Дин Кунц - Избранные произведения. I том [Компиляция]

— Разве вы не можете обеспечить мне полицейскую защиту?

— Ты думаешь, что сможем, не так ли? — спросил Майкл.

— В полицейском управлении мы никому не доверяем, — призналась Карсон. — Это связано с коррупцией. Лиан, не могла бы ты на несколько дней куда-нибудь вывезти Викки?

Лиан повернулась к сестре.

— Мы могли бы съездить к тете Ли-Ли. Она давно нас приглашает.

— Мне нравится тетя Ли-Ли, — кивнула Викки, — если только она не начинает говорить о смещении полюса.

— Тетя Ли-Ли верит, — объяснила Лиан, — что неравномерное распределение населения и связанный с этим весовой дисбаланс может привести к смещению магнитного полюса Земли и к гибели цивилизации.

— Она может говорить об этом часами, — добавила Викки, — с жаром доказывая необходимость незамедлительного переселения десяти миллионов людей из Индии в Канзас. Но в остальном она — прелесть.

— И где живет Ли-Ли? — спросила Карсон.

— В Шверпорте.

— Ты думаешь, это достаточно далеко, Майкл?

— Не Тибет, конечно, но сойдет. Викки, мы хотим занять у тебя машину.

Викки нахмурилась.

— И кто сядет за руль?

— Я, — без запинки ответил Майкл.

— Тогда ладно.

— Это здорово — провести несколько дней у тетушки Ли-Ли, — Лиан улыбнулась. — Утром и поедем.

— Вы должны уехать сегодня, — возразила Карсон. — В течение часа.

— Неужто все так серьезно? — спросила Викки.

— Более чем.

Уходя, Карсон и Майкл обнялись с сестрами, лишь униженная кошка не приняла участия в ритуале прощания.

На улице, когда они шли к автомобилю, Карсон бросила ключи Майклу.

— Это еще зачем? — Он вернул ключи.

— Ты пообещал Викки, что сядешь за руль ее машины. — Она вновь бросила ему ключи.

— Я не обещал. Только сказал: «Я».

— Я все равно не хочу вести машину. Волнуюсь из-за Арни.

Он опять вернул ключи.

— Он в безопасности и прекрасно себя чувствует.

— Он — Арни. Он испуган, сокрушен всей этой новизной и думает, что я его бросила.

— Он не думает, что ты его бросила. Девкалион нашел подход к Арни. Ты это видела. Девкалион все ему объяснит. Он поймет.

Карсон в который уж раз бросила ему ключи.

— Тибет. Я даже не знаю, как добраться до Тибета.

— Едешь к «Батон-Руж» и поворачиваешь налево. — Майкл заступил ей дорогу, не давая подойти к передней дверце со стороны пассажирского сиденья.

— Майкл, ты всегда жаловался на мою манеру вождения автомобиля, и вот у тебя появился шанс. Воспользуйся им.

Отказ от ключей предполагал отчаяние. Он никогда не видел Карсон в отчаянии. Ему нравилась Карсон решительная и энергичная.

— Карсон, послушай, если бы Арни был здесь, где вот-вот должно произойти крушение Новой расы, если, конечно, дело идет к этому, ты бы просто сошла с ума от тревоги.

— И что?

— Поэтому не изводи себя из-за Тибета. Не становись слабой и беззащитной женщиной.

— Ох, какой кошмар!

— Именно это, похоже, с тобой и происходит.

— Как раз не происходит, и это кошмар.

— Я их навидался. И ты превращаешься в слабую и беззащитную женщину.

— Открываюсь вам с новой стороны, мистер.

— Что правда, то правда. И эта твоя сторона далеко не самая лучшая.

— Ты просто манипулируешь мной.

— А что делать?

— Ладно. Дай мне ключи.

Она выхватила ключи из его руки и направилась к водительской дверце.

