Анатолий Подшивалов - Господин изобретатель [≈ Господин Изобретатель. Часть I (СИ) + 1-я глава книги Господин Изобретатель. Часть II (СИ)] [litres]

Агеев отражать в протоколе ничего не стал, да и никакого протокола никто не вел, а уселся верхом на стул напротив проблевавшегося наконец баронета и произнес:

– Майор Хопкинс, я вынужден предъявить вам обвинение в шпионаже, покушении на жизнь подданного Российской империи, а также еще и в ограблении почетного гражданина.

– Я ничего не знаю, я зашел сюда случайно, – заистерил Хопкинс/Остин, – требую пригласить консула. Я дипломат и лицо неприкосновенное!

– Сегодня же утром британский посол будет проинформирован о вашем задержании и шпионской деятельности, – сообщил ему Агеев, крутя в руках мой револьвер, который достал из кобуры (револьвер нашел вахмистр в другом месте). – И не надейтесь на дипломатическую неприкосновенность: высылка в двадцать четыре часа грозила бы вам только в том случае, если бы вы ничего здесь не натворили. А так на вас столько, что Сахалинская каторга вам обеспечена, а такие, как вы, больше двух лет там не живут. Я бы предложил вам, как офицеру, застрелиться, но, извините, уже не могу. Да и дипломат вы такой, как из меня балерина, уже столько дров наломали, и никакой вы, майор Хопкинс, не баронет и университетов не заканчивали, а выросли в Сохо и грязными делишками пробились наверх в Секретной службе, вот и думали, что Россия – дикая страна, вам все с рук сойдет…

– Или все же дать вам револьвер с одним патроном? – Агеев начал вынимать один за другим патроны из барабана, а «бывший сэр Остин» как зачарованный следил за этими действиями.

– Ну, согласны? – сказал Агеев, оставил один патрон, взвел курок и провернул барабан так, чтобы патрон встал в боевое положение напротив ствола. – Развязать вам руку?

Не дождавшись ответа шпиона, подполковник продолжил:

– Так я и знал, что у вас кишка тонка, господин Хопкинс, вы только с безоружными и связанными храбры… Увезите его в допросную Корпуса, я сейчас туда подъеду, – это уже обращаясь к двум другим агентам в штатском, что вошли в комнату. – Да смотрите за ним хорошенько, чтобы никакой фортель не выкинул, держать его в ручных кандалах!

Агент достал большие наручники, соединенные короткой внушительной цепью, и, дождавшись, пока его коллега отвязал шпиона, и, взяв его за шкирку, поднял со стула, застегнул наручники на запястьях позади спины.

После того как шпиона увели и мы остались одни, Агеев достал папиросу и закурил. Я уже оделся и сидел на кровати (второй стул, мягко говоря, был не совсем чист).

– А вы хорошо держались, господин изобретатель, – усмехнулся подполковник, – не соблазнились титулом, домиком и деньгами, не вымаливали пощаду. А по поводу романтического знакомства у Гостиного двора, как только шпионская шайка поняла, что рыбка не хочет брать приманку, они начали действовать. Девица давно уже связана со шпионской сетью Хопкинса, выполняет для него деликатные поручения, говорят, и в постели хороша – иногда подрабатывает, скорее не из-за денег, а из любви к искусству. Впрочем, вы устали, вам выспаться надо, а уже час ночи. Я на вас смотрел из своего нового кабинета – прямо над аркой, где вы проходили со штабс-капитаном – так и подмывало сделать вам из окна ручкой. Мои люди вели вас от гостиницы, и, как только поступил сигнал о том, что приманка заброшена, я собрался и поспешил за вами, благо адрес был уже известен. Я был за стеной с двумя агентами резерва и все слышал и видел – вон отверстие, – он показал куда-то, но я ничего не заметил. – Вахмистр и еще один агент были на крыше, два агента были на лестнице – следили, чтобы шпионам подмога не пришла, Семен, гори он в аду, просто их не заметил, они вовремя спрятались, когда он вышел из квартиры. Так что вам ничего не угрожало, все было под контролем, только химию я не предусмотрел, думал, вы сами подниметесь сюда, уснете и проснетесь связанным. Что это за снотворное было?

– Эфир – средство для ингаляционного наркоза, человек вдыхает его и отключается, – объяснил я. – Известен как обезболивающее и наркотическое средство еще с конца восемнадцатого века, а получен вовсе в Средние века, наш Пирогов оперировал раненых под эфиром практически на позициях во время Восточной [96] Крымская война и оборона Севастополя. Крымской войну называли англичане, в Российской империи она была известна именно как Восточная (см. фундаментальный труд генерала от инфантерии Зайончковского в двух томах, который так и называется «Восточная война»). К сожалению, в современной России стало преобладать название «Крымская», будто и не было обороны монахами Соловецкого монастыря и не был отбит десант англо-французской эскадры у Петропавловска-Камчатского. войны.

– Сейчас вас проводят до «Англетера» – тут буквально два шага, а я вас жду послезавтра в полдень в Главном штабе, только не берите с собой это, – Агеев пододвинул мне кобуру с наганом. – Спокойной ночи!

С утра, как и договаривались, отправились на полигон: я, Панпушко и три унтера – его подчиненные. Мы с Панпушко уселись в пролетку, за нами ехали большие телеги с тентами, каждую тащила пара битюгов [97] Рослая и сильная лошадь для запряжки в ломовую (грузовую) телегу ( простонар .). .

Услышав, что ехать придется на Ржевский полигон, я приуныл: до вокзала, значит, потом поездом до Твери, потом по местной разболтанной дороге куда-то в сторону Ржева, за день только в одну сторону доедем, а мне послезавтра надо быть в ВМА, на докладе по веществу СЦ. Не успею, отказаться, что ли? Но меня успокоили: до Твери ехать не надо, Ржевский полигон – это от наименования реки и села Ржевки, в восьми верстах на северо-восток от Петербурга, вечером приедем обратно в столицу.

Полигон, хотя и назывался Главным полигоном ГАУ, производил унылое впечатление: кирпичные казематы только строились, бараки и службы располагались в дощатых сараях, которые казармами назвать было сложно. Сейчас их старательно красили в зеленую краску. На полигоне постоянно располагалась рота охраны и обслуживания полигона, а также учебная батарея из разнокалиберных орудий. Панпушко здесь хорошо знали. Командир роты пригласил к себе в домик, где его жена, весьма миловидная особа, напоила нас чаем с пирогами собственного изготовления. Унтеров команды Семена Васильевича тоже повели кормить в солдатскую столовую.

Наевшись, мы пошли на позицию, где были приготовлены к стрельбе два орудия, чуть поодаль возле свежеотрытого окопа с приличным бруствером стояли два стола и деревянные ящики – Семен Васильевич сказал, что там ручные бомбы. Ого, это уже становится интересно, побросаем гранаты!

– Давайте пока отстреляем 87-миллиметровые гранаты, – предложил Панпушко, подведя меня к орудиям. – Это орудия Круппа. Пожалуй, самые удачные нарезные казнозарядные полевые орудия Русской армии. А вот и наши канониры из учебной артиллерийской батареи – Осип Виноградов и Петр Шавров.