Виктор Алдышев - Возвращение

В наступившей тишине десантники слушали своё тяжёлое дыхание.

— И что теперь? — прошептал Никитин.

— Приготовится к атаке, — сглотнув, приказал Костя.

Внезапно что-то громыхнуло и стена сбоку от машины начала осыпаться. На глазах образовывался огромный проём, ведущий в коридор, пространство которого пока ещё было едва различимым из-за клубов пыли и песка.

— Огонь! — крикнул Багиров.

В глубине коридора мелькнули знакомые фигуры. Сразу много, одним потоком в пещеру хлынули монстры, давя собой вспышки выстрелов, машины и людей.

13.

В оперативном штабе наступила тишина. Операторы молчали, глядя в пустые мониторы. Слепая рябь, будто глухая стена, отделила от них яму, с оставшимися в ней людьми. Дмитрий и Анна стояли в оцепенении.

Самойленко сделал глубокий вдох, задержал его, на выдохе выдал:

— Группа эвакуации, доложить!

— Гоним! — раздался громкий голос старшего. — Почти на месте. Слышим стрельбу!

Бестужев резко отвернулся от мониторов, но Анна не могла. Казалось, вот— вот всё вернётся, на экранах снова возникнет картинка, и Костя скажет:

— Всё нормально…

Но минуты шли. И ничего не менялось.

В штаб быстро вошёл полковник Матвеев.

— Полный доклад, — бросил он с порога.

— Потеряна связь с десантной группой «Алмаз», — ответил Самойленко. — Спасательная группа выслана.

Матвеев взглянул на Бестужева. Тот стоял молча. На взгляд полковника отрицательно покачал головой.

— Что?… — Анна произнесла это беззвучно.

Жест был понятен, он значил, что надежды нет.

— База, это группа эвакуации… — раздалось в динамиках.

Все замерли от тона голоса.

— Мы на месте.

— Что видите? — произнёс Дмитрий.

— Включаю камеру, — ответил старший.

Мониторы потемнели и, наконец, возникла картинка. Офицер держал камеру, стоя на краю огромной ямы, даже больше чем сказал Костя.

Внизу лежала перевёрнутая машина с разорванными в клочья шинами и погнутыми железными бортами, виднелись гильзы отстрелянных патронов, расколотые шлемы и… кровь.

— Тела? — быстро спросил Матвеев.

— Нет. Только кровь.

На несколько мгновений установились тишина. Молчали в оперативном штабе, молчали на месте.

— Значит, у нас потери, — полковник сглотнул, плотно сжал губы и, наконец, добавил: — Запишите: группа «Алмаз» считается без вести пропавшей.

Матвеев взглянул на Дмитрия. Тот смотрел в мониторы, и по его лицу сложно было что-то понять.

— Дайте изображение входа, — произнёс он.

На месте камеру спустили напротив коридора в толще земли. Он был полностью залит затвердевшей субстанцией.

— Запечатан, — произнёс старший спасательной группы. — Я правильно понял: мегистотерии прорыли канал напрямую от улья и ждали, когда люди в него провалятся?

— Такую тактику меги раньше не применяли, — согласился полковник. — Бестужев?.. — Матвеев был обязан задать этот вопрос: — Зачем уничтожать маленькую группу довольно далеко от улья?

Дмитрий стоял ещё мгновение молча.

— Мне нужно две минуты, — внезапно произнёс он.

Полковник утвердительно кивнул, Бестужев резко развернулся и вышел из бокса.

— Лазарева, — Матвеев кивнул ей, — идите с ним.

Анна стояла только потому, что из-за одного движения сейчас могла рухнуть едва собранная в тонкие грани воля. Костя погиб. Вот так! Они попрощались час назад.

Но приказ командира позволил собраться, чтобы выйти на улицу на ватных ногах, увидеть, что Дмитрий вошёл в научный комплекс и пойти за ним.

Бестужев сидел в своём кабинете, когда она вошла. Опирался локтями на стол, упираясь лбом в руки, сжатые в кулаки, с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

— Дим, — Анна позвала его, быстро вытерла побежавшую по щеке слезу.

Дмитрий взглянул на неё. Лицо казалось непроницаемым, но глаза его выдали, и прерывистое дыхание через рот, чтобы справиться с потоком чувств, тоже.

— Это из-за нас? — прошептала Анна.

Голос просто пропадал в горле.

— Мы поменяли правила войны, — ответил Бестужев. — Пока не могли проникнуть в улей, у Альфы не было надобности отслеживать и уничтожать небольшие группы. Они не представляли угрозы. Сейчас он знает, что одна две машины в пути — это возможные диверсанты. Так что он будет уничтожать их и дальше.

Лазарева молчала. Мысли не складывались ни в слова утешения, ни в подтверждения. Хотелось отвернуться, чтобы спрятать мокрые глаза, так что она сделала шаг к двери, намереваясь уйти. Но Дмитрий, внезапно остановил её:

— Нют, стой.

То, о чём говорил ему Костя, вдруг, наконец, дошло. А если завтра убьют, если погибнешь, ничего не сказав и не сделав? Дмитрий считал, что с такой перспективой нет смысла ничего начинать. Костя думал иначе, говорил, что перед смертью нужно успеть сделать то, чего больше всего хотел. Тогда жил не зря, и не потратил время впустую.

Лазарева подошла, и Бестужев не справился с собой. К чёрту всё…

Он обнял её за талию, заставив шагнуть к себе вплотную, прижался лбом к её животу. Нужно было найти точку опоры, удержаться на земле, которая уходит из-под ног. Анна обвила его шею рукой через мгновение, вторую положила на затылок. Оказалось, она давно хотела сделать так, и осознала это только сейчас, пропуская сквозь пальцы короткие чёрно-коричневые волосы Дмитрия.

На мгновение всё исчезло вокруг. Мир за пределами помещения растаял в тишине. Осталось тепло объятий, чувство пальцев, касающихся кожи, тихое дыхание обоих…

Громкий звонок прямого телефона с оперативным штабом не сразу разорвал эту связь. Дмитрий вздохнул, дотянулся рукой до кнопки, нажал, сказал: — «иду», ничего не спросив, и тогда отстранился от Анны.

— Надо подготовить второй выезд, — сказал он, вставая. — Задача поимки бета-особи не выполнена.

Лазарева молча смотрела на него. Видела, как мышцы лица отвердели, снова превращаясь в маску, пряча под собой боль. Слышала, как в голос вернулся прежний лёд.

— Хорошо, — она кивнула. — Платформа цела, нужно настроить дистанционное управление с другого компьютера. Но тебе нужны люди…

— Я запрошу новую команду, — сказал Дмитрий.

Анна снова кивнула. Бестужев так и стоял рядом с ней, уже не касаясь, но близко. Оба оказались не готовы быстро отойти друг от друга. А, может, не готовы к тому, что надо продолжать. Нужно выйти и начать всё заново. Забыть о потере и двигаться дальше. Но всё внутри было против, будто надо дышать, а из груди вырваны лёгкие и дышать просто нечем.

Дмитрий заставил себя первым, он шагнул к двери, сказал: — За дело, Нют, — и вышел из бокса.

Лазарева вернулась в расположение техников. Ей больше нечего было делать в оперативном штабе. Сейчас нужно будет снова подготовить платформу к выезду, когда спасательная группа вернёт её на базу.