Марик Лернер - Все не так, как кажется [litres]

– Свои источники не сдаю, – гордо заявила Алла.

– Еще один великий секрет. Ничего ужасного болтун не выдал, а вот кто сливает информацию тебе красивой, я и так в курсе.

В коридоре прозвучал звонок, и через минуту появился Стоян собственной вечно довольной персоной. Его жизнерадостность временами чертовски раздражает. Все хуже некуда, и никакой гарантии, что не пристрелят, но, если его не удержать, прямо вечером побежит в катран в картишки перекинуться. Сейчас надо сидеть тихо, а не отсвечивать по притонам и казино.

Алла покосилась на нового гостя заинтересованно. Знает кто исключительно по фотографии и берет на заметку. Тоже из криминальной семейки, а значит, потенциальный склад информации.

– Как там зовут заместителя начальника отдела криминальной полиции по центральному округу? – спросил я, чтоб сбить ее победное настроение.

Ага. Попал. Все-таки неплохо лицо держит, но эмоции от меня не спрячешь. Растерялась. Откуда мне такие вещи знать, если под нее не копал? Если б под него, назвал бы фамилию. Правильный вывод из неправильных посылок. Фамилию из мозгов не вытащить. Здесь наводящие вопросы требуются. Или хотя бы посидеть у входа в их заведение. Образ четкий, определил бы при встрече. Только мне это было абсолютно неинтересно.

– Ты просто не хочешь понимать, насколько важен имидж любой компании.

Она так и сказала «имидж», будто нет нормальных русских слов «образ» и «репутация». В России американизмов вагон. Связей еще с двадцатых годов полно, от инвесторов до кино. Есть нечто общее в огромных странах, но у них там все лучше и заработать проще, по общему убеждению.

– Ведь вы позиционируете себя в качестве отошедших от криминала к легальной деятельности, вот и действуйте в этом направлении. Открытые шаги на благо всем, а не сидеть по темным углам. Взорвать бомбу в газете, – прозвучало несколько двусмысленно на фоне случившегося и явно было сказано сознательно, – дать свой взгляд и вымазать Золотько в дерьме. Тем самым мы покажем его некомпетентность.

– В чем-то она права, – сказал Стоян. – Правильное мнение создают газеты и радио.

Их так и не представили друг другу, однако ситуацию дядька просек моментально.

– Полагаешь, у Лео нет купленных журналистов и возможности слить свое мнение?

– Одно другому не мешает. Ей интересен скуп, а мы донесем до людей идею, что кто-то другой виноват в происходящем. Наши доблестные правоохранительные органы как-то не стремятся к объективности.

– Зачем ломать себе голову? – сказала Катя. – Позвони и спроси, хочет ли Лео видеть прессу.

– Только не отсюда, – сказал я решительно, поднимаясь.

В центре Москвы творился натуральный бардак. Кругом посты, проверки и в результате пробки на километр. К нам особо не цеплялись. Молодой человек с девушкой едут, и водитель с совершенно не уголовной, не запоминающейся внешностью. Бывший профессиональный филер из уголовки. Двенадцать лет квалифицированного честного выполнения профессиональных обязанностей и отказ начальства в материальной помощи, когда жена тяжело заболела. Что-то сдвинулось в его взглядах, и он люто возненавидел прежнюю работу и товарищей. Сдал все, что знал и за кем следил, получив ощутимую сумму, и спас супругу. А затем и за учебу дочери в университете заплатил Лео, причем не требовал оставаться на прежнем месте и докладывать, за что в совокупности Терентий Иванович был благодарен неподдельно. Ну и лучше его ни один урка не знал города. В качестве водителя – идеален. Любую заставу обойдет.

Охранников я оставил Стояну и Кате, причем отправил их всей компанией на верхний этаж, в бывшие апартаменты Вадима. Не понравилось мне, с какой легкостью Алла вычислила квартиру. А пентхаус – идеальное убежище. Официально опечатано, и вход – через блокирующийся лифт. Надеюсь, с вертолета десант все же не высадят, кем бы там ни был наш враг. Бомба вполне дилетантская и самодельная, пусть и умело подсунули. Заодно можно посмотреть, сунутся ли несколькими этажами ниже. Элементарная радионяня, передающая звуки из пустой квартиры.

На нужном повороте поднял руку с полосатой палочкой деятель из дорожной полиции. И все бы ничего, но буквально за минуту до того к патрульной машине подъехал неприметный пикап без опознавательных знаков, и оттуда вылезли трое в форме жандармерии с «Оцелотами» через плечо. А это уже серьезно. Ими вооружают только специальные подразделения, которым нечего делать на дороге. Я невольно напрягся, готовясь к аресту, и тут «дорожник» замахал своим волшебным жезлом, заворачивая на соседнюю улицу. Не по наши души.

А вот остановившийся впереди автобус внезапно вырвало целой толпой людей в форме и при оружии, бегущих во двор. Мчались они с топотом, распространяя перед собой впечатление агрессивности. Снесут любое препятствие, не важно, люди или забор, и даже не заметят.

– Остановите! – сказал я, когда мы повернули, теряя картинку. – Вот здесь, у кафе, – благо и место удачно освободилось. Прямо перед носом машина уехала. Здесь переулки узкие, и во втором ряду не встанешь. Зато и движение не особо интенсивное.

– Я сбегаю? – спросил нейтрально водитель.

– Да, Терентий Иванович. Гляньте со стороны. Осторожно.

Он даже не удосужился на прощанье посмотреть свысока, удаляясь уверенной походкой. А мы прошли в то самое кафе, заказали мороженого с какой-то ерундой и приступили к еде. На удивление, Алла не лезла с вопросами, хотя и посматривала на меня все время. Минут десять – пятнадцать мы провели в чинном молчании, если не считать пустых реплик на тему вкуса десерта. Потом вернулся бывший филер и плюхнулся на стул.

– Кофе! – сказал он моментально подошедшей официантке. – Натуральный, двойной, без сахара и молока. Плохо, – поведал уже нам, когда она удалилась. – Близко не подойти, там жандармов роту нагнали.

– Интервью не будет? – обиженно спросила Алла.

Она правильно въехала в ситуацию. Ехали-ехали и вдруг сидим и мороженое поглощаем.

– Теперь точно будет, – сказал я твердо. – Сидите пока.

Перешел улицу и, дождавшись, пока полная дама повесит трубку, зашел в телефонную будку. Из кафе проще, но там обслуга может лишнее услышать. Лучше быть параноиком. Извлек из кармана записную книжку, которую ночью заполнял под диктовку Лео. Вряд ли простенький сдвиг в номерах, использованный для конспирации, нельзя расколоть, но память у меня не слоновья и на цифры не распространяется. Вечно путаю даты и забываю телефоны. Золотые горы, обещанные на полном серьезе, не особо волновали. А вот получить солидную поддержку в скользкой ситуации важно. Для этого придется постараться, однако Лео и довериться особо некому, а мне нужны его ресурсы.