Анатолий Подшивалов - Господин изобретатель [≈ Господин Изобретатель. Часть I (СИ) + 1-я глава книги Господин Изобретатель. Часть II (СИ)] [litres]

– Предваряю ваш вопрос, что будет, если вы откажетесь подписывать согласие на сотрудничество и передачу нам патентных прав, – продолжил шпион, – тогда участь ваша печальна: вы просто пропадете, и даже вашего тела никогда не найдут. Последним вашим пристанищем станет ассенизационная бочка, потом баржа и дно Финского залива [92] В Петербурге, столице империи, не было еще центральной сточной канализации, была только ливневая. Некоторые домохозяева норовили, конечно, в ливневую и отходы жизнедеятельности жильцов спустить, но это строго пресекалось. То, что вывозили ассенизаторы, сливалось на баржи с откидным дномлюком и вываливалось в Финский залив, верстах в 30–40 от города. , там уже много таких бедолаг съела ваша знаменитая корюшка. Семен – дворник этого дома, так что он все сделает в лучшем виде, может и живьем утопить в дерьме, если, конечно, вы Богу душу не отдадите после его развлечений. Видели у него острый ножичек? Так Семен обожает срезать ремни со своих жертв, обычно они при этом просто умирают от шока. Ну так как, Александр Павлович, господин изобретатель, созрели?

Я кивнул головой. Что-то грубо работает господин шпион, ну прямо не тянет на дипломата, обучавшегося в Кембридже. Или я для него второй сорт, какой-то купчик, хоть и нахватавшийся всяких премудростей, но ведь не аристократ и даже не дворянин, такого и в бочке с дерьмом утопить незазорно, тем более в такой варварской стране, как эта Россия. Стал бы он миндальничать с каким-то зулусом, тоже бы порезал на ремни, и все, вот и я для него индус или зулус, а чуть позже в этой истории – бур, пусть и с университетским образованием. Но, скорее всего, он такой же баронет, как я граф…

– Вот и славно, – захлопотал шпион, вытаскивая из кожаной папки какие-то бумаги. – Семен, где ты там, иди, поможешь!

– Слушаю, барин, – в комнате появился давешний амбал, – чего изволите?

– Семен, голубчик, – запел шпионский «сэр», – развяжи-ка правую ручку господина, да посмотри, чтобы он чего не учудил, перышком стальным себя в глаз не поранил.

– Не получается, барин, – амбал продолжал возиться с завязкой справа, – туго затянул, дозвольте разрезать?

– Да режь, но только веревку пока, – хохотнул Остин, или как там его по-настоящему…

Наконец завязку перерезали и мне вручили несколько листов.

Я взял их и по очереди прочитал. Так, передача прав по патентам правительству Британской империи на двух листах и соглашение о сотрудничестве с британской секретной службой без упоминания тех фишек и плюшек, что мне впаривал липовый баронет. Дело мое плохо, видать, и вправду поеду в последний путь в говняной бочке. Нет, не так я себе представлял свои торжественные похороны.

– Все прочитали, готовы подписать?

Я кивнул. Семен передал мне обмакнутое в чернила перо. Может, в глаз его ткнуть напоследок? Нет, не получится – он стоит позади меня, мне туда не дотянуться, а он тут же шваркнет меня по голове пудовым кулачищем – и поплыли по Неве…

Что ж, на первом листе я старательно вывел Bloody, на втором Fucking, на третьем – Bullshit [93] Bloody fucking bullshit – грязное английское ругательство, табуированная лексика. .

Семен, помахав по очереди листами в воздухе, чтобы высохли чернила, подошел к столу и передал бумаги своему боссу. Тот, прочитав, изменился в лице: «Русская свинья, Семен, он – твой».

Семен достал ножичек и сделал шаг к кровати с моей тушкой. Вот был бы я спецназовцем ГРУ, как положено другим попаданцам, живо бы выбрался из пут и забил бы ногами эту тварь, а потом скрутил визжащего от страха англичанина и утопил в бочке с дерьмом. Я попытался было дернуться, но куда там…

Бах!!! – грохнуло из окна, посыпались стекла, из коридора выбили дверь, и комнату осветил яркий фонарь, впрочем, керосиновый. Я не поверил своим глазам: передо мной стоял Агеев! Он же в Туркестане! Я скосил глаза вбок, куда смотрел Агеев. На полу навзничь лежал амбал с дыркой во лбу, а за ним, согнувшись до пола, блевал заляпанный мозгами Семена сэр Джордж Остин, баронет и офицер секретной службы Ее Величества. Понятно, пуля пробила маленькое отверстие на входе, зато на выходе вышибла затылочную кость вместе с мозгами амбала, которые и прилетели баронету.

– Ну и нагрязнил ты здесь, вахмистр, – сказал Агеев пролезавшему в мансардное оконце жандарму в штатском.

– Виноват, вашскобродь [94] То есть «ваше высокоблагородие» – обращение к капитанам (хотя и считавшимся обер-офицерами), и штаб-офицерам – подполковникам и полковникам. , – наконец пролез в окно вахмистр и спрятал в кобуру револьвер, – пуля у «Смита» [95] « Смит энд Вессон » – стандартный револьвер жандармского корпуса для унтер-офицеров, потом был заменен на несамовзводный наган. тяжелая, бошку вблизи напрочь сносит.

– Распорядись прибрать здесь, братец, тело – в судебный морг, – распорядился подполковник. – Дамочку отловили?

– Так точно, господин подполковник, – ответил вахмистр, – она только из подворотни вышла, тут и взяли, мяукнуть не успела, кошка драная.

Тело унесли, англичанину дали тряпку вытереться. Он было хотел бумажки уничтожить, но вахмистр одной рукой бумаги прижал, другой завернул шпиону руку за спину, так, что тот взвыл от боли, затем вахмистр, не отпуская завернутую руку, схватил и другую руку англичанина и связал их позади спинки стула.

Пока вахмистр проделывал это, Агеев прочитал бумаги, дошел до подписи, сначала удивленно выгнул бровь и взглянул на меня, а потом, когда прочитал все, ухмыльнулся и сложил бумаги в шпионскую папку, предварительно выпотрошив ее на предмет чего-нибудь интересного.

– Так, вахмистр, хорошо связал супостата? – дождавшись «так точно, вашкобродь», Агеев приказал: – А теперь аккуратно развяжи путы нашему господину изобретателю государственных секретов и поищи его одежду, да кляп достань изо рта, видишь, Александр Павлович уж притомился с ним.

Одежда моя нашлась в шкафу, аккуратно увязанной в узел – явно Семен уже приготовил ее для себя в качестве трофея, чтобы продать скупщикам. Так что уйти мне отсюда живым точно не пришлось бы, независимо от того, подписал бы я бумаги или не подписал, выход был один: в бочку и затем – недолгое морское путешествие. Кроме того, от одежды пахло какой-то сивухой – видимо, подельник шпиона облил меня самогоном, чтобы, если кто вдруг встретится на черной лестнице, что, конечно, маловероятно для позднего вечера, то выглядело бы так, как будто дворник тащит наверх пьяного жильца.

А вот ни револьвера в подмышечной кобуре, ни бумажника, ни часов не нашлось, о чем я и заявил Агееву, мол, отразите в протоколе. Вахмистр, покопавшись в шкафу, нашел мой бумажник, впрочем, пустой (а оставалась почти сотня, хорошо, что не все деньги взял с собой), наган в кобуре он положил на стол Агееву, часов так и не нашлось (скорее всего, они у Семена в кармане).