Никита Марков - Парадиз

— Я бы попробовал змею.

— У нас здесь есть кафе, где их готовят. Если хочешь, свожу тебя как-нибудь.

— О’кей, договорились, — кивнул Кус.

Я взглянула на стопку книг и заметила название «Родословная Башаран».

— Можно? — спросила я, указав на книгу.

— Конечно, блин, это же книга о твоей семье.

Я взяла книгу в руки и открыла случайную страницу, затем начала перелистывать. Здесь было очень много фотографий моих родственников — от моих прапрадедушек, о которых я никогда в жизни не слышала, до меня самой, сфотографированной в возрасте четырнадцати лет. Хотя, можно ли считать, что я — своя родственница? Как-то странно звучит.

С тех пор, как была сделана эта фотография, я ни разу не фотографировалась, кроме как уже в армии. Моё личико было таким невинным в те годы. Я будто разглядывала совершенно другого человека — не того, кого я теперь вижу каждый день в зеркале. Я начала листать назад.

Мой взгляд остановился на одном семейном фото, где я была совсем маленьким младенцем. На руках меня держала женщина — моя биологическая мать. Давно не видела её — совершенно забыла черты её лица. Правда, черты оказались очень знакомыми… даже слишком знакомыми.

— Кус, взгляни-ка. — Я показала ему фото.

— Ну, твоя биологическая мать, — подтвердил Кус. — И что?

— Тебе она никого не напоминает?

— Не знаю, для меня все Homo Sapiens на одно лицо, — ответил кот, а затем ухмыльнулся. — Прошу прощения, если это звучало по-расистски.

— Давай без выпендрёжа — просто посмотри внимательнее, — настояла я.

Кусрам внимательно посмотрел, сосредоточенно нахмурившись; несколько секунд он помолчал.

— Это… — начал он обескуражено. — Погоди, ты хочешь сказать?..

— Что? Продолжай.

— Не знаю, — покачал головой Кус. — Ты посчитаешь, что это глупо.

— Давай, говори!

— Твоя мать — точная копия тебя из той голографической записи. Той, что мы нашли под объектом «Грязь» на Хакензе.

Я округлила глаза от изумления.

— Так ты тоже это заметил?

— Да. Честно говоря, мне кажется, я даже заметил это и раньше, когда самостоятельно изучал эту книгу, только не осознал этого в полной мере. Я бы подумал, что это глупо, но раз уж и ты заметила это тоже…

— Значит, это она и есть! — торжественно заявила я. — Женщина с голографической записи — это не я, а моя мать.

— Нет, подожди, давай не будем спешить с выводами, — покачал головой Кусрам. — Она ведь твоя мать — значит, она просто может быть похожа на тебя. Если ты не в курсе, есть такие штуки, которые называются «генами».

Я указала в книгу.

— На этой фотографии она старше меня всего на несколько лет. А теперь взгляни на меня, — указала я на себя. — Есть ли различия?

Кусрам внимательно осмотрел моё лицо, сравнивая его с фотографией.

— Да, определённо есть, — подтвердил он. — Если внимательно присмотреться, то черты лица и вправду отличаются. Твоя мать — не идеальная копия тебя, это уж точно.

— А женщина с голограммы?

— Да, — опять согласился он. — По крайней мере, насколько я могу помнить. Она была точной копией твоей матери, за исключением признаков старения.

Я продолжила, жестикулируя указательным пальцем вниз, чтобы подчеркнуть слова:

— А теперь, Кус, подумай вот над чем — пятьсот лет назад голографические проекторы ещё не изобрели.

Кусрам потёр подбородок в раздумьях и, кажется, он понял, что я хотела этим сказать.

— Если ты уже знала, что это был фейк, то чему ты удивляешься?

— Моя мать умерла четырнадцать лет назад, — сказала я, а затем снова ткнула пальцем на фотографию. — Зачем бы отец использовал именно её искусственно состаренную модель, создавая голографическую запись? Почему нельзя было использовать модель меня самой, искусственно состарить и, тем самым, создать более убедительный фейк?

— Почему? — произнёс Кус.

— Потому что не было никакой модели — запись была создана без компьютерной графики, — пояснила я. — Таким образом, запись вышла ещё более реалистичной, ведь она была сыграна живым актёром — моей матерью.

— Но ты ведь говоришь, что твоя мать мертва.

— Да, но… — Я остановилась, чтобы сформулировать свои мысли. — Может быть, это звучит надуманно, но я предполагаю, что мой отец инсценировал её смерть. Позже он встретился с ней и попросил её сделать эту голографическую запись, чтобы убедить меня отправиться на Землю.

Кусрам почесал затылок.

— Ну, ты, конечно, детектив — от абсурда твоих гипотез я даже «Скуби-Ду» вспомнил. — Китти выдержал небольшую паузу и продолжил: — Но, что удивительно, ты нередко оказываешься права — придётся отдать тебе должное. Не понимаю, каким образом тебе это удаётся.

— Моя способность, очевидно, — с гордостью заявила я. — А ещё, я прожила свою жизнь несколько раз. А, как известно, бывают вещи, о которых рано или поздно в жизни узнаешь, как бы их от тебя не скрывали.

— Получается, ты знаешь, что я соврал насчёт?.. Ну, ты знаешь или нет?

— Знаю, — подтвердила я. — Тебя это наверняка обескуражило.

Китти молча глядел мне в глаза.

— Это было очень жутко.

— Думаешь, я не знаю, что это было жутко?

Кусрам явно не знал, что ответить на мой дурацкий вопрос; мы опять некоторое время помолчали.

— Прошу прощения за ложь, — наконец-то добавил он. — Должно быть, я в очередной раз хотел заставить тебя усомниться в своих способностях.

— Никогда тебя не прощу, — отрезала я.

Он кивнул и угрюмо ответил:

— Ладно…

Я понимала страх Кусрама. Тем не менее, мне очень понравилось ставить его на место — нефиг было выдумывать всякую чушь. Если уж врёшь, то хотя бы ври убедительно. Ни за что бы не поверила, что брат не будет интересоваться тем, какие приложения для смартфона разрабатывает его сестра. В любом случае, теперь я надеюсь, что у Кусрама не осталось ни малейших сомнений в том, что я — воистину сверхъестественное существо.

Внезапно у меня возникла идея.

— Погнали, посмотрим, кто там зарыт на кладбище вместо моей мамы? — радостно предложила я. — Заодно зайдём по пути в кафе, купим тебе змею на завтрак.

— Ну, давай.

Мы шли по тропинке возле берега озера. Район находился на отдалении от центра — что-то вроде пригорода в пределах стен; неподалёку даже располагался лесной заповедник. Кусрам ел мясо змеи из целлофанового пакетика.

Я остановилась возле чьей-то виллы.

— Нам понадобится лопата, — сообщила я, двинувшись в сторону сарая.

— Это разве не воровство? — спросил Кус.

— Нет, если мы вернём.

По пути я заглянула в окно виллы и сразу же пожалела об этом. Нет, в помещении никого не было — в этом плане мне повезло. Только вот на деревянном полу была огромная кровавая лужа — от неё тянулся след в другую комнату, будто кого-то тащили. Начало следа выдавало очертания человеческого тела. Кровь выглядела совсем свежей, только что пролитой. На стене были отверстия от пуль.