Никита Марков - Пургаторий

— Да? — удивилась Бильге. — Что-то я тебя в игре не припоминаю.

— Мы ведь встречались в игре много раз. Я шёл по очкам ровно за тобой.

— Постой-ка… — Она сделала паузу на размышления. — А-а-а! Кажется… да-да-да! Теперь помню! Точно, это был ты! Блин, в этой игре такие мультяшные лица — хрен различишь, кто есть кто.

— Это да, — согласился я.

— Всё-всё, я вспомнила, — кивнула Бильге. — Да, ты был хорош.

Мы начали спускаться по лестнице вниз, на нижние уровни Колизея, где находился лазарет. И тут она продолжила:

— В игре ты был хорош. Но я не понимаю: почему в реальной жизни не даёшь сдачи?

Я знал, что должен был бить Говарда в ответ, но меня будто что-то остановило тогда. Я был зол, но, видимо, недостаточно, чтобы прибегнуть к рукоприкладству.

— Это разве обязательно? — спросил я с ухмылкой, вместо того, чтобы ответить на вполне актуальный вопрос, который мучил и меня самого.

— Ещё как, — отвечала Бильге. — Голову стоит беречь. Зачем ты вообще заступился за меня? Неужели я тебе настолько дорога?

Меня это сильно удивило. Неужели она считает, что я вступился за неё из-за того, что она мне чем-то приглянулась? Да у меня и в мыслях не было…

— Я просто хотел помочь.

— Идиот! — упрекнула она меня. «К чему это было?». Да, возможно, я действовал иррационально, но кто-то же должен был остановить это.

Бильге посмотрела на меня и внезапно вскрикнула:

— Эй, твоё лицо! — Она будто увидела что-то сверхъестественное.

— Что с моим лицом? — спросил я.

Бильге покачала головой.

— Оно в порядке, — сказала она.

Сначала я не понял, о чём Бильге говорит, но потом почувствовал — боль… вернее, её отсутствие. Я потрогал своё лицо — мои раны куда-то исчезли; они будто зажили за пару минут. «Как это может быть?!».

Бильге остановилась у подножия лестницы, наклонилась ко мне и шепнула на ухо:

— Слушай, а у тебя тоже есть сверхспособность? — Это было совершенно неожиданно. «Какая ещё сверхспособность? Что за чушь она несёт?».

— У меня нет никакой сверхспособности, — ответил я.

— А у меня — есть! — весело изрекла она.

— Да? И какая же? — поинтересовался я.

— Я не могу сказать, — ответила Бильге, — это секрет.

Естественно, я подумал, что она шутила; нет, у неё определённо были способности, но я бы не назвал их «сверхспособностями».

Я снял с неё свою руку и пошёл самостоятельно в сторону лазарета. Она шла рядом, а я продолжал молчать.

— Жаль было бить по такому красивому лицу, как у Говарда, — молвила она. — Теперь он даже менее привлекательный, чем ты. — Это замечание я даже не осознал в тот момент. — Эм-м-м… то есть я имею в виду… не то, что ты урод и всё такое… я не об этом.

Немного помолчав, она продолжила:

— Слушай, теперь я буду следить за тобой. Ты реально отмороженный — не многие бы на такое пошли. Я постараюсь тебя удержать в узде.

«И вправду, — подумал я, — надо было позволить ей самой разобраться с Говардом». Я чувствую, что уже жалею об этом случае.

Мы вошли в лазарет.

После проверки мне сообщили, что со мной всё в порядке. Как это может быть — никто так и не смог объяснить; в принципе, никто и не поверил в то, что меня вообще били. Мне тут же порекомендовали идти по своим делам, чтобы не мешать осматривать более израненную Бильге, но я настоял на том, чтобы остаться в лазарете.

У неё были лёгкие ссадины, синяки, но больше всего досталось именно кистям её рук — уж очень сильно она старалась бить Говарда. Большая же часть крови на её теле всё же принадлежала именно ему. Возможно, что Бильге, как и Дуанте, служила в армии, однако это не объясняло, как она умеет так махать кулаками. Может, она ещё и боксом занималась? Это вряд ли, учитывая то, насколько неаккуратен, по словам врачей, был её боевой стиль; если бы она достаточно крепко держала кулаки, то не травмировала бы их настолько сильно.

Так или иначе, завтра мы вылетаем на неизвестную планету. Никто не сообщает нам никаких сведений. За что ведётся война, кто на кого напал — никто из рабов не знал.

Я оклемался в палате белоснежного лазарета Колизея. Слева стоял столик с хирургическими приспособлениями, будто из фильма ужасов про пытки. «Жутко», — подумал я. Моё лицо было забинтовано, но через мелкие прорези я видел всё вокруг. Рядом на стуле сидела женщина в халате с рыжими волосами. Симпатичная, хоть ей и явно скоро будет за тридцать.

— Вы пришли в себя, — сказала она. — Как вы себя чувствуете? — Её голос был профессиональным, но довольно приятным.

— А как вы думаете? — проворчал я. — Меня избила девчонка. — Привычка ворчать была у меня на каком-то неконтролируемом уровне. Вот уж знакомство.

— Да, — кивнула медсестра, — эта ваша девчонка заходила до того, как вас сюда принесли. — Она слегка улыбнулась. — Надеюсь, вас немного утешит тот факт, что вам всё же удалось пару раз ей нехило задвинуть. — Она сымитировала своим кулачком удар.

— Да насрать, что мне там удалось, — опять ворчал я сквозь бинты. — Я просто поверить не могу. Никогда не видел, чтобы кто-то двигался так быстро.

Улыбка пропала с её лица; похоже, я не умею разговаривать с женщинами. Не надо было мне ворчать.

— Да, я тоже поверить не могу, — томно проговорила она, — нечасто мне выпадает честь оказывать лечение гладиаторам с верхних этажей, и, уж тем более, с такими серьёзными ранами. — Под конец реплики в её речи прочитались лёгкие нотки изумления.

— Извините, — сказал я, стараясь говорить на этот раз более вежливым тоном. — За моё ворчание. Можно узнать, как вас зовут?

— Селин, — ответила медсестра. — Приятно познакомиться. — В её голосе слегка ощущалось ответное ворчание.

Она тут же встала со стула и направилась к своему столу. Внезапно раздался неуверенный стук в дверь.

— Войдите, — сказала медсестра Селин.

В дверь вошёл низенький жирный парень в очках. Я распознал в нём моего лучшего друга — Друли.

— Э-э… добрый вечер, — кажется, промямлил он; это было так тихо, что у меня чуть уши не завяли от напряжения, чтобы его расслышать.

— Да подойди, бля, поближе! — крикнул я ему.

Друли тихонько подошёл к моей кушетке и аккуратно присел на стоящий рядом стул.

— Жёстко она тебя, — тихо выговорил он.

— Да похуй, — резко выпалил я, желая поскорее закончить разговор об этом случае.

Друли сидел рядом и молчал, а я искал тему для разговора — от него самого темы не дождёшься.

— Почему тебя не было на последнем туре? — наконец-то поинтересовался я после неловкого молчания.

— Я не прошёл, — ответил он. «Да как там можно было не пройти?»

— Сука, я же тебе говорил — иди за мою команду, — проворчал я.

— Когда я подошёл, мне не позволили выбирать, — промямлил Друли. — У вашей команды уже был большой перевес.