Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

— И что мне теперь делать?

— Идти, немедленно идти к Алексею и принимать его любовь, заботу и помощь. И обязательно идти к детям, они поймут, и все будет хорошо. А Алексей вас любит, и вы его любите, остальное все образуется, не мешайте ему, принимайте от него все, как должное. Вы выполнили свой долг, дайте ему выполнить свой, иначе он не сможет жить среди людей.

— Спасибо за напутствие, отец Иннокентий, наверное, я сделаю все так, как вы сказали, но все же, мне нужно немного времени, что бы собраться духом, не говорите пока никому, что я жива.

— Постараюсь выполнить ваше пожелание, но это неправильно, вы должны, нет, вы обязаны как можно быстрее встретиться с Алексеем, и вы увидите, он будет счастлив.

— Дай бог, что бы ваши слова оказались пророческими, но очень не хочу быть обузой, и причинять горе близким.

— Тем, что вы не хотите возвращаться обратно к жизни, вы причиняете своим близким еще большее горе, намного большее, подумайте.

— Спасибо батюшка за наставление на путь истинный, до свидания.

— Надеюсь, вы зайдете ко мне уже вместе с Алексеем.

— Поживем, увидим.

От отца Иннокентия Лера вышла вся в новых раздумьях. Действительно, она думала только о себе. Предоставляя неправедную свободу Алексею, она его вынуждала совершить грех. Это он должен решить сам, нужна она ему или нет. Только он имеет право на такое решение, а остальные будут решать, какой он человек, плохой или хороший, достоин он, называться человеком или нет. Думая только о себе, не желая принимать чьей-то жалости или милости, она не оставляла Алексею выбора, однозначно переводя его в разряд плохих людей. Многие могут это понять неверно и не захотят с ним общаться, и эта клевета, ее клевета, может принести ему большие несчастья, и все это будет уже на ее совести. Однозначно, нужно ехать к нему и пусть он решает, как быть и что делать. И конечно дети, их бросать, она не в праве, это они должны решать, могут они жить с такой мамой, или нет. Все же, перед встречей с Алексеем, Лера хотела увидеться со Светланой Павловной или Валентином Сергеевичем и выяснить об Алексее подробнее, особенно, в отношении с белой и пушистой, увиденной в ресторане. Просто так, что бы знать, как себя вести и на что надеяться.

Сев в машину, Лера поняла, ехать сейчас она никуда не сможет. То новое видение ее судьбы, которое внес отец Иннокентий, спутало ее мысли, ее видение ситуации, и принесло сумбур в душу, который вымотал ее сознание. Ей очень захотелось спать, нужен отдых, пусть небольшой, но отдых, нормальный сон, и отдохнувший мозг даст ответ, как быть и что делать. Это на войне просто, впереди враг, а за спиной Москва, все решения на автомате, как учили и как воспитали, или ты врага, или он тебя, если смерть, то за Родину. В любви все совершенно иначе, впереди любимые и дорогие тебе люди, и ты боишься им навредить, сделать плохо, не желаешь переносить все свои беды на них, а получается все совсем наоборот, ввергаешь их в большую беду, доставляя им еще больше мучений и переживаний.

В машине спать не хотелось, хорошего сна и соответственно, отдыха не получалось. Доехав до вокзала, Лера нашла старушку, сдающую комнату на ночь

— Ты одна, красавица, или с мужиком?

— Одна я, бабушка, устала очень, спать сильно хочу, а к мужику утром поеду, у него своя хата, за городом, сейчас не доеду, устала сильно.

— Пойдем милая, я тебя и супчиком накормлю, голодная, наверное.

— Точно, голодная.

Бабушка накормила Леру супчиком, напоила чаем и показала комнату, где Лера могла поспать. Лера разделась, легла и тут же уснула. Душа Леры, измученная переживаниями, и противоположными решениями требовала отдыха и сразу взяла свое. Лера провалилась в сон сразу, как в пропасть. Пока спала, ничего не приснилось и никаких мыслей не пришло, одна черная пустота.

Очнулась от того, что кто-то ее сильно тряс за плечо

— Наркоты что ли нажралась, шалава, очухивайся быстрее. Обожрутся уроды, а ты возись с ними.

Лера с трудом пришла в себя. Рядом с ней стояли трое полицейских, одеяло стащили, надели на нее наручники, и она сидела перед ними, почти голая.

— Ствол откуда, курица недоделанная.

Наконец Лера пришла в себя и сразу все поняла. Бабушка, божий одуванчик, проявила бдительность и, увидев пистолет, вызвала полицию. Ну, бабулька.

— Господа полицейские, на стволе написано, откуда, документы на оружие в сумке, удостоверение в кармане. Еще одно оскорбление в мой адрес я уже не прощу.

— По-угрожай нам тут, еще сопротивление припаяем.

— Не получиться, если я сопротивляюсь, живых не остается. Мое начальство это знает и вам не поверит.

— У нас свое есть.

Старший взял в руки сумку и бесцеремонно вытряхнул все содержимое на стол. Вывалилась полевая форма с генеральскими погонами, нашивками и звездочкой Героя России, она была в отряде, и Лера взяла ее специально, для посещения Академии, для создания веса, получилось, но не очень, все равно продинамили. Старший с удивлением рассмотрел форму, взял в руки удостоверение, паспорт, удостоверение Героя России и на наградное оружие, сам пистолет. Все внимательно рассмотрел и спросил

— Дом то рядом, чего не дома?

— Из командировки вернулась, все на даче, а ключей нет, высплюсь и к ним, не ломать же двери.

— Понятно. Наряд смирно. Товарищ генерал, прошу извинить, ошибочка вышла, бабуля позвонила, говорит, бандитка или воровка, еще раз прошу извинить.

— Кругом, носом к стенке, дайте одеться.

— Есть. Наряд кругом.

Старший снял с Леры наручники и отвернулся сам. Лера быстро одела форму.

— Наряд, вольно, можете повернуться.

Ребята повернулись, и старший, снова обратился к Лере

— Товарищ генерал, еще раз прошу извинить, и если нужна какая помощь, можете нами располагать, давайте сумку уложу.

— Нет, спасибо, выспаться уже помогли, с сумкой сама справлюсь.

— Еще раз извините, разрешите идти.

— Да, можете быть свободны.

— Есть.

Уходя, старший выдал бабке, все, что о ней думает

— Старая, сама могла бы спросить, откуда ствол.

— Да, я спрошу, меня тут и шлепнут, ну что, кто она, воровка или бандитка?

— Дура, ты, старая, это генерал, Герой России и ствол ей президент вручил, таким жильцом гордиться надо, а ты старая сплетница, нас вызвала.

— Я что, знала, у нее на лбу не написано, а лицо все в шрамах, страшно. — Отбивалась старушка.

— А генералов и героев просто так не дают, значит, досталось человеку, смотри, не обижай, а то мы уже с тобой разберемся.

— Ладно, не сердитесь сынки, и на старуху проруха случается.

Полицейские ушли, бабушка, помявшись, подошла к Лере

— Ты уж меня извини, увидела у тебя пистолет на поясе, когда ты раздевалась, страшно стало, вот и вызвала. Одной то в квартире с чужим человеком, да еще с пистолетом, страшно, да и видок у тебя, жутковатый, кто тебя так, не муж ли?