Дин Кунц - Избранные произведения. II том [Компиляция]

Хьюланн ничего не ответил и продолжал всматриваться в прерию, которую им предстояло преодолеть. Последние восемь часов окончательно разбередили его душу. Он снова и снова прокручивал факты в голове и не переставал удивляться и поражаться всему, что сообщил ему мальчик. Жуткая, кровавая бойня, которую затеяли люди и наоли, представлялась теперь совершенно бессмысленной. Кто бы мог предположить, что еще какая-нибудь раса окажется способной создать внутри себя особую породу, как это делали наоли с Охотниками? Уменьшало ли это вину наоли? Оправдывало ли их акт геноцида по отношению к людям? Было ли это разумным? Ответственны ли они за такую прихоть Судьбы? Конечно нет. Если только…

Даже если посмотреть на это как на злую шутку Рока, война в любом случае была неприемлема. Напротив, она стала представляться игрой чьего-то больного воображения. Две гигантские расы, способные с относительной легкостью путешествовать среди звезд, ведут тотальный бой из-за простого недопонимания. Весь этот кошмар превратился в космическую комедию. Но такой, навеянный самой смертью итог никогда не должен стать пищей для юмора.

— О чем ты думаешь? — спросил мальчик. Хьюланн оторвался от пустыни и посмотрел на человека. У их рас, как оказалось, было столько общего — и так мало взаимопонимания. Он оглянулся и посмотрел в заднее ветровое стекло. Смотреть на ослепительный песок было намного легче, чем в нетерпеливые глаза ребенка.

— Мы должны рассказать им, — твердо сказал Хьюланн.

— Твоему народу?

— Да. Они должны узнать все. Это все сильно меняет. Если они узнают, они не убьют тебя. И не сотрут и не реструктурируют мою память. Они не посмеют. Хотя некоторым из них очень захочется это сделать. Но твое свидетельство не допустит этого. Если еще кто-то из людей остался в живых, нам нужно сделать все, чтобы помочь им.

— Мы не поедем в Убежище? Хьюланн задумался:

— Мы могли бы. Но это бесцельно. Мы ничего не решим. Наш единственный шанс — заставить и остальных наоли узнать то, что узнал я. Рано или поздно они сами все раскроют. Археологические бригады ведут раскопки во всех не разрушенных до основания городах. Антропологи пытаются воссоздать по крупинкам вашу культуру. Кто-то обязательно обнаружит, что у вас существовал особый вид — астронавты. Но на это уйдут месяцы, а то и годы. К этому времени те немногие уцелевшие представители твоей расы будут найдены и убиты. Тогда эти знания об астронавтах уже будут ненужными.

— Думаю, ты прав, — согласился Лео.

— Я свяжусь с Охотником.

— А ты сможешь? — Попытаюсь.

— Пойду пройдусь, — сказал Лео. — Нужно размять ноги.

Он открыл дверь и, шагнув на дорогу, захлопнул ее. Он пошел налево и наклонился, изучая маленький кактус с пурпурными цветами.

Минутой позже Хьюланн открыл контакт с Фазисной системой.

И сразу почувствовал канал другого мозга.

«Доканил, — сказал он мысленно. — Доканил — Охотник».

Тишина. Затем:

«Хьюланн…»

Он вздрогнул от того, какими холодными были мысли Охотника.

«Мы больше никуда не бежим, — сказал он далекому Охотнику. — Если вы выслушаете нас, мы останемся здесь».

«Выслушать, Хьюланн?»

«Выслушать то, что я обнаружил. Я…»

«Должен ли я понимать твое заявление как то, что ты сдаешься мне?»

«И да и нет, Доканил. Но не это главное. Ты должен выслушать то, что я узнал о людях…»

«Лучше бы ты бежал. Если ты просишь о пощаде, ты для меня просто не существуешь».

«Ты не захочешь убивать нас, если услышишь то, что мне необходимо сказать».

«Напротив. Что бы ты ни сказал, это не повлияет на Охотника. Охотник не рассчитан на сострадание. Охотника нельзя обмануть. Все, что ты планируешь, — бессмысленно».

«Послушай — и ты не убьешь…»

«Убью без предупреждения. Первым делом я устраню тебя. Это моя прерогатива, как Охотника».

Доканила унизили лишь раз в жизни. И, имея столь узкий диапазон эмоционального восприятия, Доканил намертво вцепился в свою жертву и лелеял себя надеждой устранить ее, какие бы глубокие чувства ни возникали в нем. Даже если эти чувства были унижением, гневом и ненавистью.

«Я знаю, где ты находишься, Хьюланн. Скоро буду».

«Пожалуйста…»

«Я иду, Хьюланн».

Хьюланн расширил диапазон своей передачи, повышая напряжение, в надежде что это не укроется от какого-нибудь наоли из системы Второй Дивизии. Он передал:

«Я обнаружил жизненно важную информацию о людях. И это делает войну бессмысленной. Вы должны услышать. Люди…»

Но до того, как он успел закончить, в его мозгу возникли видения психологической настройки…

Он стоял на темной равнине. Безграничной. Тьма нигде не заканчивалась ни впереди, ни сзади, ни по сторонам. Он был единственным возвышением на тысячи миль. Он стоял на подушке из Доз дикого винограда, которые, густо переплетаясь между собой, скрывали землю под ногами.

«Мы в незнакомом месте, — шептал напевно голос настройки. — Это не родной мир наоли…»

В первый раз он наконец-то понял, что в промежутках между лозами винограда в глубине зеленой массы скрываются какие-то животные. Хьюланн слышал их шорох и движение. И хотя он не увидел ни одного подтверждения своему предположению, он не знал, почему представил их именно животными.

«Потому, что они животные», — пропел голос.

Он чувствовал прикосновение их лапок на ногах, они пытались опрокинуть его. И он знал, если они подберутся к лицу достаточно близко, они разорвут его на части, вгрызутся в его уязвимые зеленые глаза.

«Они умные…»

Хьюланн почувствовал, как кто-то выбирается из виноградных лоз и карабкается вверх по его ноге. Он легко отшвырнул тварь. И попытался убежать, но тут же обнаружил, что его ноги проскальзывают между лозами, проваливаются в норы, где тварь поджидает его…

Он упал и покатился, еле-еле высвободив ногу. По лицу текла кровь; в тот краткий миг, когда он упал, в него успели вонзиться звериные когти.

«Бежать некуда. Они везде. Наоли нужно осознать это. Бежать невозможно, потому что звери последуют за наоли, куда бы он ни пошел».

Медленно-медленно он начал осознавать, что звери в виноградных лозах на самом деле не звери, а люди. Фазисная система в десятки раз увеличила его страх и снабдила картинами его же ужаса.

«Единственное, что можно сделать, — это уничтожить их, или они уничтожат тебя».

Хьюланн понял, что у него в руках огнемет. Он направил его на виноград.

Желто-розовое пламя метнулось вперед, вспыхнуло среди ветвей и листьев.

Звери внизу пронзительно завизжали.

Горящие, они выскакивали наружу.

И умирали.

Но зеленые лозы не горели; наоли разрушил только то, что должен был разрушить.

А звери исполняли танец смерти на пылающих лапках, их горящие языки, глаза превращались в уголь, затем стали пепельно-серыми…