и это не ладно. Как она не билась, ничего сделать не смогла, после смерти отца, наверное, что-то в голове перепуталось, стала злой, и самое главное, очень мстительной.

— Почему вы думаете, что это месть, и главное, за что? — Спросила Светлана Павловна.

— За что, умрете, не найдете, это мог быть взгляд, неосторожное слово, все, что угодно. А что месть, это ясно, она ведь знала, что Борис не родной, мы же ей рассказывали, а способ у нее отработанный, проверенный, она так старшего сына развела. Невестка что-то не так ей ответила, такое услышали в ответ, что волосы дыбом у всех встали. Попробовали урезонить, получили бумаги, аналогичные вашим. Все, развод. Ее же за все это и с работы выперли, теперь все вокруг виноваты, и в смерти отца, и в том, что она на пенсии, и в том, что без работы, кто ж такую склочницу возьмет. Она человек энергичный, без дела сидеть не привыкла, вот теперь и выдумывает, как к себе внимание привлечь. Вы уж нас извините, должны были предупредить, не подумали, что она тут будет свой характер показывать.

— Как же ей удалось экспертизу подделать? — Это уже Валентин Сергеевич.

— Она врач, всю больничную кухню знает, либо где-то мензурки с анализами переложила, либо документы.

— Валер, мы же в двух местах анализы сдавали, но везде были с Софьей Михайловной. Анализы сдавали для другого, а это, она сама уже придумала, просто по пути. Ей же все казалось, что все больны, кто корью, кто еще чем, вот и таскала, трудно не поверить кандидату медицинских наук. — Это уже Алексей.