Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

Расплатиться с Пенни было делом недолгим; Джоул добавил щедрый бонус за дополнительное время — и, по умолчанию, за сдержанность. Пенни пожал ему руку, улыбнулся и пригласил приезжать снова с гостями. Рыков уже загрузил их вещички в флайер. Джоул с Корделией забрались в задний отсек флайера и уселись рядышком, прижавшись лицом к колпаку, чтобы бросить прощальный взгляд на озеро Серена.

Джоул придвинулся поближе и обнял Корделию за плечи, а она нежно прижалась к нему. Ее, как и Джоула, солнышко не обошло вниманием, подрумянив лицо. И у обоих видок слегка зачуханный во вчерашней одежде, что неудивительно после двух дней столь активного отдыха, когда для того, чтобы привести себя в порядок, в наличии только кувшин, таз и душ на заднем дворе у Пенни, но это здоровый запах походников.

— Когда мы снова встретимся? — спросил он как бы между прочим.

Она моргнула.

— На этой неделе в моем расписании наверняка есть заседания комитета. Но ты же не это имел в виду?

— Ага, только мы двое, а не десять человек.

Ее губы дрогнули в улыбке.

— Нет, если только мы не хотим устроить шоу.

— Думаю, нет. — Но его улыбка омрачилась новой мыслью. — Как, э-э… Думаю, лучше спросить прямо. Так как ты хотела бы представлять это на публику?

— Новое? Новое старое?

— Новое. — Хотя он никогда не хотел отбрасывать старое. Тут он помимо воли сбился с темы. — Э-э… у тебя сохранилась та твоя коллекция бетанских секс-игрушек?

Не то чтобы все они были бетанскими… впрочем, не важно.

— Нет, пожалуй. Возможно, депрессия или что-то вроде того… в общем, я их выкинула пару лет назад. — Она посмотрела на него сквозь ресницы. — А у тебя твои?

— М-м, нет… — признался он. — По той же самой причине.

— Ха!.. — Невеселый смех. — Может, как-нибудь ночью вместе каталоги посмотрим?

— Блестящая идея. — Он поцеловал локоны, прильнувшие к его лицу. — Когда?

— У меня расписание на эту неделю забито.

— Нарочно? — спросил он спокойно.

— Да.

Он кивнул:

— У меня тоже.

Впрочем, с проектом базы Гридград Джоулу и не требовалось придумывать дополнительные дела, поглощающие всё время. Ну что ж, ничего нового. В давние времена у них редко бывала возможность отступать от заранее скорректированных планов, а если уж выпадал такой случай, то это оказывалось незабываемо.

— Можно подумать, двоим проще найти уединенное место, соблюсти приватность, так сказать, — чем троим.

Она нахмурилась, но не на него вроде бы.

— Напрасно думаешь, что нам нужна столь уж приватная приватность. Чем, по твоему представлению, мы будем заниматься?

— Ну… э-э…

— Если ты пытаешься сказать «тусоваться», Оливер, то в этом нет ничего незаконного, аморального или же вредного для здоровья. Если только мы не будем обжираться вместе, как мне кажется.

— Тусоваться?.. Мы ж не подростки.

— Встречаться?

— Неоднозначно. Вызывает… всевозможные спекуляции.

— Ухаживать?

— Ну, это совсем как в Период Изоляции.

— Трахаться?

— Да ты что!

— Ну, совокупляться, если хочешь более пристойное выражение. Я и не собирался давать его в пресс-релизе, знаешь ли.

— Вот уж утешил.

Она шутливо ткнула его в бок.

— Я просто пытаюсь выяснить, как это описать. — Кроме чисто личных суждений, тех самых, тех, до которых никому нет дела. Для себя он, пожалуй, назвал бы это «радостным» или «изумительным».

— Вот не можешь ты не раскладывать всё по полочкам. А ведь любые категории весьма спорны, хотя, я согласна, люди склонны считать их обнадеживающими.

— На данный момент я просто хотел определиться с нашим уровнем безопасности.

— А-а… — Она вынырнула из-под его руки и нахмурилась, сердито глядя — так уж получилось — в затылок Рыкову за двумя звуконепроницаемыми перегородками.

— С этим пора кончать, — сказала она, немного помолчав. — Да, это реально было необходимо — когда-то. Но определённо не сейчас. Я отдала Барраяру сорок три года и не прошу возмещения, но следующие сорок три года — мои. После этого Барраяр может поторговаться.

— Ты — публичная фигура, Корделия, с этим уж ничего не поделаешь.

Она сжала кулаки.

— Нет, я сбегу от них. И все они скоро забудут. — Она снова откинулась на спинку сиденья. — Хотя, если настаиваешь, чтобы все было как на старом добром Барраяре, полагаю, мы можем всем сказать, что я твоя мистресс, — так, кажется?

Он невольно фыркнул.

— Хотите, чтобы меня вздернули? И кроме того, это просто не соответствует действительности.

Она вскинула голову, обдумывая сказанное.

— Вот тебе пример. Элис и Саймон. Ничего между ними нет, и вдруг в один прекрасный день — так было всегда. Ну очень плавный переход, да?

Леди Элис Форпатрил, давнишняя подруга Корделии, которая устраивала все дипломатические приемы и светские мероприятия в императорском дворце чуть ли не три десятка лет, и Саймон Иллиан, шеф Имперской Службы безопасности Эйрела почти тот же срок, — их роман, начавшийся вскоре после выхода Иллиана в отставку по медицинским показаниям, ни для кого не являлся секретом.

— Это тянулось уже давно? Предполагали разное, уже потом… — А если и нет, то сами они этого не отрицали. Джоул хорошо знал их обоих раньше, еще в Форбарр-Султане, он тогда работал с Эйрелом, и потом, на Зергияре, куда эта пара несколько раз приезжала отдыхать, но даже он не был ни в чем уверен точно. Чего не скажешь об Иллиане: тот знал о Джоуле всё. Когда-то. Все они изменились с тех пор.

— Хм-м, скажем так, они высоко ценили друг друга долгие годы. Но, увы, они так и не сподвиглись хоть на что-то, что стоило бы приличной неприличной сплетни — это оксюморон, да? — пока для Элис не исчезла необходимость конкурировать за внимание Саймона с его чипом памяти и безопасностью трёхпланетной Империи. Просто больно было смотреть, как они попусту растрачивают то огромное счастье, которое могло бы быть, но… тут уж не мне решать. Сейчас, во всяком случае, они выглядят счастливыми.

На ее лице заиграла улыбка искренней радости за ее старых друзей. Их старых друзей — на самом-то деле.

Чуть помолчав, Корделия добавила:

— Почему для тебя так некомфортна открытость? Привычка?

— Безопасность.

— Привычка, другими словами. Знаешь ли, если для разнообразия обратиться к разумным доводам, я бы отметила, что открытость как раз безопаснее. И в первую очередь потому, что никто не сможет шантажировать или угрожать скандалом из-за того, что и тайной-то никогда не было.

Джоул подумал, что она явно недооценивает изобретательность недоброжелателей. Равно как и то, что она сама по себе может служить мишенью для их нападок. Тут, видимо, не могли не сказаться десятилетия, проведенные рядом с Эйрелом.