Михаил Михеев - На острие удара [litres]

– Полностью с вами согласен, коллега. Сейчас мы…

И сознание затопила новая волна боли.

В себя Харрис пришел довольно скоро. Во всяком случае, американец успел его развязать, но не убрал еще разложенных тут же инструментов. Аккуратно, со знанием дела перевязанное плечо ныло, однако это уже можно было перетерпеть.

– Ну, как ты? – Смит улыбался во все сто зубов, демонстрируя несомненные достижения американской стоматологии. – Легче?

– Скажи мне, Кристофер, почему все бабы такие сволочи?

– Потому что бабы, – серьезно ответил американец. – Но вообще, тебе повезло.

Харрис и сам понимал, что повезло. Во-первых, доставшая его пуля вначале прошила насквозь какие-то ящики, что изрядно сбросило ей скорость. Не будь этого, она, вполне может статься, прошла бы навылет, но наверняка раздробила бы кость. А во-вторых, чуть левее – и все, хана. А так – неприятность, но вполне терпимая. Главное сейчас добраться до нормальной больницы и получить квалифицированную медицинскую помощь. И обязательно вколоть нормальные лекарства, потому что в эффективность спиртовой дезинфекции майор не слишком верил.

А ведь как все хорошо получалось… Своих материалов, правда, было кот наплакал, но зато они нашли лежку коллег. Лежку, которую, если верить Смиту, использовали для наблюдения, причем долго. Стало быть, не просто так эти люди здесь сидели, а что-то нарыли. Оставалось лишь уговорить их поделиться материалами…

Вот только с этим оказалось не так-то просто. Для начала их выслушали. Издали. Потом в невежливой форме послали. Ну а когда они не послушались, запросто прижали к полу самым настоящим пулеметным огнем. Кто бы тут ни окопался, к неприятным сюрпризам они подготовились хорошо. А пока мужчина потоком свинца аккуратно пресекал всяческие попытки хотя бы голову поднять, женщина – именно она вела переговоры – отработала по ним из М-16. Весьма характерные были звуки выстрелов, ни с чем не спутаешь… И стреляла она хорошо, грамотно. Харрису и Смиту повезло, что удалось уйти. Рев мотора и вид удаляющейся прочь машины – их машины! – без возможности двойного толкования дал понять: все, они в пролете. Без разведданных, транспорта, зато с дырой в плече. Хорошо еще, никто их не засек и удалось уйти, не привлекая внимания. Но все равно, убить ту скотину, что его ранила, Харрис желал просто до ужаса.

Швейцария.

Двумя неделями позже

Первоначальная идея отхода на проверку оказалась нежизнеспособной. Уходить «по парадоксу», то есть в глубь контролируемой русскими территории, через Польшу и впоследствии Украину, маршрутом, на котором их никто не ждет, красиво выглядело в теории, но сразу же разбилось о суровую прозу жизни. Во-первых, русские, как оказалось, не просто контролируют территорию, а делают это вполне реально. Проще говоря, не собираются повторять ошибок прошлого и пускать дело на самотек. А во-вторых, немцы, как оказалось, тоже принимают в процессе контроля посильное участие. А там, где начинается орднунг, самодеятельности места уже нет.

Пришлось рвать когти напрямую в Швейцарию, и, как оказалось, это был неплохой вариант. Хотя бы потому, что расстояние меньше, дороги лучше, а главное, русские не обращали внимания на машины, идущие в том направлении. Создавалось впечатление, что им попросту все равно, кто пытается сбежать из Германии. Военных преступников они не ловили (а кого хотели, как подозревала Дина, уже давно взяли за шкирку), а если какой-нибудь дезертир из раздавленных русскими танками частей бундесвера хочет сбежать куда подальше – так это его вопрос.

Отчасти такое пренебрежение стало понятно чуть позже, когда разведчики подъехали собственно к границе. Автомобильная пробка длиной двадцать с лишним километров – это было круто. И таможня, где вполне уживались как германские чиновники, так и русские контрразведчики. Русские полагали, и вполне обоснованно, кстати, что в голове немцев дорога окажется единственным вариантом, обо всем остальном его упорядоченный мозг даже не вспомнит. Ну а на таможне можно будет спокойно и не торопясь протрясти беглецов сквозь мелкое сито. Весьма, к слову, неприятный вариант.

Однако то, что срабатывает с упорядоченными немцами, абсолютно бесперспективно против немало повоевавших выходцев из «варварских» (а Польша, хотя это никто не признавал вслух, относилась как раз к таковым) стран. Тем более неплохо подготовленных – даже сейчас, находясь из-за болезни не в лучшей форме, Дина была способна куда на большее, чем обычная домохозяйка. Правда, таблетки пришлось, чтобы уверенно держаться на ногах, пить горстями. Полански смотрел на это неодобрительно, однако же не комментировал, просто старался подстраховывать свою… подопечную? Да, иначе и не скажешь. Хотя Дина и была старше по званию, но отлично понимала – без помощи, страховки, поддержки… да что уж там, опеки товарища ей давно бы пришел конец.

Пятидневный пеший марш-бросок через горы, даже такие упорядоченные и благоустроенные, как Альпы, удовольствие ниже среднего. И даже тот факт, что какого-либо намека на серьезную охрану рубежей (а попробуй, перекрой как следует горы) не наблюдалось, радовал лишь отчасти. Что в этих прогулках находят туристы с альпинистами, Дина так и не поняла. Лично для нее горы запомнились не красотами природы. Да и, честно говоря, толку-то с тех красот. Дождь наконец закончился, однако небо было неприятно хмурое, низкое, затянутое свинцовыми тучами. По утрам склоны гор накрывал белесый туман, настолько плотный, что руку вытяни – пальцев не увидишь. В общем, то еще приключение, но в памяти остались не перипетии форсирования горных склонов, а непреходящая боль в мышцах ног. А еще этот переход запомнился дикой усталостью и темными провалами то ли сна, то ли забытья, в которое Дина впадала каждый вечер. И, что интересно, Полански, обычно готовый всегда и ко всему, о горах имел довольно смутное представление. Да и в Альпах ни разу не бывал, хотя оно и логично. Дина скорее удивилась бы, случись иначе.

Тем не менее поляк не унывал. Шел себе и шел, уверенно пробираясь через, казалось бы, непроходимые дебри. И, когда Дина уже не могла стоять на ногах, в гиганте оставался еще немалый запас прочности. Несколько раз он буквально тащил ее на руках. И ведь вытащил! Откуда у него столько сил, девушке оставалось лишь гадать.

Одно радовало. То ли она потихоньку привыкла, то ли воздух в горах и впрямь обладает приписываемыми ему чудодейственными лечебными свойствами, но к концу их перехода Дина перестала ощущать себя больной и даже уставать начала куда меньше. А может быть, сработали наконец-то лекарства. Так или иначе, но до населенных, а главное, далеких от войны мест она добралась практически здоровой.