Лоис Буджолд - Избранные произведения. II том

— Каунео была женой Дага.

Шок заставил Фаун вздрогнуть. Шок, но не неожиданность, осознала девушка.

— Понятно…

— Она погибла на Волчьем перевале.

— Мне Даг о Волчьем перевале ничего не говорил. Он только упомянул трудную схватку со Злым. — Впрочем, как подозревала Фаун, легкой схватки со Злым вообще не бывает.

— Девочка, Даг не говорит о Волчьем перевале ни с кем. Один из его заскоков, к которым тебе придется привыкнуть. Понимаешь, Лутлия — самый большой и самый дикий из округов, там меньше всего Стражей Озера, которые могли бы нести дозор. Там ужасно трудно следить за порядком — сплошные болота и непроходимые леса, а зимы чудовищно холодные. Другие округа посылают в Лутлию больше молодых дозорных, чем куда-либо еще, и все равно справляться не удается.

Каунео родилась в шатре, знаменитом своими свирепыми воинами. Говорят, она была очень красива, и за ней многие ухаживали. Вот тут-то и появился тихий и скромный командир отряда, совершавший свое второе путешествие вокруг озера, и похитил ее сердце прямо из-под носа всех остальных молодых людей. — Фаун подумала, что в голосе Мари прозвучала гордость. «Да, она и в самом деле его тетка». — Даг решил остаться, и они с Каунео были соединены узами — вы, крестьяне, сказали бы, что они поженились, — и Даг получил повышение: стал командиром эскадрона.

— Даг не всегда был простым дозорным? — спросила Фаун.

Мари фыркнула.

— Этот парень был бы теперь лейтенантом округа, если бы не… Ладно. Наши объезды больше похожи на охоту и часто не приносят результатов. Можно всю жизнь провести в дозоре и ни разу не столкнуться со Злым, — тут уж как повезет. Даг знает кое-какие уловки, которые повышают его шанс. Но когда Злой обнаружен, когда дело доходит до схватки… вот тогда-то все мы и показываем, чего стоим.

Мари поднялась, подошла к умывальнику, налила в кружку воды и залпом ее осушила. Дальше она рассказывала, меряя шагами комнату.

— Большой Злой не был обнаружен дозором. Ему не удалось поработить так уж много народа, никаких разбойников, как здесь, там не было. Фермеров в Лутлии вообще нет, как и повсюду к северу от Мертвого озера, только иногда туда забредают охотники или торговцы, которых нам и приходится выводить на большак. Но тот Злой нашел волков и… что-то с ними сделал. Волки-люди размером с пони, с разумом человека… К тому времени, когда тварь обнаружили, там уже была целая армия волков. Местные дозорные послали зов в соседние округа, но пока помощь не пришла, они могли полагаться только на себя.

Эскадрон Дага, пятьдесят дозорных, в том числе Каунео и два ее брата, должен был охранять перевал и прикрывать фланг другого отряда, пытавшегося захватить долину рядом с логовом. Разведчики донесли, что на них могут напасть пять десятков свирепых волков. То, с чем пришлось иметь дело эскадрону Дага, больше походило на пять сотен.

У Фаун перехватило дыхание.

— За один-единственный час Даг потерял руку, жену и эскадрон — весь целиком, если не считать троих, все еще удерживавших перевал. Однако сражения он не проиграл, потому что за этот час второй отряд сумел добраться до логова. Когда Даг очнулся в шатре среди раненых, вся его жизнь превратилась в пепел от костра… и он отчаялся.

В конце концов родичи его жены отказались от попыток заставить его стать самим собой и отослали его домой… отчего он отчаялся еще больше. И тут Ворон-Громовержец, да будут благословенны его кости, вождь нашего лагеря, тогда еще бывший только командиром эскадрона, то ли догадался, то ли отчаялся, то ли пришел в ярость, — так или иначе, он вытащил его в Трипойнт. Там умелый крестьянин-ремесленник сделал протез, и они с Дагом пробовали и пробовали, пока не подобрали приспособления, которые годились. Даг тренировался со своим новым луком так, что у него пальцы кровоточили. Наконец он взял себя в руки настолько, что смог уговорить Ворона… а надо сказать, что послаблений тот не делал, — вернуть его в отряд. Вот с тех пор он и несет дозор.

Через его руки прошли десять или двенадцать дарящих смерть кожей — их ему отдают многие, потому что уверены: он найдет им применение, — но эту пару Даг всегда берег для особого случая. Единственная память о Каунео, о которой я знаю, — от всего остального он избавился, как от обжигающих углей… А теперь этот нож в твоих руках, крестьяночка.

Фаун снова взяла нож и провела по нему пальцами.

— Можно было бы ожидать, что он окажется более тяжелым…

«Хотелось ли мне на самом деле узнать все это?»

— Да, — вздохнула Мари.

Фаун с любопытством оглядела Мари с ее седой головой.

— А ты когда-нибудь станешь командиром эскадрона? Ты, должно быть, уже давно несешь дозорную службу.

— На самом деле я не так долго служу в дозоре, как Даг, хотя я на двадцать лет старше. Я выбрала дорогу женщины. Девушкой я четыре или пять лет проходила подготовку — всем девушкам приходится это делать, хоть воины вроде Дага такого и не одобряют, — потому что в случае нападения на лагерь защищаться придется женщинам и старикам. Потом я была соединена узами, а там и кровью с мужчиной — то есть родила детей — и вернулась в дозор только через много лет. Я рассчитываю заниматься этим, пока мне служат ноги и везение, еще лет пять — десять, но не собираюсь командовать чем-то большим, чем отряд, — нет уж, спасибо. Потом обратно в лагерь — играть с внуками и правнуками, пока не придет мое время поделиться смертью. Такая жизнь мне подойдет.

Фаун наморщила лоб.

— А ты никогда не представляла себе другой судьбы? — И не была выброшена из привычной жизни, как это случилось с Фаун…

Мари склонила голову к плечу.

— Не могу сказать, что представляла. Если бы мне было обещано исполнение желаний, я предпочла бы, чтобы мой сын ко мне вернулся.

— Сколько у тебя всего было детей?

— Пятеро, — ответила Мари с явной материнской гордостью — совсем как крестьянка, решила Фаун, хотя Мари, конечно, стала бы это отрицать.

Раздался стук в дверь, а потом жалобный голос Дага:

— Мари, ну теперь-то ты разрешишь мне войти?

Мари закатила глаза.

— Ну уж ладно!

Даг проскользнул в дверь.

— Как у нее дела? Все заживет? Ты использовала Дар? Хоть немного?

— Все заживет и так. Даром я не пользовалась, потому что все, что ей нужно, — это отдых и время.

Даг с несколько разочарованным видом обдумал услышанное, но смирился.

— Я договорился о комнате для тебя, Искорка, этажом ниже. Устала?

Только тут Фаун поняла, что у нее совсем не осталось сил, и кивнула.

— Что ж, пошли. По крайней мере отдых тебе обеспечен.

Мари, прищурившись, взглянула на племянника и потерла губы.

Дар… Интересно, подумала Фаун, что дозорная увидела в ней, о чем не стала говорить? Не такая ли черта скрытность в семействе Редвингов, как и золотые глаза? Фаун завязала свой мешок и последовала за Дагом.