Антон Демченко - Небесный шкипер [litres]

– Рик, а ты уверен, что мы правильно поступили? – Этот вопрос Алена задала мне спустя добрых восемь часов, когда мы, выспавшиеся и отдохнувшие, напоили отрубающихся после слишком долгой вахты Алексея и Федора чаем и, отправив их на боковую, остались в кают-компании наедине.

– Уверен, – резко кивнул я, но, заметив тень сомнения в глазах невесты, решил развернуть свой ответ: – Понимаешь, солнышко, когда каперы нападают на жирных «купцов» – это их выбор. Конкретного капера, знающего, что «купцы» безоружными не ходят и на каждый выстрел могут ответить, и конкретного купца, знающего, чем он рискует, поднимая в небо свой каботажник. Это жестоко, но по-своему честно. Когда же пират нападает на беззащитный город и бомбит его, наплевав на женщин, детей и стариков, что попадают под его обстрел, – это за гранью добра и зла. Таких уродов надо карать, а лучше уничтожать сразу. Без жалости и сантиментов. Дабы другим неповадно было.

– Но ведь не они же затеяли эту… низость. Да и у рядовых матросов особо нет выбора, какой заказ исполнять, а какой – нет. Что капитан приказал, то и будут делать. Разве не так? – пробормотала Алена.

– Они согласились эту низость совершить. Совершить за деньги, а значит, виновны не меньше, чем те, кто им заплатил, – покачал головой я. – Что же до рядовых матросов… а они что, не знали, куда и зачем направляются? Если были не согласны, могли отказаться выполнять преступный приказ, взбунтоваться, сбежать на ближайшей стоянке, в конце концов. Остались же и встали к орудиям, стреляли в беззащитных людей. Значит – виновны.

– А если там были люди, нанявшиеся на службу уже после… того налета? – решила все же дожать тему Алена, хотя я по глазам видел, что в оправданности моих действий она больше не сомневается. Но… дотошность и упрямство – это, похоже, у младших Трефиловых общая черта.

– О бомбежке Меллинга гудели порты от Роттердама и Антверпена до Борнхольма и Архангельска, и, если среди матросни нашлись люди, пожелавшие поступить на службу к этим мясникам… это кое-что говорит об их предпочтениях, тебе не кажется?

– Кажется, – вздохнув, кивнула Алена. Поднявшись с дивана, она обошла стол и, наклонившись, легонько поцеловала меня в щеку. – Пора за работу, шкипер. Ужин сам себя не приготовит, да и тебе нужно пройтись по яхте, осмотреть ее хорошенько после шторма-то.

– Слушаюсь, госпожа стажер! – улыбнулся я в ответ, поднимаясь с такого удобного и уютного кресла.

– К месту высадки пойдем ночью? – спросила она.

– Нет, дадим братьям как следует отдохнуть, – покачал головой я, открывая перед Аленой дверь кают-компании. – Я бы предпочел, чтобы во время встречи с получателем все мы были свежи и готовы ко всему, а не зевали от усталости.

– Значит… завтра утром, да? – уточнила она, и я кивнул.

– Сутки отдыха… прелесть какая! – воскликнула Аленка и, довольно улыбнувшись, устремилась на камбуз.

Ну да, отдых отдыхом, а дежурств никто не отменял. Собственно, именно поэтому я отправляюсь на обход палуб, а после на мостик, где и буду дожидаться отсыпающегося сейчас Вячеслава.

– Сэр, вы просили сообщить, если будут какие-то известия об объекте «Весна». – Вошедший в кабинет Дикона О’Лири рыжий, словно у него на голове пожар полыхает, Гвиннед ап Оун на одном дыхании выпалил эту фразу и застыл, сверля взглядом начальство.

– Для начала доброго дня, Гвиннед, – нарочито спокойным, даже ленивым тоном проговорил хозяин кабинета, а когда его собеседник смешался и, побледнев, отчего его веснушки засияли еще ярче, пробормотал ответное приветствие, довольно кивнул. – Ну а теперь можете докладывать.

