Владимир Сухинин - Не зная отдыха и сна

— Пусть, — махнул я рукой и подумал: «Тем более Жюль прекрасно в этом разбирается».

И так стараниями Лии Жюль был определен к делу.

— Потом милорд найдет вам, тан Жюль, достойную невесту-магичку, — продолжила Лия. — В академии этого добра хватает. Правда, милорд? — Лия, что называется, ковала железо, пока горячо. — Выделит деревеньку, и вы счастливо заживете.

Она сложила руки на груди и умильно посмотрела на Жюля. Тот беспомощно обернулся ко мне. Я вяло кивнул.

— Но только в том случае, Лия, если тан Жюль этого захочет.

— Конечно, захочет, — уверенно произнесла дворфа. — Кто же откажется от красавицы жены — магички и такого приданого? За нашим милордом не пропадешь, тан Жюль. Вы мне поверьте. Вот кем я раньше была? — Лия, расчувствовавшись, погрузилась в воспоминания. — Грязной рабой у подземных сморчков. А он меня выиграл в споре со старейшиной племени — и вот, сделал управляющей всем своим достоянием. А оно у него растет, как тесто на дрожжах… Спойте нам еще, тан Жюль.

Жюль запел, а я, заметив напряженный взгляд Рабе, сделав ей знак глазами, тихо вышел.

Схватил ее за руку и телепортировался в подвал. Там никто нас не мог увидеть или подслушать.

— Служанка пропала. Твоя работа? — сразу спросил я.

— Моя, хозяин, но у меня не было другого выхода.

— Поясни.

— Значит, так… — начала с небольшой заминкой Рабе свой рассказ. — Как только вы уехали, я стала каждую ночь искать Чапая…

Я поморщился, как от зубной боли. Вот на кой черт сдался ей выдуманный дух?

— Тебе что, скучно, что ли? — спросил я хмуро.

— Вы не поверите, хозяин, но я его нашла.

— Где? — недоверчиво спросил я. — В служанке?

— Нет… — Рабе выпучила глаза и, словно театральная артистка, сделав хорошо выверенную паузу, выдала: — В Лианоре!

— Тьфу! — сплюнул я. Час от часу не легче. То она ищет его в штанах Бурвидуса, то в его невесте. Но решил узнать все подробнее. — Выкладывай.

— Я ночью тайно бродила по замку, хозяин, и тут вижу: по коридору идет в одной ночной сорочке Лианора. Глаза закрыты, в руках — взведенный самострел, и вокруг — тишина…

— Ага, — не выдержал я. — И мертвые еще, конечно, обнаружились, которые с косами стоят.

— Мертвые? Нет, мертвых не было. Я ее окликнула… А она повернулась ко мне, я даже от страха замерла. Внутри у меня вот тут, — Рабе провела рукой по пышной груди, — все похолодело. И вдруг дворфа, не открывая глаз, выстрелила в меня из арбалета. Это было так страшно, хозяин. Я еле увернулась.

— Хм… Ты была в обличье демоницы?

— Ну да.

— А что ты хотела от дворфы? Чтобы она с тобой сплясала? Или пошла жрать души своих служанок?

— Она не видела меня, хозяин! Я же говорю: глаза у нее все время были закрыты.

— Если глаза у нее были закрыты, Рабе, то как она могла навести арбалет и выстрелить? Что-то не вяжется.

— Вяжется, хозяин. Она была одержима. И ею управляли. Меня не обманешь. В ней Чапай сидел. Ему глаза дворфы не нужны. Даже через ее закрытые веки я видела его тяжелый взгляд. Дальше я Лианору оглушила и отнесла в ее комнату. Положила на постель. А наутро она ничего не помнила.

