Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

Она нахмурилась:

— Эй, что-то ты юлишь. Может, пытаешься намекнуть, что продолжение не предвидится? Струсил?

— Нет! — запаниковал он.

— Ну-ну, поверю, пожалуй… — Она сощурилась и приумолкла, смутившись. — Возвращаясь к твоему исходному вопросу… Так, давай мы будем ориентироваться на следующий уикенд, вдруг что и получится, а я обещаю не забираться на крышу Дворца вице-короля и не орать на весь город, как хорош в постели адмирал Джоул.

— Благодарю, дорогая, — проговорил он чопорно.

— Буду до отвращения сдержанной, а мы оба тем временем всё обдумаем.

— Я вовсе не говорю, что ты не права, — слабо возразил он. — Это всего лишь…

— Обусловленность. Знаю, любовь моя, — вздохнула она. — Я знаю.

Вот уже показался Каринбург, полет слишком быстро подходит к концу. На этой неделе они, пожалуй, смогут урвать время поговорить, но вот поцеловаться — это вряд ли. Он притянул ее к себе и, пока внизу тянулись городские предместья, воспользовался последними минутами с большей пользой.

Флайер вице-королевы высадил его перед казармами базы. Джоул сделал усилие, чтобы миновать проход в здание четким армейским шагом, как офицер, который только что вернулся после совещания со своим боссом и все выходные обсуждал архиважные проблемы. А сейчас горит желанием приступить к своим обязанностям за комм-пультом, а не вернуться во флайер, уносящий его самые бредовые мечты.

Первое, что сделала Корделия, добравшись до вице-королевского дворца, это приняла душ, но после этого она до обеда разгребала гору сообщений на комм-пульте. Что за чёрт! Можно подумать, все, кроме нее, так и работали без передыха все выходные. За нескончаемыми делами она пропустила обед и распорядилась принести в кабинет сандвичи. Но вместо Фриды сандвичи принес Рык. Он, с присущей ему военной скрупулезностью расставил тарелки и чай, отступил на шаг и деликатно откашлялся. Его это «кхе-кхе» в лучших традициях дворецких всех времен означало: «Я собираюсь сказать вам то, что вам вряд ли понравится».

— Да, Рык?.. — Она энергично приступила к поеданию первого сандвича.

— Прошу прошения, миледи, хотел бы довести до вашего сведения, что лейтенант из вашего СБ, из подразделения охраны, направил своему начальству официальный протест, утверждая, что адмирал Джоул давно не проходил переподготовку в СБ и не вправе обеспечивать охрану внешнего периметра.

— Вот гаденыш!!! — Корделия чуть не подавилась сандвичем от такой наглости, выплюнула крошки, перевела дыхание.

Она собрала крошки и изящно высыпала их на тарелку, переваривая услышанное. Ее скромный по численности отряд дворцовых охранников СБ… Прибыв из дома на Зергияр, парни поначалу были преисполнены энтузиазма: охранять вице-королеву Зергияра! Потом наступало разочарование, когда выяснялось, что их обязанности — это что-то вроде работы обычных наемных сотрудников коммерческих охранных агентств. Дешёвка. Старшие офицеры обычно фокусировались на соседях — Цетаганда, Эскобар, транзитные коммерческие суда под разными флагами, — орбитальной станции и безопасности П-В туннеля, и в основном имели дело с Оливером. Обученный в свое время Саймоном Иллианом, он управлялся со всем этим со свойственной ему невозмутимой эффективностью и редко досаждал Корделии чем-либо, помимо кратких и точных сводок.

— Я категорически не согласна, — заявила она, жуя сандвич и запивая его чаем. — Я возмущена и расстроена. Оливера сочли пригодным быть последним рубежом обороны у Эйрела, когда этот мелкий пакостник еще из памперсов не вылез. — Она выпятила нижнюю губу. — Между прочим, он и о тебе мог сказать то же самое. Он упомянул тебя в своем… доносе?

— Нет, миледи, но потому лишь, что не додумался. Разумеется, я на это не указал.

— Хвалю за сдержанность.

Он пожал плечами:

— Обычная предусмотрительность.

Наверное, он был прав. Всё то время, что Эйрел занимал государственные посты, а это почти все годы их брака, его ливрейные слуги-охранники — оруженосцы, как называли личную охрану фора на Барраяре, обычно в количестве не более двадцати человек, — давали вассальную клятву и присягали ему на верность как графу Форкосигану, и им приходилось очень тесно сотрудничать с Имперской безопасностью, что было неизбежно, исходя из широкого круга обязанностей их сюзерена. Это могло бы создавать известную напряженность, но Эйрел, как правило, рекрутировал в оруженосцы ветеранов СБ, уроженцев Дендарийского округа, — вот и Рык был таким ветераном. Он вышел в отставку, отслужив свою двадцатку, и поступил на службу к графу — с тех пор прошло уже без малого двадцать лет. Но СБ и оруженосцы всегда оставались разграниченными по принципу подчиненности при выполнении приказов старших по званию, что неизбежно приводило бы к конфликтным ситуациям, если бы не был задействовал хитроумный протокол их взаимодействия.

И официально — и лично — верность Рыкова принадлежала вдовствующей графине Форкосиган, а не вице-королеве Зергияра. Ну, вообще-то, на данный момент, графу Майлзу — по ее предположениям, номинально. Рык был из числа тех оруженосцев, кого Эйрел взял с собой с Барраяра, получив новое назначение, а с Майлзом работал редко и едва его знал. Рык перевез на Зергияр всю семью: жену и детей-подростков. Молодежь живенько адаптировалась, и четверо детей Рыкова все остались здесь жить. Вот почему Рык и Ма Рык попросились обратно на Зергияр вместе с овдовевшей Корделией. И Майлз с готовностью последовал совету своей матери и удовлетворил их просьбу.

Впервые Рык появился в особняке Форкосиганов в Форбарр-Султане примерно в середине срока пребывания Эйрела на должности премьер-министра. Оливер тогда уже был неотъемлемой частью их дома. Нового оруженосца деликатно посвятили во все особенности при обеспечении безопасности в нестандартной ситуации трехстороннего супружества Форкосиганов (уже тогда Корделия признала Оливера своим со-супругом во всем, кроме названия, — ни он, ни Эйрел, впрочем, не использовали этот бетанский термин). Конечно, когда командир оруженосцев и его братья по оружию ввели Рыкова в курс дела, он не мог не испытать шок, ведь в барраярском обществе с его древними традициями такое недопустимо, но ничем этого не выдал, во всяком случае — Корделии, и быстро влился в распорядок жизни особняка. В то время всем хватало и более серьезных причин для беспокойства. А сейчас верный Рык продолжил говорить на столь неприятную для его госпожи тему, поскольку считал это своим долгом:

— Про эти выходные… позволите мне говорить свободно, миледи?

— Вот уж не знала, что все двадцать лет ты не говорил свободно… — пробурчала Корделия, но так как Рыков ждал ее разрешения, нехотя кивнула.