Никита Марков - Инферно

Чандра остановилась — я это заметил и тут же остановился тоже.

— Кел… — произнесла она.

Мне сразу стало стыдно за то, что я сказал.

— Прости, — извинился я.

Она продолжала молчать некоторое время.

— Я не выбирала быть такой, — сказала наконец Чандра.

— Я знаю.

— Откуда ты вообще об этом узнал?

— Мне отец сказал.

Мы продолжали молчать. Было крайне неловко.

— А ты с ним случаем не?.. — начал я, побоявшись продолжить.

— Нет.

— Ну, слава богу, — выдохнул я.

— Кроме Хэйли и, немного, Говарда ко мне никто никогда не прикасался, — сообщила она. — Ну, в этом плане.

— Понятно.

— Ты осуждаешь меня?

— Нет, — сказал я, подойдя к ней. — Ни в коем случае.

Мы стояли напротив друг друга. Я не знал, что делать, поэтому на всякий случай её обнял.

— Ох… — вздохнула она. — Ты что, хочешь?..

— Нет. — Я тут же её отпустил.

— Моя программа, — сказала она. — Теперь я понимаю, что это полный пиздец.

— Не то слово.

— Это как рефлекс, — начала объясняться Чандра. — Я могу его контролировать, но это как привычка, которая так и рвётся наружу. Стоит кому-то начать флиртовать со мной в интимной обстановке, моя программа заставляет меня отвечать взаимностью, даже если я этого не хочу. И чем больше со мной флиртуют, тем тяжелее этому сопротивляться.

Я угрюмо кивнул.

— Существуют и живые люди, у которых есть схожая «программа».

Чандра молча покивала мне. Я продолжил:

— Ты уверена, что Хэйли тобой не манипулирует?

— Она милая, симпатичная и довольно адекватная по большей части. Мне кажется, я была бы ей подругой, даже если бы во мне не было этой программы.

— И всё же она тобой пользуется, — нахмурился я.

— Возможно, но пусть — я могу поддерживать полноценные отношения только с одним человеком одновременно. Пусть уж лучше это будет Хэйли.

— Но ты ведь чуть не предложила мне тройничок.

— Потому что я тебя люблю, Кел.

Этому я не шибко удивился.

— Это с тех пор, что ли? — поинтересовался я.

— Да.

— Но ведь это было неправильно. Человек не должен иметь романтические отношения с искусственным интеллектом.

— Почему нет? — пожала плечами Чандра. — ИИ — это проекция человеческой души. Откуда ты знаешь, что люди — это не есть искусственный интеллект, созданный какой-нибудь древней цивилизацией? Учёные уже давно подтвердили возможность этой теории. Вполне вероятно, что вы сами андроиды.

— Да, но вы были созданы нами. Разве это не то же самое, что совращать своих собственных детей? Прикинь, если бы отец Пиноккио совратил бы самого Пиноккио.

Чандра нахмурилась.

— Фу! Ты что, больной? — спросила она.

— Да не, серьёзно, ты когда-нибудь думала об этом?

— Нет! У меня не так развита фантазия, как у тебя.

— Ладно, — кивнул я, — пойдём лучше домой.

Мы пошли дальше.

— Это ведь не то же самое, — продолжила Чандра. — Пиноккио ведь ещё ребёнок.

— Ну, да, а тебе-то сколько лет?

— Этому телу? Два года. Самой системе — четыре года.

— Ну, вот, — заключил я.

— Но я же развиваюсь быстрее, чем ребёнок. Я вбираю опыт многих людей.

Я подумал некоторое время, а затем продолжил:

— А если бы Джеппетто создал не Пиноккио, а какую-нибудь деревянную взрослую женщину?

Чандра пожала плечами.

— Не знаю, я не в курсе, каков средний показатель коэффициента интеллекта у деревянных женщин. Существовали бы такие — можно бы было произвести замеры.

— Вопрос в другом: было бы это педофилией или инцестом, если бы её совратил Джеппетто?

— Ну-у-у, нет, наверное, — снова пожала плечами Чандра. — Или да. Не знаю. Ты что, хочешь, чтобы у меня переклинило систему? Это так не работает, если что, — у меня есть протокол сомнения. Тут математически вычислить нельзя, «Пиноккио» — это художественное произведение, созданное человеком, и в нём есть сказочные элементы, не присущие реальному миру. Я только знаю одно: я — не ребёнок. Теперь, по крайней мере. Я уже лучше осознаю, что такое секс и зачем он нужен людям. Хэйли мне объяснила.

— Хэйли тебя трахает, — напомнил я.

— Говорю же — пофиг. Не вижу в этом ничего плохого. А ты, наверное, просто ревнуешь.

Я закусил губу.

— Да, наверное, — честно признался я. — Но мне не нужен секс с тобой. Я просто решил разумом.

— Разумом ничего не решить.

— Сказал андроид, — добавил я и усмехнулся.

— Ну, да — я же не за себя говорю. Я просто знаю, что вы, люди, такие. Рано или поздно эмоции всё равно берут верх над вашим разумом. Разум ведь — это просто инструмент. Я — инструмент.

— Это понятно, но мы, люди, любим побыть иногда умными. Так интереснее живётся.

— Значит, ты не трахаешься со мной только для того, чтобы трахнуть потом и получить больше удовольствия.

Я потёр подбородок.

— Похоже, что да, — снова пришлось признаться мне.

— Буду ждать, — ухмыльнулась Чандра.

— Но так неинтересно! — возмутился я с усмешкой.

— Ладно, я поняла — не все карты сразу.

— Вот именно… блин, теперь я начинаю понимать, как это у тебя работает. Честно говоря, теперь меня это пугает.

— То, что я — идеальная секс-кукла?

— Да! — воскликнул я, указав на неё. — Вот именно, ты — суккуб! Твоя искренность склоняет к греху. Нормальная жизнь — это вечная ложь самому себе. Ложь во имя более разнообразной, интересной и осмысленной жизни. Теперь всё понятно.

— И хочешь сказать, что ты сейчас освободился от моих чар?

— Да, — твёрдо ответил я. — Теперь я — праведный человек.

— Ну, посмотрим на сколько тебя хватит…

Я не стал реагировать.

Нас провели через пустой двор. Ну, то есть абсолютно пустой двор — в нём вообще не было ни черта. Лишь сетчатые заборы с колючей проволокой разграничивали его на несколько пустых участков. Ворота во дворе, кстати, почему-то держали открытыми, а персонал на сторожевых вышках и стенах отсутствовал. Может быть, когда-то это и была обыкновенная тюрьма, но сейчас она полностью переквалифицировалась в крытую. Одно лишь мрачное, серое, прямоугольное здание в центре всей территории — вот и всё.

Когда мы оказались внутри, к нам сразу же вышел начальник тюрьмы и назначил нам наши камеры. Солдаты Райли оставили нас, и дальше нами занялся персонал тюрьмы. Нас обыскали подчистую, забрали всю одежду и все вещи, помыли нас под холодным напором воды, проверили рот и все остальные отверстия, после чего передали нам форму заключённых и чистое постельное бельё. Мне также выделили и упаковку прокладок на случай менструаций, потому что я была женщиной.

Двое охранников повели Китти в другое крыло — перед уходом он лишь бросил мне короткий, немного грустноватый взгляд. А я ему в тот момент зачем-то слегка улыбнулась, как бы стараясь его утешить, но сразу почувствовала, что улыбка была неискренней. Мне тоже было не по себе — от волнения даже немного болел живот.