— Может, сильно ударила? Тут помню, а тут не помню…

— Слушайте дальше, хозяин, — совершенно не обескураженно продолжила Рабе. — Так вот! На следующую ночь я решила за ней проследить. Ровно в полночь, когда все уже уснули глубоким сном и по замку шныряли одни крысы… Она вышла, снова спящая, в ночной сорочке и с арбалетом. Вот так. — И Рабе показала, как с закрытыми глазами шла дворфа. Она очень похоже ее изобразила. — Прошла в господский коридор и остановилась у дверей… — Я не стал ее перебивать и решил молча дождаться и узнать, у каких дверей она остановилась. — У дверей Чернушки, хозяин.

Рабе сделала паузу, смотря на меня и стараясь понять, какую реакцию вызвали ее слова. Но я молчал.

— Лия, — продолжила Рабе, — достала из-за пазухи масленку, смазала петли на двери и подняла с пола арбалет. Хозяин, я уверена: она пришла убивать Чернушку. И ею управляли. Точно вам говорю.

— И что ты сделала?

— Я ее снова оглушила и понесла в ее комнату, а по дороге встретила эту дуру Мату… Пришлось ее пристрелить и сбросить в вентиляционную шахту. Иначе бы она всем рассказала, что видела. Пошли бы разговоры… Вот. Не верите? — Она посмотрела мне в глаза. — Останьтесь сегодня ночью и сами все увидите.

Я задумался. Врать Рабе смысла не было… Если только она в своем демоническом обличье не испытала сильнейший голод. Тогда, сорвавшись, она просто могла сожрать душу несчастной девушки.

— Ладно, Рабе… посмотрим. Ты ее душу сожрала?

— Да, хозяин, я не смогла сдержаться. Но если надо, я ее верну.

— Верни, девушка не виновата… Но если ты врешь… Ох, я не знаю, что с тобой сделаю.

— Курамой клянусь, хозяин! Чтоб мне век не вернуться в преисподнюю! Чтоб я питалась всю жизнь лишь душами крыс…

— Даже так?.. Я тебя услышал. Пошли.

Мы вновь вернулись на верхний этаж замка. Я спустился во двор, где руководила разгрузкой продовольствия Лианора, и стал осторожно приглядываться к дворфе. Выглядела она несколько помято, не было обычного румянца на щеках, но в остальном это была прежняя Лия, деятельная, простая и хозяйственная.

— Что произошло с твоей служанкой? — как бы невзначай спросил я.

— Не знаю, хозяин. Иногда она убегала к своему жениху в деревню, но всегда вовремя возвращалась. Я послала туда гонца за ней.

В облике Лии, в ее голосе не было тревоги или напряженности. Мы стояли во дворе, и она внимательно следила за происходящим. От ее бдительного ока не ускользало ничего.

— Маркел! — прикрикнула она на слугу. — Осторожно неси корзину с яйцами. Если разобьешь, я твои отрежу.

— Кровь откуда у твоих дверей? — не отставал я.

— Да откуда мне знать, хозяин? Это вы у стражи поинтересуйтесь… Лиза, проверь, молоко не скислось ли? — Она широко улыбнулась.

Я проследил за ее взглядом. Во двор вышел Бурвидус.

— Ладно, спрошу, — махнул я рукой и пошел прочь.

Поднялся на верхний этаж и увидел Жюля, несколько растерянного и смущенного. Он направился ко мне, но мне было не до него. Он хотел со мной пообщаться, но я, улыбнувшись, положил руку ему на плечо и сказал:

— Жюль, теперь ты свободный человек. Осваивайся, за меня не держись, как маленький ребенок. Вживайся, обрастай связями. Поговорим за ужином.

Про связи я загнул, конечно. Какие тут связи — я да мои невесты. Жюль с пониманием кивнул и устремился за могучей спиной Моргана. Тот вовсю обхаживал горничных и тащил тележку с постельным бельем, разливаясь перед разрумянившейся красоткой соловьем.

«Надо же, как быстро этот громила освоился!» — отстраненно подумалось мне, и, посмотрев в спину ушедшему сыну лейера, я направился в сторону комнаты Лианоры. Остановился у дверей. На стене было размазанное темное пятно, похожее на засохшую кровь.