Василий Криптонов - Турнир [СИ]

— Все равны, но некоторые равнее? — усмехнулся я.

— Да, что-то в этом роде. Это ведь только так говорится: «начинать с улиц». На самом деле, для большинства парней там всё и заканчивается, вверх поднимаются единицы — и, поверь, это очень непростой путь. А тебе понадобится сделать единственный шаг. — Юн помолчал и закончил: — Ты можешь стать моим телохранителем, Лей. Я видел, на что ты способен. А мне скоро понадобится опора.

Что ж, чего-то такого я и ожидал. И ответ приготовил заранее.

— Если это — просьба об одолжении, то я готов назвать цену.

— Цену? — Юн, похоже, искренне изумился. — Ты, возможно, просто не понимаешь. Я оказал тебе честь. Великую честь!

Я покачал головой:

— Нет, это ты не понимаешь. Меня не интересует честь. У меня свой путь, и для того, чтобы заставить меня свернуть на боковую дорогу, придётся заплатить.

— Ты ведь понимаешь, что я могу тебя уничтожить одним щелчком пальцев? — грустно спросил Юн.

— Ну, насчёт одного поспорил бы. Но в целом — да, догадываюсь.

Юн засмеялся:

— А ты смелый!

— Думаешь? — усмехнулся я. — А по-моему, не так много смелости нужно — возразить мальчишке, который вынужден забираться так далеко от дома для того, чтобы просто поесть. Ты ведь боишься принимать пищу в отеле, верно?

— Уел, — помолчав, признал Юн. И перешёл на деловой тон: — Окей, я согласен. Называй цену. Чего ты хочешь?

— Кианг, — сказал я. — Мне нужна вся информация об этом человеке, которую ты сумеешь раздобыть. И ещё… нужно будет вытащишь кое-кого из Цюаня. Вытащить и снять с зависимости. Я знаю, что клан умеет это делать.

— Девушку? — понимающе спросил Юн.

— А вот это уже тебя не касается. Согласен?

— Да. — Юн протянул мне руку.

Я пожал. И немедленно после того, как мы расцепили руки, будто только того и дожидаясь, появилась Мэй с подносом. Я подумал, что не удивился бы, если она действительно дожидалась. Уж что-что, а умение дрессировать обслугу так, что она добровольно и с песней реагирует на малейшее шевеление бровей, отпрыски знатных родов впитывают с молоком матери.

Мы принялись за лапшу.

— Кстати, — сказал я. — Раз уж мы теперь партнёры, то ты меня очень обяжешь, если скажешь, каким будет следующий тур испытаний.

Юно покачал головой:

— Я бы с радостью, но — увы. Этого не знает никто, кроме Нианзу. Каждое новое испытание — приятная неожиданность.

Чёрт знает что!

Утро началось с глухой злости. Меня буквально трясло, и я, чтобы ни на ком не сорваться до очередного тура, выполз из постели и начал отжиматься. До завтрака и приёма таблеток оставалось ещё около часа. У меня, кажется, в привычку вошло ложиться позже всех, а вставать раньше.

Злость быстро пошла в разогревающиеся мышцы, и в голове сделалось достаточно свободно, чтобы там завелись мысли. На что я злился? Да на весь мир. Чёрт знает что! Такое дикое, ни с чем не сравнимое везение — добиться расположения сына главы клана. Да это — счастье, которое любому внедрённому агенту и не снилось! Но — увы. Ни о каком Кианге Юн слыхом не слыхивал. Если, конечно, не врёт, но он, как мне показалось, не врал. Хотя бы в этот момент.

Как можно быть небестолковым сыном своего отца и совершенно не разбираться в делах?! Вот что меня возмущало. Но после третьего десятка отжиманий я подумал, что, пожалуй, слишком уж строго рассуждаю.

Предположим, я — глава клана. Само собой, я в курсе множества тёмных дел, без которых никуда, на которых всё и держится. И у меня есть сын, которого я мыслю своим преемником. Что-то я ему расскажу, разумеется. Но некоторые вещи… Некоторые вещи приберегу до тех пор, пока ему не исполнится хотя бы лет восемнадцать-двадцать. А по-хорошему, подождать бы до тридцати.

В моём мире всё было точно так же. Лидеры ОПГ не размахивали пистолетами в кругу семьи, не обсуждали дела при детях. Жить двойной жизнью было для них в порядке вещей, и языком они лишний раз не трепали. Подросток может разболтать что-то только потому, что он — подросток. Его может шокировать то, чем занимается отец. Может, наоборот, он начнёт испытывать к этому нездоровый интерес. Поэтому все и предпочитают, чтобы сперва у пацана сформировалось какое-то понимание жизни, в которое потом уже можно будет аккуратно вплести новую ниточку.

Да что там говорить. Разве я сам кого-то посвящал в то, что происходило у меня на службе? Разве моя жена хоть раз слышала от меня что-то типа: «Сегодня брали притон, так там один полудурок был до такой степени обдолбан, что сидел на кухонном столе голый и жрал собственное дерьмо, глядя на нас»? Нет. И будь у меня сын возраста Юна, это было бы последнее, что я хотел бы ему рассказать.

Вот Юн и не знал, кто такой Кианг, не знал, что клан использует «лекарство преданности». Всё это были теневые стороны бизнеса, которыми глава клана не спешил хвастаться перед отпрыском. Ждал, пока тот подрастёт. Не его вина, что не дождался…

Я услышал шуршание в постели и, оттолкнувшись как следует от пола, хлопнул в ладоши, завершая подход. Встал, перевёл дыхание. Потряс руками. Тело требовало больше нагрузки, оно привыкло к постоянным тренировкам. Но я мысленно сказал себе: «Стоп!». Лучше поберегу силы до следующего тура. Когда он будет — не знает никто, как обычно. Однако вряд ли Нианзу станет долго тянуть. И, если предположить, что сложность идёт по возрастающей, то скоро я оттянусь по полной программе, безо всяких отжиманий.

Но кое-какие упражнения, конечно, можно поделать… — подумал я, глядя на просыпающуюся принцессу, которая только что зевала и с трудом открывала один глаз, но вдруг, увидев меня, резко села и чуть не задохнулась от избытка мыслей, воспоминаний и эмоций.

— Ты живой? — выдохнула она.

Врать себе я не умел и не любил. Облегчение в её голосе было совершенно настоящим, я его не придумал.

— Извини, так было нужно, — сказал я.

— Но… — Девушка осеклась, помотала головой. И вдруг резко подтянула колени к груди, сжимаясь в комок. — Лей, прости меня! Я не хотела этого делать…

— Ничего страшного. На, попей. Тебе нужно успокоиться. — Я протянул ей стакан с водой.

Принцесса машинально взяла и выпила больше половины. Сморщилась:

— Что это?

— Обычная вода.

— Вкус какой-то странный.

— Ну, у того пива, что я выпил вечером, тоже был странный вкус.

Стакан выпал из руки Принцессы на пол, вода выплеснулась на ковёр. Девушка стремительно побледнела и рванулась с кровати к туалету.

— Куда? А ну, лежать! — Я толкнул её обратно, прыгнул сверху, прижал девушку к матрасу, схватив за оба запястья, и уставился в глаза. — Кто велел меня отравить?

— Лей, пожалуйста, я не виновата, я не хотела, я…

— Имя! — крикнул я.

— Зедонг! — взвизгнула она.