Anne Dar - Металлический Ген

Я зажмурилась и протерла глаза, пытаясь вспомнить свой сон, но картинка становилась всё более смутной и бредовой: лицо приснившейся мне девушки превращалось в размытое пятно, её фигура сливалась с пригрезившейся скальной породой…

С каждой секундой моего пребывания в бодрствующем состоянии картинка становилась только хуже. Подобное случалось со мной всегда, когда мне снилось нечто, что я считала “возможными воспоминаниями из забытой жизни”. Подобные видения по ощущениям разительно отличались от обычных снов и, в итоге, я никогда не могла их запомнить.

С силой потерев шею правой рукой, я уже думала подниматься, чтобы сходить по нужде в ближайшие кусты, как вдруг ко мне обратился голос Платины:

– Не спится?

Металл сидел прислонившись спиной к широкому осиновому стволу примерно в двух метрах от меня и сверлил меня тяжёлым взглядом. От этого взгляда мне сразу же стало не по себе. Его нельзя было назвать приятным.

– Как постелешь, так и поспишь, – не дождавшись от меня ответа, вдруг выдал он, и меня сразу же укололо его замечание: он имеет в виду, что я не справилась с задачей нормально организовать своё спальное место и потому этой ночью спала хуже остальных.

Ничего не отвечая, я, с отстранённым выражением лица, поднялась на ноги и, пройдя мимо Металла, спряталась за ближайшими густыми кустами. Отлучаться в туалет людям можно было только после предупреждения кого-нибудь из Металлов о своих намерениях, но Платина наблюдал за моим маршрутом, так что мою отлучку можно было считать официально оформленной.

Уже спустя минуту вернувшись обратно к своему спальному мешку, я отметила, что и без того яркий костёр за время моего отсутствия разгорелся ещё сильнее. Сев на мешок и уже наполовину закрыв им ноги, я вдруг остановилась и бросила взгляд в сторону бодрствующего Металла.

– В прошлом мы были знакомы, – констатировала я, хотя и не знала, в какой степени этот факт может быть правдивым. – Поэтому вы взяли меня с собой. Но что насчёт остальных? Как обычные люди попали в ваш отряд?

Платина сдвинул брови.

Прошла минута с момента озвученного мной вопроса, а он всё ещё не спешил отвечать, поэтому я уже начала думать, что он решил проигнорировать мой вопрос, как вдруг он заговорил:

– Вёрджил – младший брат Франция, по совместительству один из лучших докторов Кар-Хара. Из-за правительственных репрессий, два месяца назад он потерял свою семью: жену и четверых детей сослали в Кантон-G. Таким образом Ивэнджелин Эгертар хотела надавить на него, чтобы он возглавил работу по генетическим мутациям, противоречащим законам гуманизма – она обещала воссоединить его с семьёй, если он воплотит её требования в жизнь.

– Он не воплотил? – в удивлении приподняла брови я.

– Кантон-G первым пал от набега Блуждающих. Там не выжил никто.

– Понятно, – механически прикусила нижнюю губу я, стараясь не думать о личной трагедии до сих пор неизвестного мне человека. – А что с остальными?

– Вёрджил, ты и твоя семья – люди, которых мы не могли бросить, и которые по-любому снижали бы скорость нашего перехода. Потому Золото подумал: почему бы нам не обрасти ещё несколькими полезными людьми, раз уж мы с ними связываемся?

– А тебе подобная мысль в голову не приходила?

– Мне достаточно было бы и тебя с твоим семейством.

– Почему?

– Потому что я не такой самоотверженный, как Золото, – красноречиво блеснул глазами собеседник. – В Руднике он позаботился о том, чтобы спасти свою подопечную от переливаний крови ради экспериментов, которые, по планам Эгертар, должен был возглавлять Вёрджил. Так в ряды нашего отряда была записана Луна, а вместе с ней и Зефир – парень из твоего Кантона, который, чудом выбравшись из Ристалища, решил обзавестись не только банковским счётом и популярностью среди Кар-Харских отпрысков, но и личной жизнью.

– Значит, Зефир с Луной, – посмотрела в сторону спящих блондинов я. – Что насчёт Скарлетт, Бакчоса и Пилар?

– Скарлетт отличный воин, Металлы бы её не оставили – мы слишком давно её знаем. Бакчос и Пилар, как и Зефир с тобой, одни из выбравшихся из Ристалища во время последнего Металлического Турнира. Эти двое просто попались нам под руку.

– И вы взяли её несмотря на её положение? – округлившийся живот Пилар невозможно было не замечать.

– Мы ничего не теряем. Выживет – хорошо, не сможет – не значительная потеря.

– Вот как? – ещё сильнее нахмурившись, я встретилась с собеседником взглядом. – Дорого же людские жизни стоят в глазах Металлов… – Мой взгляд вдруг упал на скрещенные на груди руки Платины – на них не осталось ни единого следа от плющевого ожога – поэтому я не увидела его реакции на сказанное мной и задала следующий вопрос. – Ожоги на твоих руках уже прошли?

– Мы Металлы – у нас всё быстро проходит.

– Разве?

Платина сразу понял, о чём я говорю. Его понимание выражал его пронизывающий меня, казалось до самых костей, взгляд.

– Ты часто потираешь свою шею, – вдруг оборвал пятисекундное молчание он. – Хотя на ней нет ни единой царапины. Не задумывалась, откуда у тебя появилось это телодвижение? – Словив мой ничего не выражающий взгляд, он продолжил. – После выхода из Ристалища ты предприняла попытку суицида: хотела перерезать себе сонную артерию, но немного промахнулась. Потому сейчас и сидишь здесь: живая и относительно невредимая. – Уловив моё лёгкое удивление, Металл вдруг ухмыльнулся. – А ты, держу пари, всегда думала, что не способна на подобное: лишить себя жизни. Ты забыла, что менее года назад ты реально пыталась это сделать. И что у тебя почти получилось. Что, удивлена? Думаешь, не может такого быть?..

– Думаю… – Я бойко начала, но вдруг остановилась, чтобы сглотнуть. – Думаю, такое могло быть.

– Почему? – спустя несколько секунд напряженного молчания, едва уловимо прищурился Платина.

– Думаю, я чувствую что-то… Что была на волоске от… Чего-то…

Мы смотрели друг на друга не моргая. Словно я вот-вот должна была вспомнить, а он, в ответ на озвученное мной воскресшее в моей травмированной памяти воспоминание, должен был убедительно кивнуть, чтобы я не сомневалась в правдивости своих видений и умозаключений. Но ни Платина, ни я так и не дождались момента оживления во мне хотя бы миниатюрного, хотя бы малозначащего воспоминания.

– Держи, – сказав это, Платина метнул в мою сторону нечто блестящее, и это что-то с глухим ударом врезалось в землю у моего бедра, в опасном миллиметре от материи спального мешка. – Я обещал тебе стоящее оружие.

С первого взгляда я поняла, что передо мной боевой клинок. Вытащив его остриё, до самого основания рукоятки вошедшее в землю, я сразу же оценила его вес и высокое качество исполнения. Осмотрев оружие я вновь вернула свой взгляд к Платине, который всё это время неотрывно наблюдал за мной: