Василий Криптонов - Гром гремит дважды [СИ]

— Ни черта бы ты не раскопал, если бы я не позволил. Ты узнал — и промолчал. Тогда ты мне поверил. Почему не можешь поверить сейчас?

— Я убью тебя.

— Мир, в котором ты живёшь, населён безмозглыми скотами. Каждый день ты благодаришь бога за то, что твоя жена вернулась с работы домой, что никакой безмозглый торчок не прирезал её в подворотне. Ты этот мир защищаешь?

— Я выберусь отсюда и убью тебя.

— Ты не хочешь думать, Лей, потому что боишься, что я прав! То, что в этом шприце, изменит мир. Людям не понадобится искать другой кайф. Они будут получать его по карточкам. Они будут бояться совершать преступления потому, что за это их будут лишать вожделенного кайфа. Нельзя победить систему. Её можно только возглавить. Скоро на меня будут работать все наркобарыги этого города. Страны. Мира. И я хочу, чтобы рядом со мной стоял ты. Свободный, или на поводке — без разницы. Я добьюсь своего, как добивался всегда.

Я плюю в лицо, которого не вижу, не могу разглядеть. И палец вдавливает поршень.

— Как ощущения, Лей? — Видение исчезло, я увидел лицо директора, он с интересом разглядывал меня. — На привыкание требуется три дня. Обычно инъекцию ставят в первый день, а потом просто внимательно смотрят, чтобы ученик глотал таблетки. Но ты — случай особый. Я прогоню тебя через все три дня, чтобы больше о тебе не вспоминать. Пойми одно: я не твой враг. Я — твой друг. Я показываю тебе путь к лучшей жизни.

Я плюнул ему в лицо. Директор выпрямился и, вынув платок из внутреннего кармана пиджака, вытер плевок.

— Будет трудно, — сказал он. — Будет очень трудно. Но тем приятнее будет победить.

Наркотик жидким огнём растёкся по телу. В темноте распахнулась жёлтая пасть, и все её зубы вонзились в меня одновременно.

Я закричал, но не услышал собственного крика. Он увяз в темноте.

Время исчезло. Я провалился в нескончаемый вневременной кошмар, во тьму, в которой были только я и жёлтый дракон. Дракон становился всё больше, набирал силу, а я — слабел.

Реальность и воспоминания переплелись в одно. Голос директора и голос человека из прошлого, которого я поклялся убить, звучали одновременно, и слова они говорили одни и те же.

— Я твой друг, Лей. Вспомни, сколько мы вместе пережили. Это было лишь подготовкой.

— Тебе плохо, я знаю. И будет ещё хуже. От твоей воли здесь ничего не зависит, мальчик. Чем раньше поймёшь это — тем скорее боль уйдёт.

— Ты не выйдешь отсюда моим врагом. Я не могу такого позволить.

— Миллионы людей без воли проводят жизнь в поисках того, кто будет им говорить, куда идти и что делать.

— Подумай о перспективах. Я не буду говорить тебе о деньгах, знаю, что они тебя не интересуют. Но представь мир, в котором не останется боли. Не останется преступности. Разве не ради этого мы работали?

— Людям не нужна свобода, Лей. Это — миф. Люди мечтают о хозяине. О добром и хорошем хозяине. Что такое свобода? Это когда не знаешь, где будешь спать сегодня, не знаешь, достанется ли тебе кусок хлеба. Этого ты хочешь? Этого?! Е-рун-да, мальчик! Делаешь что-то, что, как тебе сказали, приносит пользу обществу, и получаешь взамен уверенность в завтрашнем дне. Это — жизнь, как она есть. И другой жизни человечество не заслуживает.

— Люди упустили свой шанс, и ты это видишь каждый день. Люди упустили все шансы, сколько их ни предоставлялось. Сколько ещё продержится этот мир? Десять лет? Сто? И ради чего? Когда я был молод, хотя бы писатели ещё верили в то, что в будущем нас ждёт свет. Теперь все видят впереди лишь радиоактивные руины. Знаешь, почему? Да потому что ничего иного и быть не может, если кто-то не возьмёт всё в свои руки.

Жёлтый дракон смотрел мне в глаза, и мне казалось, что голоса доносятся из его пасти. Я закричал, но не услышал ни звука. Я ударил — и дракон отшатнулся, рассыпая снопы золотых искр.

Игла входит в вену и впрыскивает жидкий огонь. Сердце горит, сердце колотится так, что я чувствую близость смерти. И какая-то часть меня просит этой смерти, молит о ней.

— Ты мог стать хозяином своей жизни, но этот экзамен ты провалил. Теперь клан Чжоу твой хозяин. Я твой хозяин. Борьба принесёт только боль. Можно просто идти по узкому коридору, а можно всю дорогу биться головой об стены — вот и весь выбор, который у тебя остался, Лей.

— Я не хочу видеть тебя рабом. Я хочу, чтобы ты стоял рядом со мной, держа в руках рычаги управления этим миром. Пока ещё есть шанс — решайся. Ещё пара инъекций, и пути назад не будет. Ты станешь одним из тех, кто лишился права принимать решения.

Иногда я приходил в себя, и тогда меня рвало. Первые разы — пищей, потом — желчью и, под конец, воздухом. Ремень, фиксирующий голову, убрали, чтобы я не захлебнулся рвотой, и я давил её из себя, слабо понимая, что в этом нет никакого смысла. Это не таблетка, желудок тут вообще ни при чём. И от этой мысли становилось в тысячу раз хуже.

— Нужно это прекратить. — Голос врача дрожит. — Это ненормально, у него совершенно не типичная реакция на лекарство.

— Хочешь сказать, он какой-то исключительный? — Это говорит директор. — Этот сопляк такой же, как все остальные. Продолжай.

— Мы его убьём!

— Думаешь? — Директор приблизился ко мне, наклонился и заглянул в глаза. — Что скажешь, Лей? Всё это для тебя — слишком? Ты умираешь?

Я собирался с силами для ответа, казалось, целую вечность.

— Только после тебя. Ублюдок.

— Видишь? — Директор выпрямился. — Щенок полон сил. Глупых сил, которые ему только мешают. Продолжай. На твоих глазах рождается человек. Из кучи дерьма, именуемой «личностью», появляется достойный инструмент клана Чжоу.

Когда игла в очередной раз пронзила мне руку, я закричал. И снова всё исчезло. Жёлтый дракон, вымахавший до таких размеров, что я не мог охватить его взглядом целиком, танцевал в темноте.

Резкое движение, немыслимое для такой огромной твари, и он бросился на меня. Битва продолжилась. Битва, в которой меня каждую секунду разрывали на куски острые зубы, гигантские когти. И я вновь и вновь собирал себя по кускам.

Кто я?

Лей. Гром. Пусть первый раскат для кого-то прозвучал лишь отдалённой угрозой, но… Но гром прогремит дважды. Столько, сколько потребуется. Хоть миллион раз.

Всё повторялось снова и снова, я был обречён умирать и возрождаться ради этой бесконечной борьбы. Никакой смерти. Мне запрещено умирать.

Дракон. Боль. Жар. Бред. Игла, глоток воды — и снова всё по кругу.

— Хватит с него, — услышал я голос директора из темноты. — Бросьте в карцер, пусть оклемается. А когда выйдет — он будет шёлковым. Здесь наша работа закончена.

— Хватит. Не знаю, почему, но на него не действует препарат. Мне очень жаль, Лей… Избавьтесь от него. Сделайте это быстро.