Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]

Однако в материалах о Мэддоке Микки не смогла найти и слова о том, что тот верил в реальность Ипов, как и в то, что они находятся среди нас. Должно быть, он тщательно скрывал свое увлечение от прессы.

Четыре с половиной года тому назад он ушел из университета, чтобы «отдавать больше времени философии биоэтики, а не учительству и личным интересам».

Он содействовал восьми самоубийцам.

Лайлани говорила, что он убил одиннадцать человек. Вероятно, она знала еще о троих, которые не попали в официальный список.

Несколько пожилых женщин, тридцатилетняя мать, больная раком, семнадцатилетний парень, звезда футбольной команды, с травмой позвоночника… В голове Микки, читающей об убийствах Мэддока, звучал голос Лайлани, приводящей тот же список.

Дважды Мэддока судили за убийство в двух разных штатах. Оба раза присяжные оправдали его, потому что чувствовали доброту его намерений и сострадание, достойное восхищения.

Муж тридцатилетней больной раком, хотя и присутствовал при самоубийстве, подал гражданский иск, требуя у Мэддока возмещения морального ущерба, когда на вскрытии выяснилось, что его жене поставлен неправильный диагноз: рака у нее не было, а болезнь поддавалась излечению. Присяжные, однако, приняли сторону Мэддока, потому что он хотел лишь облегчить страдания больной, а вина, по их мнению, лежала на враче, который поставил неправильный диагноз.

Через год после смерти сына мать прикованного к коляске шестилетнего мальчика-инвалида тоже подала в суд, заявляя, что Мэддок, в сговоре с мужем, подвергали ее «безжалостному душевному и эмоциональному давлению, используя методы психологической войны и промывания мозгов», пока в состоянии полного физического и морального истощения она не согласилась лишить жизни своего ребенка, в чем теперь горько раскаивается. Но перед первым судебным заседанием она забрала иск, может быть, потому, что испугалась прессы, которая уже начала съезжаться на процесс, или потому, что Мэддок откупился от нее.

Удача, безусловно, благоволила к Престону Мэддоку, но не следовало сбрасывать со счетов известную юридическую фирму, которая защищала его интересы, и пиаровское агентство, многие годы без устали полировавшее его образ в глазах, ушах и сердцах граждан, получая за труды двадцать тысяч долларов в месяц.

В последнее время он ушел в тень. Собственно, с того самого момента, как стал мужем Синсемиллы и ее личным поставщиком наркотиков, он удалился с публичной сцены, доверив своим сторонникам создавать новый, удивительный мир, в котором убийства одних будут приносить счастье другим.

Как ни странно, не нашла Микки и упоминаний о женитьбе Мэддока. Все биографии, найденные в Интернете, утверждали, что он холост.

Когда женится столь противоречивая фигура, как Мэддок, свадьба, безусловно, становится объектом для новостей. Где бы он ни получил свидетельство о браке — на бурлящем жизнью Манхэттене или в сонном захолустье Канзаса, репортеры узнали бы об этом и рассказали всему миру, даже если бы церемония завершилась и невесту поцеловали до того, как телевизионщики и журналисты слетелись со своими камерами. Однако… ни слова.

Лайлани говорила, что свадьба была, пусть и без высеченного из льда лебедя. Микки уже убедилась, что девочка никогда не врала, какими бы невероятными ни казались ее истории. Значит, свадьба состоялась, пусть ее не почтили своим присутствием ни лебедь из льда, ни представители средств массовой информации.

Понятное дело, если невеста — Синсемилла, жених едва ли захочет, чтобы его пиарщик организовал о ней статью на полосу в «Пипл» [301] «Пипл» — популярный еженедельник-таблоид. Тираж порядка 3,5 тысячи экземпляров. или в честь бракосочетания устроил для молодых телеинтервью с Ларри Кингом [302] Кинг, Ларри — один из самых популярных ведущих ток-шоу. .

Но, скорее всего, причиной такой таинственности послужило желание жениха убить своих приемных сына и дочь, если инопланетные целители не дадут о себе знать, как он того ожидал. И ему не зададут вопросов о пропавших детях, если никто не будет знать об их существовании.

Микки вспомнила слова Лайлани о том, что Мэддок, колеся по стране, всегда представлялся под чужой фамилией и значительно изменил свою внешность. Судя по датам копирайта, самые последние фотографии Мэддока устарели как минимум на четыре года.

Глядя на беспечное лицо доктора Дума на дисплее компьютера, Микки заподозрила, что намерение убить Лукипелу и Лайлани — не единственная причина, побудившая его сохранить свою женитьбу в секрете. Эта тайна еще ждала разгадки.

Микки поднялась из-за компьютера. Ресурсы Сети она, конечно же, не исчерпала, но уже узнала все, что хотела. Реальный мир всегда бил виртуальный, и по-другому быть не могло. Теперь предстояло встретиться с Престоном Мэддоком лицом к лицу и оценить противника.

Уходя из библиотеки, она больше не стеснялась своей слишком короткой, слишком обтягивающей юбки. Если бы она не отменила собеседование, то пошла бы на него с гордо поднятой головой.

За прошедшие пару часов с ней произошли фундаментальные изменения. Микки это чувствовала, но еще не могла сформулировать, что именно в ней изменилось.

Размышляя о биоэтике, она добралась до «Камаро», не помня, как пересекала стоянку, словно в одно мгновение телепортировалась из библиотеки в кабину автомобиля.

Повернув ключ зажигания, не включила радио. Она всегда ездила под музыку. Тишина ее нервировала, музыка отвлекала. Но сегодня отвлекаться как раз и не хотелось.

Реальный мир всегда бил виртуальный…

Биоэтики представляли собой опасность, потому что разрабатывали свои правила не для реального мира, а для виртуальной реальности, в которой у человеческих существ не было сердца, способности любить, где никто не сомневался в бессмысленности жизни, как не сомневались в этом сами биоэтики, где все верили, что человек — всего лишь мясо.

Домой она ехала по автострадам, забитым, словно артерии стареющего борца сумо. Обычно пробки ее ужасно злили. Но не сегодня.

Мэддок и его коллеги-биоэтики перестали быть просто опасными и превратились в кровавых тиранов, когда обрели достаточно сил, чтобы попытаться перестроить мир в соответствии со своей абстрактной моделью, которая находилась в противоречии с человеческой природой и отличалась от действительности, как небо от земли.

Встали, поехали. Встали. Поехали.

Она где-то прочитала, что в семидесятых и восьмидесятых годах Калифорния на восемь лет прекратила строительство новых автострад. Тогдашний губернатор не сомневался, что к 1995 году личные автомобили не будут столь широко использоваться, уступив место общественному транспорту. Альтернативные технологии. Чудеса.