Алексей Макаров - Ангелами не рождаются. Книга 1 [litres]

– Не тебе меня, Ренмарох, в воровстве упрекать. В нарушение седьмого пункта Всеобщей Хартии вами незаконно удерживались украденные с Поверхности души, изменены линии их развития и прерван естественный процесс воплощений.

– О, это трудно доказуемо, – произнес демон без тени смущения. – Выдав желаемое за действительное, ваша разведка дезинформировала доверчивых старейшин, а мы случайно перепутали клейма грешников и очистившихся, поместив последних в исправительный бокс. Не знали вы, что кандидаты на пересмотр статуса грешника фонят так же, как души на Поверхности!

– Мы отследили маршрут перемещений, – сказал Клим слабеющим голосом. – Налицо наглое извлечение и грабительское пользование незадекларированной энергией.

– Казенно рассуждаете, – картинно зевнул Ренмарох. – Пора мне с вами, коммунякой, заканчивать.

– Тогда заявляю по-коммунистически: ваши преступления пора рассмотреть на Небесном Суде!

– Размечтался, подобных мне не судят… – заявил Ренмарох, перейдя на «ты»: – Сам перед судом предстанешь, ПОД-ЗЕМ-НЫМ! А до заседания придется пострадать…

Армейская закалка не позволила Климу смолчать:

– Я вижу, у вас не судят, воин Люцифера, а уничтожают!

На скулах Ренмароха заиграли крупные желваки, он молча развернулся и ушел. Вокруг Караваева захрюкали, заблеяли и плотоядно зашипели жаждущие мести демоны. Отпихивая друг друга, они радостно набросились на Клима. Он не закрыл глаз, даже полностью скрывшись под их зловонной массой.

Шептун Кисляк имел на счету триста вылазок на Поверхность. Он обожал летать вместе с вечерним ветерком, представляя, как в прошлой жизни при такой скорости заложило бы уши и размазало о бетон. Сейчас крыши домов мелькали внизу неразличимыми квадратиками, а настырные птицы не могли его обогнать. Он же нагло ввинчивался в спокойно парящий в небе косяк и переворачивал птичек вверх тормашками. Подниматься выше облаков шептун опасался: могли срезать острым крылом ненавистные ангелы… «Что им, небес жалко? – негодовал он. – Все облака узурпировали! Да и что у них за крылья? Один гламур. Я-то свои блестящие черные крылышки никогда не сменю на девчачьи ангельские…»

Кисляк гордился своей миссией – помогать выбранным начальством людишкам расстаться с бренным земным существованием. Наградой была недельная подпитка от недавно прибывшей в Подземный город души. В этот раз ему поручили уболтать целеустремленного юношу Ивана – студента с далеко идущими планами на жизнь. Студент встречался со студенточкой, и та отвечала ему взаимностью. Везунчик!

Кисляку никто и никогда взаимностью не отвечал. В школе родного штата Миннесота ему плевали вслед. Зажимали в угол и били. Пару раз симпатичные девчонки целовали, но по-дружески, за решенные примеры, а Серена Дойл, соблазнительная «шоколадочка», даже пригласила разок домой. Заставив раздеться, закрыть глаза и не подсматривать, не спеша удалилась в ванную, а когда он открыл глаза, оказался под камерами телефонов непонятно откуда набежавших одноклассников… Видео, где он в костюме Адама удивленно открывает рот и пытается прикрыться судорожно скомканной простыней, распространилось по школе, как вирус. Его стали дразнить «бледным недоразвитым додиком». Что он тогда пережил! Теперь-то его никто так не назовет… Он избавился от обидчиков! Взял из сейфа карабин отца и… Кровавые брызги так и летели, раскрашивая стены школы… Он бы успел больше, но проворный снайпер успел остановить «операцию возмездия» точной пулей. А после – мрак, никакого Небесного Суда, и город, запечатавший падшую душу в свои неприступные стены.

Внутренний маяк привел шептуна к оранжевой многоэтажке. Кисляк быстро нашел нужное окно и просочился через приоткрытую форточку в квартиру.

Иван сидел в своей комнате за компьютерным столом, а его родители что-то горячо обсуждали в соседней. Был вечер. Все вернулись с работы и учебы. Завтра – долгожданные выходные.

Кисляк заглянул Ивану за плечо. Сосредоточенно кликая мышкой, Иван строил на экране монитора разноцветные графики. Кисляк глубоко вдохнул, наполняясь дремлющим в ауре ядом, а потом стал медленно нашептывать на ухо жертве нужные фразы: «Соня снова сослалась на плохое самочувствие? Когда в последний раз вы с ней куда-нибудь выбирались? В кино, театр, кафе? Когда она в последний раз оставалась на ночь? Точно встречается с другим, а тебе врет! Играет в любовь! И ты ей не нужен! Зачем быть все время обманутым? Какой смысл в жизни, где все постоянно врут и предают? Где с каждым днем только хуже. И у тебя так будет всегда! Вспомни Вику! Она ведь тебе изменяла! Марину, которая до Вики была, вспомни! Почему Марина выбрала Никиту и вышла за него замуж, а над тобой лишь посмеялась? Потому, что ты, Ваня, вечный неудачник. Потому, что женщины, Ваня, любят сильных и успешных, а не тихонь, слюнтяев и нищих студентов… Может, пора прекратить бесполезную жизнь?»

Иван напоминал восковую куклу, взгляд которой устремился в необозримую глубину сознания… Он встал с кресла и на негнущихся ногах подошел к окну, распахнул, взобрался на подоконник… Шептун в этот момент довольно потирал призрачные ладони.

Рядом с Иваном стоял совершенно беспомощный ангел и с ненавистью смотрел на шептуна:

– Я доложу об этом наверх!

– Докладывай, что ты еще можешь? – Кисляк показал ангелу неприличный жест. – Как бы само собой происходит, а? Как бы его собственное решение, да? И не подкопаешься! И никакого физического воздействия, чтобы включить механизм защиты. Ха-ха-ха!

Ангел подбежал к Ивану, попытался схватить за ноги, но руки прошли насквозь…

Кисляк с удовольствием наблюдал за бесполезными действиями крылатого.

Затем Иван спокойно спрыгнул с пятнадцатого этажа. Ангел спикировал за ним. Раздался глухой удар, чей-то испуганный визг… Приземлившийся ангел упал на колени и схватился за голову. Он плакал и все время повторял: «Почему так ограничены возможности физического тела? Почему так несправедливы законы Вселенной?»

Когда мать Ивана заглянула в комнату сына, чтобы позвать на ужин, ее встретило распахнутое настежь окно, по которому били приподнятые сквозняком шторы. Почувствовав неладное, женщина подбежала к окну, посмотрела вниз и замерла: около подъезда, вниз лицом, лежал молодой человек в желтой футболке, так похожей на любимую футболку Ивана. Комнату наполнил долгий пронзительный крик…

Кисляк смотрел на изломанное тело вместе с матерью Ивана и прибежавшим на крик отцом. Рядом с телом наплывала вязкая красная лужа. «Теперь, Иван, будешь ходить по Земле неприкаянным до конца положенного тебе судьбой срока, а потом – милости просим в особый квартал Подземного города…» – злорадно прошипел шептун.