– Так точно, сэр, – коротко кивнул ап Оун. – Мы получили сведения сразу из двух источников. Первый – Жук. Он сообщил, что в зоне его ответственности появлялся объект «Весна», но покинул ее уже на следующий день в составе каравана, следующего в Гренландию.

– Жук… Жук… это же Норвегия?! – От напускной ленивой апатии О’Лири не осталось и следа. Сейчас Гвиннеда сверлил взглядом не сибаритствующий денди, словно сошедший со страниц старых романов о последних днях Англии, а глава пусть и небольшого, но весьма профессионального разведывательного учреждения. Хищник.

– Она самая, – кивнул ап Оун, отчего-то весьма довольный переменами в поведении начальства.

– Перекупили? Да нет… Кто и когда успел бы? – пробормотал тем временем хозяин кабинета, но, мотнув головой, вновь воззрился на подчиненного. – Это же не все, что ты хотел сообщить? Дальше.

– Второе донесение поступило от гренландского резидента. Конвой, в котором должен был находиться объект «Весна», пришел без него… и без одной из «акул» сопровождения.

– Причины? – коротко рыкнул О’Лири.

– По пути конвой попал в шторм, и на «Эмдене», похоже, взорвалась крюйт-камера. Почему именно, установить не удалось, рейдер ушел под воду в считаные секунды.

– Та-ак. А что объект «Весна»? Он тоже… утонул?

– Никак нет, сэр, – покачал головой ап Оун. – По словам одного из капитанов «купцов», за несколько часов до этого события объект попытался предупредить конвой о приближении шторма, но был матерно послан командиром охранявшей конвой эскадры, вспылил, ответил ему тем же и вышел из ордера. Больше его никто не видел.

– И командир не попытался вернуть наглеца в конвой? Имел же право! – воскликнул Дикон.

– Мм… он не успел, сэр, – развел руками Гвиннед. – Сразу после спора с объектом «Весна» командующий Дениц по прозвищу Ледяной Дениц умер от апоплексического удара, по заключению штатного врача рейдера «Бреслау».

– Это ж как надо было обматерить человека, чтоб тот загнулся?! – изумился хозяин кабинета.

– У меня есть расшифровка их переписки по радиотелеграфу, сэр. Если желаете…

Есть что-то неземное в северных землях, будь то цветущая коротким прохладным летом тундра, граничащая с Ледовитым океаном, омываемые бушующими морями Атлантического океана фьорды Норвегии или прихотливо изрезанные скалистые берега Фарерских островов. Неземное и удивительно красивое зрелище. Глядишь на полные умиротворяющего спокойствия зеленые холмы и блистающую синеву ручьев и речушек, петляющих между ними, и даже как-то не верится, что вокруг идет натуральная война. Не верится, пока не увидишь распластавшийся на скалах закопченный остов сбитого дирижабля, выставившего напоказ уже подернутые ржавчиной ребра шпангоутов с наполовину облезшей обшивкой. Или подошедший с моря крейсер, обрабатывающий артиллерией прибрежный поселок, который еще и огрызается огнем пары орудий, составляющих весь его артиллерийский парк. Впрочем, долго и безнаказанно расстреливать поселение крейсеру не удается. Откуда-то из глубины острова подтягивается старый тихоходный «кит», совершенно неспособный угнаться за своими куда более современными собратьями, но по вооружению тянущий на морской линкор. Эта своеобразная «летучая батарея» делает несколько залпов и, подняв вокруг крейсера огромные султаны воды, заставляет его уйти в море, подальше от совершенно дикого калибра устаревших, чрезвычайно медлительных, но от этого не потерявшихся своей мощи и дальнобойности пушек летучего старика инвалида. Да, он неспособен угнаться даже за морским кораблем, не то что за дирижаблями, но отогнать наглого морского разбойника… это древнему «киту» вполне по силам. Еще бы! Три-четыре снаряда, буде те угодят в цель, запросто утопят даже самый современный броненосец, что уж говорить о такой мелочи, как крейсер второго ранга, который может похвастаться хорошим ходом и маневренностью, но отнюдь не толщиной броневых листов.