Никита Марков - Парадиз

— Нет, конечно, но, думаю, стеллажи остались.

Мы открыли люк и спустились вниз, Кусрам раздал нам всем по фонарику. Это было сырое, затхлое помещение. Действительно, повсюду стояли старые стеллажи для хранения вина, но бутылок либо не было, либо они были разбитыми. Всюду лежали бычки от сигарет — очевидно, здесь время от времени любила потусить местная шпана.

Я прошёл вдоль стеллажей и увидел в самом дальнем конце помещения огромную каменную плиту. Она явно была сто раз обоссана, пахла тухлой мочой и была разрисована хреновым граффити различных цветов; однако всё же граффити не перебивало вид высеченного по камню абстрактного рисунка. На рисунке был круг, вокруг которого летали аппараты; конечно, я сразу понял, что это планета, осаждённая нортлунгами.

— Что это за хрень? — спросила Бильге.

— Это послание, — ответил я. — От нас самим себе.

— У-у-у, — саркастично протянула она. — Ебать, какая интрига.

Я подошёл к плите и начал её внимательно осматривать.

— Думаю, её можно как-то сдвинуть, — рассудил я. — Надо осмотреться вокруг.

Мы принялись систематически осматривать помещение. Это не заняло слишком много времени — в какой-то момент Кусрам просто нас окликнул:

— Ребята, посмотрите на это!

Мы с Бильге тут же бросились к Кусраму.

— Кажется, тут за одним из стеллажей что-то есть, — сообщил он. — Какой-то механизм. — Кусрам нагнулся и посветил фонарём в просвет между стеной и стеллажом. — Ну, реально, ребята, там какая-то хрень. Чего вы стоите? Помогите сдвинуть — у меня же рука болит.

Мы подвинули стеллаж и взглянули — на стене было устройство, похожее на квадратный сейф. Металлический каркас и множество кнопок без наименований в количестве шести штук, расположенных два на три.

— Ну, и что теперь? — спросил я.

Бильге болезненно хмуро взглянула на меня — я сразу узнал этот её фирменный сумасбродный взгляд. Она молча повернулась к устройству и сосредоточенно начала вбивать код. Она ни разу не использовала одну и ту же кнопку, потому что после нажатия они оставались в нажатом состоянии. Неожиданно, что-то громко щёлкнуло внутри. С первого раза, у неё это получилось. Бильге нахмурилась от удивления и снова взглянула на меня.

— Вы умерли семь раз, — сообщила она.

— Что это значит?

— Это была ловушка. Взрывчатка. Семь раз я ошиблась, вбивая код, и поэтому детонатор сработал семь раз.

Я тут же понял, что она имела в виду.

— Неужели мне так повезло, что я ещё жив?

— Возможно, от моего выживания зависело и ваше выживание — в этом и кроется причина, почему вы всё ещё в добром здравии. — От этих слов, у меня внутри что-то ёкнуло.

— Поразительно, — произнёс Кусрам.

Дверца была открыта, а за ней оказался рычаг. Бильге дёрнула за рычаг и каменная плита, в дальнем конце помещения, отъехала в сторону. Мы прошли в открывшийся проход. Каменный коридор всё тянулся и тянулся; мы продолжали идти во тьму — даже фонарик не позволял увидеть, что там дальше. В какой-то момент, мне показалось, что этот коридор бесконечен, но внезапно, мы достигли следующего помещения.

В центре помещения стояло устройство — голографический проектор, и на нём была кнопка. Бильге подошла к проектору нажала на кнопку — он включился и мы увидели помехи. Постепенно изображение начало обретать форму — это была довольно симпатичная, высокая женщина уже лет за сорок. Она сидела в кресле и глядела на нас; или думала, что глядела на нас — мы стояли чуть в стороне, поэтому мы немножко подправили свою позицию.

— Здравствуй, Бильге, — начала она через некоторое время. — Угадай кто? — Она сделала паузу с хитрой ухмылкой, будто ожидая ответа.

— Да иди ты нахуй, — выпалила Бильге.

