Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]

Лайлани допила остатки ванильной коки.

— Хорошо, я буду вам очень признательна, если вы, узнав адрес из некролога, отошлете пингвина родителям Тетси. Я бы сделала это сама, но Престон не дает мне денег, даже на несколько марок. Он покупает мне все, что я хочу, но денег не дает. Боится, что я их так удачно инвестирую, что смогу нанять киллера.

— У тебя в банке еще половина коки. Хочешь, чтобы я добавила тебе в стакан льда и ванили?

— Да, пожалуйста.

Наполнив стаканы по второму разу, Дженева вновь села за стол напротив Лайлани. Морщинки тревоги связали созвездия веснушек, зеленые глаза опять затуманились.

— Микки обязательно что-нибудь придумает.

— Со мной все будет в порядке, тетя Джен.

— Сладенькая, ты не поедешь в Айдахо.

— А насколько велик этот зоб?

— Сможешь прийти вечером на обед?

— Отлично! Доктор Дум вроде бы куда-то отбывает, так что ничего не узнает. Он бы меня не пустил, но Синсемилла слишком занята собой, чтобы заметить мое отсутствие.

— Я уверена, что у Микки к тому времени будет какой-нибудь план.

— Стратегический?

— Я вечером включу кондиционер, чтобы у нас были ясные головы. Готова спорить, губернатор свой никогда не выключает.

— Стратегический план нам, конечно, не помешает.

Великолепные, в сандалиях на акриловых каблуках и с опаловыми пупками, эти две Золушки не нуждаются в крестной матери-фее, поскольку сами волшебницы. Их мелодичный смех такой заразительный, что Кертис не может сдержать улыбки, пусть смеются они над его нелепым страхом, что они могут быть клонами.

На самом же деле они однояйцовые близнецы. Ту, что он встретил на улице, зовут Кастория. Ту, что в доме на колесах, — Поллуксия.

— Зови меня Кэсс.

— Зови меня Полли.

Полли откладывает большой нож, которым она резала овощи. Падает на колени на пол камбуза, сюсюкает, чешет Желтого Бока за ухом. От удовольствия хвост собаки так и летает из стороны в сторону.

Положив руку на плечо Кертиса, Кэсс ведет его через гостиную на камбуз.

— В греческой мифологии, — говорит Кертис, — Кастор и Поллукс были сыновьями Леды, которых зачал Юпитер в образе лебедя [306] Справедливости ради уточним, что Юпитер, Кастор и Поллукс — персонажи римской мифологии. В греческой — соответственно Зевс, Кастор и Полидевк. Кастор и Поллукс (Полидевк) — сыновья Леды, но только один — Поллукс (Полидевк) — сын Юпитера (Зевса). . Они — святые покровители моряков и путешественников. И знаменитые воины.

Знания мальчика удивляют женщин. Они смотрят на Кертиса с возросшим любопытством.

Желтый Бок тоже смотрит на него, только с укором, потому что Полли перестала сюсюкать и больше не чешет ее за ухом.

— Нам говорят, что половина детей, оканчивающих среднюю школу, не умеют читать, — замечает Кэсс, — а ты, похоже, проходил мифологию в начальной школе?

— Моя мама — сторонник органического увеличения мозга и его прямой информационной загрузки, — объясняет он.

Выражение лиц обеих женщин заставляет Кертиса повторить про себя только что сказанное, и он понимает, что сболтнул лишнее, приоткрыл окутывающую его завесу тайны больше, чем следовало. Женщины, словно зачарованные, смотрят на него, как уже случалось с Донеллой и Гэбби, только в данном случае их зачарованность еще сильнее развязывает ему язык, побуждая говорить и говорить.

Но отчаянным усилием воли он пытается напустить тумана, отвлечь их от услышанного.

— Плюс у нас была Библия и бестолковая энциклопедия, которые нам продал корчевщик кактусов.

Кэсс берет газеты со стола в маленькой столовой и протягивает Полли.

Сверкающие синие глаза Полли округляются, синие лучи так и бьют в Кертиса, когда она говорит:

— Я тебя не узнала, сладенький.

Она поворачивает газету, чтобы Кертис мог разглядеть три фотоснимка под заголовком: «ЖЕСТОКИЕ УБИЙСТВА В КОЛОРАДО СВЯЗАНЫ СО СХОДКОЙ НАРКОБАРОНОВ В ЮТЕ».

На фотоснимках члены семьи Хэммонд. Мистер и миссис Хэммонд, безусловно, те самые мужчина и женщина, которые спали в своей кровати, в тихом фермерском доме, когда мальчик-беглец бесстыдно украл двадцать четыре доллара из бумажника на комоде.

На третьем фотоснимке — Кертис Хэммонд.

— Так ты не умер, — говорит Кэсс.

— Нет, — отвечает Кертис. В той части ответа, которая относится к нему, это правда.

— Ты убежал.

— Еще нет.

— С кем ты здесь?

— Только с моей собакой. Мы на попутках пересекли Юту.

— Случившееся на вашей семейной ферме в Колорадо… связано с происшествием в Юте?

Он кивает:

— Да.

Кастория и Поллуксия переглядываются, и связь между ними так же точна, как между хирургическим лазером и расчетной точкой фокусирования его луча, поэтому Кертис буквально может проследить за мыслями, перемещающимися по взгляду. И его не удивляет, что следующий вопрос они произносят в форме диалога, сменяя друг друга.

— Значит, за всем этим…

— …стоит…

— …не сходка наркобаронов…

— …как утверждает государство…

— …не так ли, Кертис?

Его внимание раздваивается, поэтому он отвечает дважды: «Нет. Нет».

Когда близняшки вновь многозначительно переглядываются, они, похоже, передают друг другу не отдельные мысли, а целые информационные блоки. В чреве матери они питались одним потоком крови, вместе засыпали под биение материнского сердца, вместе готовились к выходу в большой мир, поэтому вполне естественно, что их взгляды выполняют еще и функцию телеметрического канала.

— Значит, в Юте…

— …государство…

— …пытается скрыть…

— …контакт…

— …с инопланетянами?

— Да, — твердо отвечает Кертис, потому что это ответ, которого они ждут, и единственный, которому могут поверить. Если он солжет и скажет, что инопланетяне ни при чем, они поймут, что он что-то скрывает, или подумают, что он просто глуп, или решат, что он оболванен государственной пропагандой, так же как все остальные. Его тянет к Полли и Кэсс, они ему нравятся. Во-первых, потому, что глянулись Желтому Боку, во-вторых, потому, что гены Кертиса Хэммонда уверяют, что близняшки ему по душе, но больше всего потому, что он чувствует в них нежность, какая нечасто соседствует с красотой, вот его и влечет к ним. Он не хочет, чтобы они приняли его за глупца или вруна.

— Да, с инопланетянами.

Кэсс — Полли, Полли — Кэсс, синие лазеры обмениваются массивами информации.

— А где твои родители? — наконец спрашивает Полли.

— Они действительно мертвы. — Его глаза туманятся слезами вины и угрызений совести. Рано или поздно, ему пришлось бы зайти в какой-то дом, если не к Хэммондам, то к кому-то еще, чтобы найти одежду, деньги и подходящее обличье. Но, если бы он догадывался, как близко подобрались к нему охотники, он бы миновал ферму Хэммондов. — Мертвы. В этом газеты правы.