Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]

От автозаправки и магазина, расположенных на перекрестке федеральных дорог, где трупы настоящих ма и па припрятаны за спинкой заднего сиденья внедорожника, где два изрешеченных пулями существа непонятного происхождения лежат на гравии автозаправки и на полу магазина, чтобы до смерти перепугать тех, кто их найдет, шоссе 93 уходит на север и не пересекается ни с одной мощеной дорогой до встречи с шоссе 50, в тридцати милях от Эли.

Ведя «Флитвуд» по пустынной дороге, выжимая из него максимум скорости, а может, и того больше, Полли принимает решение не сворачивать на восток по шоссе 50, которое ведет к границе штата Юта.

На западе лежит Рено, с населением более 150 тысяч человек. В такой толпе можно и затеряться. Но между перекрестком и Рено — триста тридцать миль шоссе 50, проложенных по полузасушливым горам, то есть таким местам, где один мальчик и две шоу-герлс, пусть и хорошо вооруженные шоу-герлс, могут исчезнуть навсегда.

Луна садится, темнота сгущается, а Полли везет их на север, по шоссе 93. Еще 140 миль, и пересечение с автострадой 80. В ста семидесяти семи милях к западу лежит Уиннимакка, где в 1900 году Буч Кэссиди [322] Кэссиди, Буч (1866–1937?) — американский гангстер. Настоящее имя Робер Лерой Паркер. Родился и вырос на ранчо в Юте среди мормонов. В юношестве попал в тюрьму за кражу. После выхода из тюрьмы в 1890 году сменил имя и организовал банду «Дикая кучка», весьма преуспевшую в грабежах поездов и банков. Банду удалось разгромить агентству Пинкертона. Сам Кэссиди и его ближайший друг, Малыш Санданс, бежали в Южную Америку, где их следы затерялись. и Малыш Санданс ограбили Первый национальный банк. В ста восьмидесяти пяти на восток стоит Солт-Лейк-Сити, где Кертису хотелось бы послушать мормонский хор «Табернакл», выступающий в самом большом в мире зале с куполом без центральных опор [323] «Табернакл» — знаменитый молельный дом мормонов — здание куполообразной формы, вмещающее несколько тысяч человек. В нем находится один из крупнейших в мире органов и выступает всемирно известный хор «Табернакл», в составе которого около четырехсот человек. Хор исполняет произведения классического репертуара и часто совершает гастрольные поездки. .

Кэсс, сменив Полли за рулем, продолжает гнать «Флитвуд» на север, по шоссе 93, потому что настроение у сестер не туристическое. В шестидесяти восьми милях впереди лежит Джекпот, штат Невада, за которым — граница с Айдахо.

— Там мы заправимся и поедем дальше, — говорит Кэсс.

Сидя в кресле второго пилота, Кертис признает наличие прокола в имеющейся у него информации.

— Я ничего не знаю о городе, называющемся Джекпот.

— Это, в общем-то, и не город, — объясняет Кэсс. — Просто место на дороге, где люди выбрасывают свои деньги.

— По религиозным мотивам? — удивляется Кертис.

— Если только можно поклоняться колесу рулетки, — доносится из гостиной голос Полли, которая отдыхает на диване в компании Желтого Бока. Ответов она не получает, но продолжает шепотом задавать вопросы собаке. К Кертису обращается нормальным голосом: — Джекпот — это пятьсот гостиничных номеров и два казино, плюс два первоклассных бара-ресторана, где за шесть баксов можно есть сколько влезет, а вокруг сотни акров голой земли. После пристойного обеда и банкротства не составит труда найти укромное местечко, пообщаться с природой, а потом в приятном уединении вышибить себе мозги.

— Может, поэтому, — предполагает Кертис, — так много людей на ранчо Ниари покупали знаменитую в тех краях бабушкину приправу из черных бобов и кукурузы. Возможно, они намеревались воспользоваться ею в Джекпоте.

Полли и Кэсс молчат. Первой голос обретает Кэсс:

— Знаешь, Кертис, до меня редко не доходит, о чем, собственно, речь. Но тут ты точно поставил меня в тупик.

— И меня тоже, — добавляет Полли. — Я и представить себе не могу, о чем ты толкуешь.

— На ферме Ниари с тележки для сена продавали прохладительные напитки, футболки и еще много чего, — объясняет Кертис. — Реклама приправы гласила, что она «достаточно острая, чтобы чисто снести голову», хотя лично я сильно сомневаюсь, что любой метод обезглавливания — чистый процесс.

Близняшки вновь молчат, достаточно долго, чтобы «Флитвуд» успел проехать четверть мили.

На этот раз первой голос подает Полли:

— Ты — странный мальчик, Кертис Хэммонд.

— Мне уже говорили, что я не совсем в порядке, слишком хорош для этого мира и глупый Гамп, — признает Кертис, — но я уверен, что как-нибудь смогу приспособиться.

— Я вот подумала о «Человеке дождя», — говорит Кэсс.

— Хороший фильм! — восклицает Кертис. — Дастин Хоффман и Том Круз. Вы знаете, что у Тома Круза в друзьях серийный убийца?

— Я этого не знала, — честно признается Полли.

— Парень, которого звать Верн Таттл, возрастом годящийся вам в дедушки, коллекционирует зубы своих жертв. Я слышал, как он говорил с Томом Крузом в зеркале, но я был так напуган, что не понял, то ли это зеркало — коммуникационное устройство, связывающее его с Томом Крузом, как зеркало, которым пользовалась злая королева в «Белоснежке и семи гномах», то ли обычное зеркало. В любом случае мистер Круз, я в этом уверен, не знает, что Верн Таттл — серийный убийца, потому что, если бы знал, обязательно поставил бы в известность полицию. Какой ваш любимый фильм с участием Тома Круза?

— «Джерри Магуир», — отвечает Кэсс.

— «Лидер», — отвечает Полли.

— А какой ваш любимый фильм с участием Хэмфри Богарта?

— «Касабланка», — хором отвечают близняшки.

— Мой тоже, — соглашается с ними Кертис. — А с Кэтрин Хепберн? [324] Хепберн, Кэтрин (р. 1909) — выдающаяся актриса театра и кино (не путать с Одри Хепберн), четырежды лауреат «Оскара».

— «Женщина года», — Кэсс.

— «Филадельфийская история», — Полли.

Но это мнение не окончательное, потому что, чуть подумав, обе приходят к общему выводу:

— Воспитывая ребенка.

Вот так они и мчатся сквозь ночь, беседуя, как добрые друзья, не касаясь ни стрельбы у магазина на перекрестке дорог, ни убийц-трансформеров, ни собаки, которая воспользовалась лэптопом, чтобы предупредить Полли о присутствии злых пришельцев.

Кертис не обманывает себя: его быстро совершенствующееся мастерство общения не сможет навсегда отвлечь сестер от этих злободневных тем. Кастория и Поллукса — не дуры, рано или поздно они потребуют объяснений.

Более того, учитывая, с какой уверенностью они держались в стычке на перекрестке, скорее всего, они потребуют объяснений, когда сочтут, что готовы к этому разговору. И тогда ему придется решать, какую долю правды он может им открыть. Они друзья, и ему претит лгать друзьям. Однако чем больше они будут знать, тем большей будут подвергаться опасности.