Василий Криптонов - Гамбит

— Тут, оказывается, безрукавки, как у нас, очень сильно не любят. Можно нажить себе нехилых проблем. Вот, решил заехать приодеться. Кстати, бойцам тоже надо бы сказать. Джиан?..

— Передам, — пообещал Джиан. — Разрешите идти, босс?

— Давай, — кивнул я. — Помнишь, о чём мы говорили, да?

У Джиана на лице отразилось всё, что думает обо мне и моих загонах, однако он молча кивнул и пошёл в отель. Юн выдохнул и покачал головой.

— Лей… Нам нужно очень серьёзно поговорить.

— Отлично. Я как раз проголодался. Есть тут где-нибудь приличная кафешка?

Юн честно пытался играть в терпеливого человека, но долго не выдержал. Я не придуривался, а правда был голоден, как тысяча волков. Завтрак в поезде вообще, казалось, пролетел мимо желудка. У мамы я старался себя сдерживать — бедолага и так не объедается. Поэтому сейчас, в ресторанчике, в который привёл меня Юн, я оторвался за все свои мучения.

— Лей, меня серьёзно беспокоит твоё поведение, — взорвался, наконец, Юн, который едва притронулся к своей тарелке.

— М? — удивился я.

— Начнём с того, что ты отвлёкся на мальчишку на вокзале. Зачем?

— Он у женщины сумочку украл, — с набитым ртом пояснил я то, что вроде как и без того было очевидным.

— Я видел. Но я не спрашиваю, что он сделал. Я спрашиваю, зачем ты отвлёкся на него. У тебя была совсем другая работа. Ты — телохранитель.

Я кивнул, прожевал и проглотил то, чем успел набить рот, и посмотрел Юну в глаза:

— Слышал байку про мальчика, который не знает, чего хочет?

Юн поморщился:

— Лей, меня не интересуют байки, я…

— Жил-был один мальчик. Однажды он нанял телохранителя. Мальчик влез во взрослые разборки, телохранитель его спас, и мальчик сказал: «Не надо было меня спасать, это — внешняя политика, я с ней разберусь сам, защищай меня только от внутренних опасностей». И вот как-то раз мальчик приехал в Шужуань. Так далеко от внутренних опасностей, как только можно. «Отлично, — подумал телохранитель, — можно чуток расслабиться». Но мальчику опять какого-то хрена не понравилось…

Юн, покраснев, стукнул ладонями по столу так, что тарелки подпрыгнули.

— Тише, — посоветовал я. — А то со стороны выглядит так, будто у нас супружеская ссора.

Юн, спохватившись, огляделся, а я улыбнулся, возвращаясь к своей тарелке. Подростки… Им так важно, что о них будут думать все вокруг. И до чего же спокойно жить без этих тараканов в голове.

— Как ты думаешь, — понизил голос Юн, — для чего я взял тебя на саммит?

— Понятия не имею, — честно признался я. — Ты мне не сказал, а самому думать лень.

Я вполне мог допустить, что взять меня Юну настоятельно порекомендовал совет, о разговоре в чаёвне не забывал ни на минуту. Совет однозначно был за то, чтобы я присутствовал на переговорах. Им нужен был кто-то хладнокровный и расчётливый. Человек, которому доверяет Юн. И вместе с тем — человек, которого можно контролировать. Удивительным образом все эти черты соединились во мне. Только вот вряд ли Юну преподнесли ситуацию именно так.

— На сами переговоры, — процедил Юн сквозь зубы, — смогут пройти только два или три человека. Я решил, что со мной отправишься ты, потому что я могу тебе доверять.

— Так, — кивнул я, промакивая губы салфеткой. — И что, сходняк уже прошёл?

— Нет, пока даже не назначили место…

— То есть, я ничего не пропустил. Так в чём проблема?

Юн выдержал мой взгляд, что было довольно неожиданно. Я полагал, что на этом месте он уже стушуется и постарается замять разговор.

— Проблема в том, Лей, что ты испытываешь моё доверие. И я не понимаю, зачем.

Я отложил салфетку, вздохнул и подался вперёд, подавая невербальный сигнал, что сейчас будет сказано нечто важное.

— Я бросился на воришку потому, что он украл сумку, Юн. Украл у женщины, которая не смогла бы его догнать и остановить. Пацан поступил плохо, и я его остановил, вот и вся премудрость. Я так живу. Спасаю людей — до тех пор, пока они убедительно не докажут мне, что спасать их не нужно. Как, например, доказал в своё время один паренёк по имени Тао.

— Тао? — нахмурился Юн.

— Да, Тао. Из Цюаня.

— Один из тех, кого ты освободил?

— Не совсем. Это тот, кого я не стал освобождать. Тао доказал мне, что в спасении не нуждается. Поэтому я оставил его гнить там, где ему самое место. Говорят, правда, он недавно сбежал, но, как показывает практика, это ненадолго. Всё возвращается на круги своя. Планета вертится. Дебилы заколачивают гвозди в доски собственного гроба. А я спасаю тех, кто не может за себя постоять. Если ты считаешь, что должен прекратить — я прекращу.

Вот теперь Юн отвёл взгляд, потому что услышал в моих словах то, что я в них вкладывал. Молодец, сообразительный. А я продолжил:

— Меня задержала полиция. Я прекрасно помню, что Шужуань — нейтральная территория, поэтому не позволил тебе устроить сцену на вокзале. Сцену, которая привела бы только к раскрытию твоего инкогнито и поставила бы твою безопасность под угрозу.

— Это я понимаю, — воскликнул Юн и тут же понизил голос: — Но после того, как Джиан уехал за тобой, прошло почти семь часов! Что ты делал всё это время? Покупал куртку?

— Ага, — кивнул я.

— Лей…

— Что? Повторяю ещё раз: ты не хочешь, чтобы я защищал тебя от внешних проблем. Место проведения сходняка ещё даже не назначили. А меня, после того, как я прошёл турнир, объявили свободным человеком. Я свободен, и я воспользовался своей свободой. Вот и всё.

— Но я звонил, ты мог хотя бы ответить!

— Согласен. Это — косяк. Больше не повторится.

Юн стиснул зубы. Я едва сдерживался, чтобы не улыбнуться.

Люди ненавидят, когда с ними поступают так. Люди не желают решать проблемы — нет. Они хотят кричать на проблемы, и чтобы проблемы смотрели себе под ноги, глотая слёзы. Никто не хочет, чтобы перед ним извинились, все хотят сделать виновнику больно. Никто не хочет, чтобы преступность исчезла, все хотят только с ней бороться. Кроме Кузнецова, конечно… Но он — исключительный человек. Другого я не назвал бы своим врагом.

— И это всё, что ты можешь сказать? — еле сдерживаясь, сказал Юн.

— Всё, — пожал я плечами. — А ты хочешь меня оштрафовать, или уволить? Валяй, я умею принимать наказания.

В течение трёх секунд мне казалось, что Юн сейчас резко встанет и уйдёт. Этот порыв читался у него на лице, как в раскрытой книге. Однако мальчишка действительно быстро учился. Он рос не по дням, а по часам, и уже начал отращивать себе второе дно. В результате, скорее всего, из него получится крайне неприятный тип. Но так уж устроена эта жизнь, что приятные типы в ней годятся лишь на то, чтобы писать заявления на то, как их в очередной раз поимели.

Юн улыбнулся, хотя во взгляде его не было ни грамма веселья.