Anne Dar - Металлический Ген

Мы шли всю ночь без остановок. Привал сделали лишь около шести часов утра, когда солнце начало пробиваться между густо распределённых в этой местности стволов деревьев своими яркими, но ещё не согревающими лучами.

За всю ночь мы с Золотом сказали друг другу не больше пары дежурных фраз, всё остальное время Металл был настороже. Моя рука лежала в его руке, поэтому я предельно отчётливо чувствовала его напряжение, замечала, как он вытягивается в струнку, когда прислушивается к ночным звукам леса…

Чем дальше мы отходили от лагеря, тем больше сомнений закрадывалось в мою голову: правильный ли я выбор сделала? куда мы направляемся? не стоило ли нам вернуться к костру? как остальные найдут нас в этой глуши? Радий ведь так и не нашел…

В шесть утра у меня зуб на зуб уже не попадал. Золото заметил это, но, подозреваю, что мы оба обратили внимание на моё переохлаждение слишком поздно. Перекусив бутербродом и всё ещё горячим чаем из термоса, нашедшимися в рюкзаке Золота, я сразу же легла спать и проспала крепким сном до восьми часов. Даже терзающие меня пугающими догадками мысли о том, что Золото мог воспользоваться моей растерянностью, чтобы специально отрезать меня от отряда, не помешали мне провалиться в калейдоскопическую вселенную искаженных картинок и знакомых образов.

Проснувшись под тем же большим валуном, под которым засыпала укутавшись в плащ Металла, я поняла, что со мной что-то не так: голова показалась мне неожиданно тяжёлой и всё тело будто накрыло плотное полотно болезненной лени. Я понимала, что мне нужно подняться, что мне необходимо выпить как можно больше воды, что нужно шевелиться, но моё тело словно сковали невидимые нити, шепчущие мне на ухо: “Полежи ещё чуть-чуть… Ещё немного…”. В итоге пролежав после пробуждения без единого телодвижения ещё около десяти минут, я всё же поборола свою несвоевременную сонливость и заставила себя сначала сесть, а затем и подняться на ноги. Сбросив с себя плащ Золота, я огляделась по сторонам: Металла нигде не было видно. Я не испугалась, может быть потому, что его вещи всё ещё лежали в паре шагов от меня, и, потянувшись, начала махать руками и поднимать ноги в попытке взбодриться, но практически сразу остановилась – слева под рёбрами меня что-то резко обожгло. Приподняв кофту, я оценила масштаб трагедии: марлевая повязка промокла от крови, но кровь казалась уже подсохшей.

Подойдя к рюкзаку Золота, я встала на колени и начала искать упаковки стерильных бинтов, которые, как я помнила, он сложил в один из боковых карманов.

Я успела продезинфицировать рану своевременно найденной настойкой и перемотать её, когда, уже опуская кофту на живот, заметила шевеление в дальних кустах. Взяв в руки клинок, я встала на ноги и, хотя я и не успела испугаться, с облегчением выдохнула, когда из кустов показалась массивная фигура Золота. В руках он нёс двух забитых зайцев.

– Никто ещё не появлялся? – опустив клинок, с напряжением спросила я, как только он подошёл достаточно близко.

– Нет, – коротко отрезал Металл и, отбросив добычу в сторону, принялся разводить костёр.

Мы набили животы жирной зайчатиной, выпили много воды, и продолжили ждать. Когда я поняла, что меня снова начинает клонить в сон, я поднялась на ноги, немного походила взад-вперёд и снова уселась под валуном, под которым прежде спала. Часы Золота, выковыренные им из приборной панели кабины машиниста, говорили о том, что одиннадцать часов уже наступили и близится полдень, который, судя по солнцу, не предвещает слишком тёплого дня, но никаких признаков того, что нас кто-то пытается найти, я до сих пор так и не заметила.

С каждой проходящей минутой тягостной тишины я начинала переживать всё больше и отчётливее, и всё меньше смотреть в сторону хмурящегося Золота, надеясь, что его хмурость – признак его сосредоточенности на окружающих нас со всех сторон звуках леса, а не нечто иное.

Почему он ушёл со мной?.. Почему мы не вернулись или хотя бы не подождали других?..

Когда я услышала совсем близкий, совершенно отчётливый треск веток, который может появляться в случаях, когда через лес не таясь ломится крупный зверь, я резко обернулась и чуть привстала, но боль под рёбрами заставила меня сначала остановиться, а затем и опуститься назад на мягкую подстилку из опавших в прошлом сезоне еловых иголок. Моё состояние сразу же напрягло меня ещё больше.

Увидев, что из леса выбежал Платина, я неосознанно, с абсолютно неприкрытым облегчением громко выдохнула, после чего заметила Бария. Но за ними из леса больше никто не вышел.

– А где остальные? – всё ещё держась за бок, пыталась словить и удержать взгляд Платины на себе я.

– Остальные не с нами.

– Как это не с вами…

– Мы изначально разделились на три группы, – сдвинул брови Золото. – Подождём Франций с остальными ещё немного.

– Подождём, – тяжело выдохнув, скорее рухнул, чем сел на землю Барий.

Мне не оставалось ничего, кроме как поджать губы – они здесь главные, как они решат, так и будет.

– Что с Ртутью и Свинцом? – снова подал голос Золото.

– С ними всё решено, – уклончиво ответил Барий и, возможно мне это только показалось, но он покосился на меня. Может быть давал знак собеседнику, что судьбу их бывших товарищей лучше не обсуждать в моём присутствии?

– В любом случае, до Кар-Хара дойдёт информация о том, что Теа утонула, – Платина снова посмотрел на меня. – Как ты себя чувствуешь? – его взгляд вдруг упал на мою руку, неосознанно лежащую на моём многострадальном боку, и я сразу же отдёрнула её от беспокоящего места, положив ладони на колени.

– Всё в порядке…

– Ты ранена?

– Нет, я не… Просто тяжёлая ночь.

– Видимо, её зацепило пулей, – не смотря в мою сторону, продолжая сосредоточенно прислушиваться к лесу, отозвался Золото.

– Серьёзно? – Платина сделал шаг по направлению ко мне.

– Ничего серьёзного, – попыталась сразу же опровергнуть всяческую угрозу своей жизни я, но у меня не получилось.

– У неё жар, – уже находясь напротив меня в полуприседе, дотронувшись моего лба, повышенным тоном сообщил своим товарищам Платина, словно забыл о том, что я здесь тоже присутствую и лучше бы ему общаться со мной.

– Что? – мгновенно отвлёкшись от прослушивания природы, Золото вонзился в меня обеспокоенным взглядом.

– У неё жар, Золото! – выпрямившись и обернувшись к собеседнику, неожиданно несдержанным тоном выпалил Платина. – Люди умирают и от меньшего!

– Откуда мне знать, что у неё жар?! Я не знаю температурных норм человеческого тела!

– У неё лицо порозовело и хрипит дыхание! Как подобное можно не заметить?!

По поводу лица я не знала, по поводу дыхания была удивлена тому, что он расслышал столь неуловимую обычному человеческому слуху неровную вибрацию моих лёгких.