Anne Dar - Металлический Ген

– Хочешь решить это таким образом? – продолжал говорить сквозь зубы Платина. – Ни тебе, ни мне?

– Не бредь, я, в отличие от тебя, до подобного бы не опустился!..

Мне показалось, что тело Платины сделало всего лишь миллиметровое движение в сторону Золота, но этого мне более чем хватило, чтобы всерьёз испугаться. Я не знала, что эти двое имели в виду, обсуждая моё здоровье, но была безмерно благодарна Барию, вдруг вмешавшемуся в их спор совершенно невозмутимым тоном:

– Идут. Девятеро. Предположительно семь человек, один Металл и одно животное. Примерно в сорока пяти минутах на юг. Это они, – он неспешно поднялся на ноги. – Я отправлюсь к ним, вдруг необходима помощь. Будет лучше, если кто-то из вас пойдёт со мной, а кто-то останется здесь.

– Я останусь, – неожиданно в один голос отозвались Золото с Платиной.

– Я не сомневался, – тяжело выдохнул Барий. – Но тем людям наша помощь сейчас важнее. Пусть Теа сама решит, кто останется.

Прежде чем все трое успели бы врезаться в меня испытывающими взглядами, я выпалила:

– Ладно, пусть остаётся Платина. Золото, пожалуйста, позаботься об Эльфрике.

Последней просьбой я пыталась сбить Золото с толку, намекнуть ему, что я доверяю ему жизнь дорогого мне человека – ему, а не Платине… Не знаю, повёлся ли он. Возможно, я бы не повелась. Но, кажется, ни Золото, ни Платина так и не поняли, можно ли воспринимать мои слова за чистую монету, что даже лучше – пусть каждый из них думает что хочет, я же просто не хотела оставаться наедине с Золотом. Не знаю почему, но смотреть ему в глаза мне было сложнее, чем Платине…

Вскоре после ухода Бария и Золота я осознала ошибочность своего выбора. В момент, когда Платина чуть ли не насильно размотал мои бинты и увидел моё ранение, я поняла, что допустила опасную ошибку. Ошибку, которая уже в конце этого дня привела меня к погибели.

Оказывается, Франций вела людей по карте, выкраденной из поезда, которую сутками ранее изучили все Металлы. Благодаря этой навигации отряд воссоединился уже в полдень. Мысль о том, что Радий в своё время не успел ознакомиться хотя бы немного с этой картой, грызла изнутри. Лию мы больше не увидим.

Отряд был, мягко говоря, в потрёпанном состоянии. На момент нашего воссоединения все в буквальном смысле находились на последнем издыхании своих физических сил. Люди шли всю ночь и теперь им был просто необходим перерыв, но и здесь Металлы особенно не сентиминтальничали: на привал было выделено ровно четыре часа, за которые и поесть, и поспать успели все, а вот прийти в себя – нет.

Сделав вывод, что пометки, оставляемые нами для пропавших участников отряда, могли способствовать противнику в процессе нашего обнаружения, мы приняли решение больше не оставлять намеренных следов. Если бы Радий искал нас, он бы уже давно нашёл. Скорее всего, он всё-таки погиб, как и Скарлетт с Лией.

В течение дня люди перешептывались о том, почему Металлы не убили Свинца с Ртутью при первой же возможности. Исхудавший до впадин на щеках Вёрджил дважды рассказывал нам о том, что во время нападения видел левитирующий глаз – некую беспроводную камеру, – который позже был уничтожен случайной пулей, вылетевшей из леса. Зефир с Луной особенно тихо строили за моей спиной догадки о том, почему Металлам может быть так важен тот факт, что моё инсценированное утопление в болоте в Кар-Харе примут за чистую монету… Во всех этих разговорах я не принимала никакого участия. Мне было наплевать на всё, кроме того, что, очевидно, после этого нападения из всего отряда я была единственной серьёзно раненой, что, естественно, изо всех сил пыталась скрывать. Помимо меня пулевые ранения получили Вёрджил и Зефир – не особенно страшные царапины на предплечье и бедре – остальные были либо безжалостно исцарапанными, либо откровенно порезанными густой лесной растительностью, но в общем и целом ничто их жизням не угрожало, за исключением жестокой усталости, способной, кажется, довести до безумия. Один только Блуждающий, восседающий на Чёрном Страхе впереди всей колонны, не изменил своим внешним характеристикам – полуубитый, ни больше ни меньше. Может быть ничего хуже, чем быть зараженным, с ним уже в принципе не может случиться…

Черного Страха, пусть и не сразу, но отряд оценил по достоинству. Выдвигаясь после самого тяжёлого привала в истории нашего похода, Блуждающий неожиданно предложил нам связать рюкзаки между собой и закинуть их на спину его ручной зверушки. Рискованное предложение, с учётом того, что доверить последние свои пожитки нам предлагалось не самым надёжным участникам отряда, но все настолько устали и привыкли полагаться на мысль: “В случае критической ситуации Металлы догонят кого надо и сломают кости кому надо”, – что в итоге все сразу же согласились на этот риск. И хотя теперь мои плечи, как и плечи моих союзников, не были обременены тяжкой ношей, шагать мне стало неожиданно сложнее. Будто на мои плечи, а не на спину Страха, навалили все эти рюкзаки, и теперь я должна была продираться на четырех лапах сквозь пугающий каждым шорохом лес. Впрочем, мы почти сразу вышли на относительно ровную местность, превалирующую высоким сосняком, так что могло быть и хуже… Так я думала до момента разбития ночного лагеря.

Первый раз мы хотели разбить лагерь ещё до захода солнца, но вскоре обнаружили неподалёку от выбранного нами места несколько деревьев Пожирателей, недавно полакомящихся чем-то крупным, поэтому, из-за зловоний разлагающихся трупов животных в недрах ядовитых деревьев, Металлы решили пройти ещё несколько километров. Это “немного” меня и доканало оканчательно. Когда спустя полчаса я завалилась у старого клёна, услышав из уст Платины о привале, скрывать своё состояние я уже была не в силах: в голове у меня шумело, дыхание предательски участилось и сердцебиение зашкаливало, меня бросало в дрожь и, казалось, с каждой минутой мне становилось всё холоднее и холоднее. Однако некоторое время, пока все были заняты раскладыванием вещей, оформлением спальных мест и туалетом, никто не обращал на меня внимания. Я даже подумала, что у меня получится отдышаться и прийти в себя до того, как кто-то бросит взгляд в мою сторону, но меня предала забота Дельфины. Отойдя от уже разведённого кем-то из Металлов костра, она подошла ко мне с банкой консервов, и прежде чем я, встретившись с ней взглядом и поняв, что она сейчас заговорит, успела намекнуть ей о необходимости молчания, она произнесла фразу, вскоре приведшую меня к гибели:

– Теа, ты вся побелела, словно на тот свет собралась. Что с тобой?

И Вёрджил, и Дельфина были практикующими врачами, с той лишь разницей, что Вёрджил привык работать в лабораторных условиях, а Дельфина не знала никаких иных условий, кроме как полевых. Поэтому моей раной занималась Дельфина, пока Вёрджил громко комментировал весь процесс.