— Верно!.. или неверно — не знаю. Может я просчиталась и не учла, что раньше была тупой. Но если ты попала сюда, то, по крайней мере, знаешь, что такое комбинаторика — уже неплохо. Прошу прощения за то, что тебе пришлось парочку раз умереть из-за меня. В общем, как ты поняла, я приняла очень странное решение — вернулась в прошлое, чтобы спасти уже спасённую Землю. Со мной был Келвин, Кусрам, мой отец и остальные ребята. В общем, было весело, на самом деле, но тебе уже этого не понять, судя по всему. Это сообщение — своего рода, секретная «пасхалочка» для тебя в будущем, прямо как в видеоигре. В конце концов, не то что бы потраченное на это время имело хоть какой-нибудь смысл, ведь я осознала такую странную вещь. Короче, возможно, ты ещё молодая и не понимаешь этого, но я тебе всё объясню. Дело в том, что рано или поздно все люди умирают от старости — в моём положении, сама понимаешь, это вызывает парадокс, ведь я не могу умереть; по крайней мере, я об этом помню. Однако ничто не сможет победить смерть от старости, как и смерть от любой продолжительной болезни, — эта смерть естественна, как сама жизнь. Я думала, что после смерти от старости, я попаду в рай, ну, или хотя бы в ад или в чистилище. Может быть проблема в том, что в глубине души я — атеистка. А может быть проблема в том, что я должна была быть мусульманкой по своему происхождению, но всю жизнь поддерживала христианство из-за того, что была воспитана в европейской семье. В любом случае, факт остаётся фактом — моя жизнь началась заново; то есть, в буквальном смысле — я родилась и проживала свою жизнь заново с самого младенчества. Нет, я не училась в школе лучше, и я не была ясновидящей — я не могла предсказать будущее; к сожалению, память очень сильно зависит от эрудиции и крепости самосознания — в детстве человек глуп и с этим ничего не поделаешь. Однако, достигнув совершеннолетия, я начала замечать, что я не впервые проживаю эту жизнь — дежавю меня преследовало повсюду, и в какой-то момент я начала это чувствовать — это была моя способность. И когда мне предложили вернуться в прошлое, чтобы уничтожить интерфекторцев, я подумала: «Эй! Ну, так-то, конечно, это бессмысленно, но… почему бы и нет, собственно? В конце концов, я таким образом попробую новый путь». Понимаешь, в первый раз, когда мне это предложили, я тоже отказалась — я это вспомнила как раз в тот момент, когда это случилось. Однако знаешь, ну, уныло это как-то — проживать одну и ту же жизнь второй раз подряд. Раз уж ты здесь, то смею предположить, что ты тоже отказалась, как и я в первый раз, и жизнь, которой я сейчас живу, тебе уже недоступна. Не хотелось бы тебе спойлерить, что там было, но скажу, что эта жизнь уже была намного веселее первой. Так что, ты — лалка. Ладно, шучу, — усмехнулась она. — В любом случае, думаю, что моё сообщение что-то изменит, ведь я никогда не получала ничего подобного. А может быть я, наоборот, таким образом, создала новую, уникальную реальность? Кто знает, кто знает… в любом случае, я попытаюсь тебе примерно намекнуть, что делала я в своей первой жизни, чтобы ты имела представление, каким образом можно изучить новые горизонты в твоей разносторонней судьбе. Во-первых, да — я, скорее всего, отнеслась к этому точно так же, как и ты — мне было ужасно лень что-либо делать. Я прожила остаток своей жизни на Земле; первые несколько лет после возращения с Хакензе я была на обеспечении у отца и целыми днями сидела за компом, и друзей у меня никаких не было. Да, отец меня простил — он пожалел меня и, конечно же, не позволил мне стать бездомной. На самом деле, это тоже было заебись. Через несколько лет я стала гейм-дизайнером инди-игр. И всё же мне так и не довелось за свою жизнь завести семью, родить ребёнка и тому подобное — да и не нужно. Вот… о чём это я? Ах, да, во-вторых, отец тебе предложил… так, погоди. — Она достала из-за пазухи листочек бумаги и пробежалась по нему глазами. — Да, по моим расчётам, с тобой будет кое-кто, кто не должен об этом знать, так что, я надеюсь, ты поймёшь, о чём я. Короче, не знаю — тебе решать. Как по мне, это довольно сомнительная авантюра. Намекну, что ничего такого в моей первой жизни не произошло — я категорически отказалась от этого плана и просто пинала балду здесь, на Хакензе. Потом нас с Серханом вернули на Землю, а через пару месяцев его освободили от должности комиссара, но он по-прежнему состоял на посту главного инженера, только уже в Ангельском Союзе. Вивьен была рада, что с ним всё в порядке; однако вскоре они перестали общаться. Репрессии сильно подорвали экономику на Земле, хотя, меня это не коснулось — меня вообще ничего не коснулось. А дальше начался ещё один планетарный кризис, ну, в общем, всё это не важно для нас с тобой… — Она надолго замолчала, а затем медленно продолжила: — Бильге… ты… я надеюсь, что ты выберешь правильный путь. Первая жизнь была хороша, вторая жизнь — ещё лучше. Может быть, третья будет лучше всех? Не знаю. Конечно, ты — это, скорее всего, не я; по крайней мере, не во всех реальностях. И… ну, не знаю. Делай что хочешь и радуйся жизни, или грусти — как тебе угодно. Проживи свою жизнь в своём стиле. У тебя, наверняка, возникнет желание предпринять что-нибудь новое — и в этом я тебя полностью поддерживаю, несмотря ни на что. И ни в коем случае не сомневайся: в своей жизни, ты — главная героиня; не Келвин и никто другой. Не перекидывай эту ответственность на других. Найди свою уникальную смерть. Прощай, и… удачи, конечно же…