Марик Лернер - Все не так, как кажется [litres]

– Это Катя, – сказал, представляя, – мой дядя Стоян. Вам лучше побыть здесь.

Отлепился от «форда» и пошел к дверям морга. Нет смысла тащить на опознание компанию, тем более Катя мамочку и не видела ни разу. Процедуру все равно проводят с близким родственником, и остальных сюда не приглашали. Зачем сразу настраивать против себя и качать права?

– Должен сказать, Андрей впервые знакомит меня с девушкой, – сказал, лучась счастьем, ничем особо не примечательный помимо славянской физиономии человек лет тридцати с отчетливо наметившимся брюшком. – Рад за вас, – произнес, явно объединяя ее с парнем. – Симпатичная и с талантом. Из какой семьи происходишь?

А вот и не зря шлем! Он уловил закрытость, но не понял, с кем имеет дело. Был уверен: из своих, иначе откуда защите взяться.

– Дело в том, – произнесла она, подавив нервное хихиканье и мысленно пообещав себе заняться воспитанием Андрея. Что за дела? Он сознательно поставил их обоих в неудобное положение или абсолютно не думает головой? Хотя, конечно, расстроен, можно извинить за глупость, – что я к вашему роду не имею отношения. Самая обычная ведьма из деревенских, – и осталась крайне довольной, когда Стоян на мгновение растерялся.

Из-под добродушной личины на секунду выглянули жесткие проницательные глаза.

– Сюрприз, – пробормотал Стоян.

– Неужели столь серьезный? Не поверю, что раньше никто из вас о таких вещах не задумывался и не пытался прощупать деревенских бабок-гадалок.

Катя определенно почувствовала изменение со скачковым повышением сил и до сих пор пребывала в эйфории.

– По молодости ходил по разным целителям и шаманам. Один из тысячи на нечто реальное способен. Кстати, какая у тебя специализация?

– Ну, как у всякой нормальной ведьмы, – вполне сознательно легкомысленно сказала Катя, – телепатия, ясновидение, гипноз, телекинез, целительство с травами и без, – (на самом деле этим занималась в основном бабушка до сих пор, а она была на подхвате). – Иногда дырку в ауре залечить или тараканов шугануть. В целом на волшебницу, одним движением бровей усмиряющую обнаглевшего полицейского или предсказывающую курс акций на бирже, не тяну. Мы с людьми работаем, а не абстракциями. С чертями тоже не общаюсь, голосов потусторонних не слышу.

– Вот это уже было бы душевной болезнью, – без улыбки сообщил Стоян.

– В зверей не превращаюсь. Ах да! Дождик могу вызывать, но маленький, и сил это много забирает.

– Приворот, порча?

– Первое бессмысленно. Можно затащить в постель гораздо проще, а после секса все равно любое заклятие развеется. Второе возможно. Как залечить энергетическую оболочку, так и пробить. Но меня такому не учили сознательно. Есть все же границы воздействия и мораль. Стоит начать – и хана. Сегодня одного сглазишь, завтра штабель трупов, послезавтра соседи на вилы поднимут или дверь подопрут да спалят. Деньги проблем не возмещают.

– Браво! – сказал он очень серьезно. – Это и есть наш важнейший принцип – не светиться.

– Как насчет ответной любезности?

– В смысле? А, я профессиональный игрок.

– Шулер?

– Канделябром не били и на передергивании не ловили.

– Потому что не нужно. Проще прослушать других игроков и точно знать карты на руках.

– Не всегда получается, особенно у выпивших, но есть масса других способов при наших возможностях. Злоупотреблять не стоит. Да и нечестно у простаков отнимать хитростью. Поэтому в соревнованиях по покеру не участвую, а вот лохов жадных и богатеньких фраеров регулярно раздеваю. А особенно люблю шулеров чистить. На жизнь хватает. Ну, странно было бы, – сказал почти извиняющимся тоном, – если б честным трудом занимался. Но и чемоданы в камере хранения воровать как-то неудобно.

– Ага, – задумалась Катя, – человек закрывает и цифры про себя повторяет. Как это мне раньше в голову не пришло!

– Истину говорю, – сказал Стоян с кривой ухмылкой, – в нашем сообществе практически нет честно трудящихся и состоящих в профсоюзе. Глупо не использовать от рождения полученное. На иного глянешь, так он тебя, скотина, кинуть хочет, заливаясь про дружбу, аж тошнит. Святое дело – оставить гада без штанов!

– А она? – спросила Катя, кивнув в сторону морга.

– Большинство наших имеет близкий к твоему набор доступного, – произнес он сразу. – Кто-то сильнее во внушении, другой – в телепатии… Бывают редкие специализации. То же целительство не очень распространено. В этом смысле Андрей уникум и крайне полезен многим. В целом разные попадаются таланты и иногда странные. Есть тип, способный ломать что угодно. Глянет – и стенка свалилась. Ему бы тоннель под Ла-Маншем строить, цены бы не было.

– Сейфы ломает?

– Почти, – явно не желая уточнять, перескочил дядька на другое. – Яна, – он подразумевал мать Андрея, поняла Катя, – была «скульптором». Только она переделывала себя, а не кусок мрамора.

– Как это?

– Изменение внешности. Других таких в нашем поколении не знаю.

– Я начинаю чувствовать себя неудачницей. Нет оригинальной специализации.

– Ты еще очень молода, будешь развиваться. В любом случае помощь в будущем с нашей стороны гарантирована. Свежая кровь, уж извини за прямоту, полезна. Кое-кто из пришедших со стороны со временем занял заметное положение в роду.

– Все же бывают?

– Встретить в нашем огромном мире настоящую ведьму непросто. Это как в лотерее. Кто-то выигрывает, но счастливчик – один на страну. В лучшем случае приз делится на нескольких, а чаще никто его не получает. Я знаю двух не из наших, вошедших в род. Впрочем, здешние ветви давно отдалились и практически не поддерживают отношения с остальными.

– Но не вы?

– Наши дети частенько воспитываются среди своих в долине. – Он осекся и недоговорил.

Возможно, у него и были собственные.

– Андрей со мной поделился историей семьи в самых общих выражениях, не называя даже приблизительных ориентиров. Разве что имеется подозрение про Болгарию. Но она большая, и гор там полно.

– Вообще не тайна, – сказал, не пытаясь изображать нечто сложное, Стоян. – Хотя Мироев, отец его, абсолютно русский, а мать по паспорту вообще француженка. Но мое имя как бы намекает. Мы не очень любим светиться, и подобные имена остались в основном у старшего поколения. Остальные предпочитают пользоваться привычными местным или нейтральными.

«Это понятно, – подумалось Кате. – Александр ни у кого не вызывает недоумения. Или Софья с Таней».

– Мы далеко ушли от начала разговора, и, полагаю, нужно уточнить. Большинство, пусть не все, из тех, кто остался на родине, не наделены серьезными талантами, а то и вовсе обычные люди.

«Он не сказал «простаки», – отметила Катя.

– Мы обеспечиваем им приличную жизнь, отчисляя в общий фонд определенный процент. Благоустроенное место и образование желающие могут получить за счет талантливых. Значит, и нуждаться не будут. Хотя есть такие… Кому-то до сих пор овечек и старой избы хватает. Но они тоже ко всему привычные.