Майкл заговорил, когда они сели, пристегнулись и Карсон вставила ключ в замок зажигания.

— Мне пришлось надавить на тебя. Ты сильно напугала меня… хотела, чтобы я вел машину.

— Знаешь, я тоже напугалась. — Она повернула ключ зажигания, завела двигатель. — Ты бы привлек к нам столько внимания. Все эти люди, которые ехали бы сзади, жали на клаксон, требуя, чтобы ты увеличил скорость до максимально разрешенной.

Из монастыря Ромбук Девкалион шагнул в кухню Патрика Дюшена, готовый, как и обещал, освободить священника от всех печалей, пусть даже уже узнал о «Руках милосердия» от пастора Лаффита.

Священник не выключил свет. Две кружки и две бутылки бренди стояли на столе, как и два часа тому назад, когда Девкалион уходил, только одна опустела полностью. А вторая — на четверть.

Помощь, оказанная им Лаффиту в его стремлении покинуть этот мир, тронула Девкалиона куда сильнее, чем он ожидал, и теперь, готовясь к тому, чтобы поступить так же с отцом Дюшеном, он щедро плеснул себе бренди в кружку, из которой пил кофе.

И уже поднес кружку ко рту, но еще не пригубил, когда из коридора на кухню вошел Виктор.

Хотя на лице Виктора читалось удивление, не создавалось ощущения, что он потрясен встречей с первым своим творением, как будто он и не верил, что творение это покинуло мир двести лет тому назад.

— Значит, ты называешь себя Девкалионом, сыном Прометея. Это самонадеянность… или насмешка над своим создателем?

Девкалион не ожидал, что почувствует страх при встрече лицом к лицу с этим мегаманьяком, но почувствовал.

Но не только страх начал подниматься в нем. Компанию страху составила злость, та злость, которая набирала и набирала силу, переходила критическую точку и превращалась в дикую ярость. А уж в таком состоянии Девкалион был готов крушить все и вся.

В свое время так и было, он представлял собой смертельную опасность для невинных людей, но потом научился сдерживаться. Теперь же, в присутствии его создателя, неконтролируемая ярость становилась опасной только для самого Девкалиона, и, не обуздав ее, он подставлял себя под удар.

Бросив взгляд на дверь черного хода, Виктор спросил:

— Как ты прошел мимо часовых?

Девкалион с такой силой стукнул кружкой о стол, что из нее выплеснулась большая часть бренди.

— Ну и видок у тебя, с татуировкой вместо маски. Ты действительно думаешь, что татуировка хоть в малой степени скрывает твое уродство?

Виктор шагнул к Девкалиону. Тот отступил на шаг.

— И одет ты во все черное, а этот цвет в Новом Орлеане не в моде. Ты по кому-то скорбишь? По женщине, которую я почти сделал для тебя в те давние времена… а потом уничтожил?

Громадные руки Девкалиона сжались в кулаки. Ему хотелось ударить Виктора, но он не мог.

— Каким же ты получился страшилой, — продолжал Виктор. — Мне даже неудобно признаваться в том, что я создал тебя. Мои нынешние создания куда элегантнее. Но, с другой стороны, всегда приходится с чего-то начинать, не так ли?

— Ты безумен и всегда был таким, — ответил Девкалион.

— Да он еще и говорит! — с насмешливой радостью воскликнул Виктор.

— Создатель чудовищ сам стал чудовищем.

— Ага, похоже, ты считаешь себя остроумным, — покивал Виктор. — Но никто не вправе винить меня в том, что я не научил тебя вести разговор. Я ставил перед собой задачу дать тебе только жизнь, не вкладывать в мозги знания, необходимые для ведения светской беседы, но, должен отметить, жизни этой я дал тебе больше, чем тогда предполагал. Больше двухсот лет. Я положил столько усилий, чтобы самому протянуть так долго, и ожидал, что тебе-то отпущен обычный человеческий срок.